Даша проигнорировала его слова. Приняв серьёзный вид деловой женщины, обременённой ответственным заданием, она спросила:

– И когда же мне выдвигаться к театру?

– Завтра с утра. Я тебе все документы подготовлю. Сейчас иди ознакомься с чертежами, – Костя тоже включил начальника. – Спроси у Насти. В архиве должна была остаться информация, – он подтащил к себе лежавшую на столе папку и стал изучать её содержимое с задумчивым видом.

Упоминание о Насте из архива вернуло девушку в реальность. Она тут же вспомнила признание Алёнки, а тот факт, что Костя теперь старался не смотреть на неё, добавил Даше горестных подозрений в копилочку. Ветрова ничего не сказала. Покинув кабинет начальника, она направилась к лифту.

На цокольном этаже было темно и тихо. Немногочисленные комнаты – по большей части подсобные хранилища для обслуги – служили складами, за которыми никто особо не присматривал. Даша прошла по длинному коридору и остановилась возле самой крайней двери с нехитрой вывеской «Архив». Она нерешительно постучала.

– Войдите, – донёсся с другой стороны низкий женский голос, уместный для такого подземелья, как это.

Дарья потянула на себя дверь. Шагнув за порог, девушка оказалась в довольно просторном и светлом помещении. Оно походило на библиотеку, всё пространство которой занимали многочисленные стеллажи и шкафы. На полках громоздились аккуратно сложенные папки, широкие листы, пожелтевшие от времени. У дальней стены ютился старенький чертёжный кульман, больше похожий на музейный экспонат, чем на прибор для черчения. Чуть в стороне от входа за столом сидела женщина. Увидев Дашу, она грациозно поднялась со своего места. На вид ей было лет тридцать. Одета она была в чёрный костюм и белую рубашку, из ворота которой выглядывал бюст внушительного размера. Статная брюнетка с длинными чёрными волосами, такой же чёрной подводкой вокруг глаз и ярко-красной помадой на губах казалась паучихой в этом логове устаревшей, но всё ещё ценной информации.

Даша проморгалась, стирая впечатление от яркого образа жгучей красотки.

– Привет, Насть, я по делу, – девушка скованно улыбнулась и подошла ближе.

– Я в курсе, – безэмоционально ответила паучиха. – Пойдём.

Она вышла из-за стола, поводя широкими бёдрами, обтянутыми плотной тканью юбки. Даша последовала за ней. Пройдя вдоль нескольких высоких стеллажей, они остановились. Настя с минуту искала что-то на полке, после чего вынула связку пожелтевших чертежей и протянула их Ветровой.

– Придётся по старинке, Дашуль, – сказала она. – Я ещё не успела их оцифровать.

Даша кивнула.

– Я с такими никогда не работала – тоже опыт, – она благоговейно приняла листки и аккуратно прижала их к груди. – Сколько же лет этому театру?

– Он строился ещё до революции. С тех пор материалы по нему не сохранились, чертежи, которые есть у нас сейчас, изготовили уже в Советском Союзе, – пояснила Настя.

– С тех пор ничего не обновляли?

– Почему? – женщина высокомерно вздёрнула бровь. – Во время Второй Мировой часть западной стены была разрушена снарядом, фасад обрушился полностью. После длительной реконструкции его практически целиком перестроили. Теперь это новодел. Судьба здания театра никого не волновала в течение шестидесяти лет. До сего дня.

Настя была не просто архивной крысой. В компании она работала больше десяти лет и за это время разузнала многое о судьбах исторических зданий города. Основная её работа заключалась в оцифровке старых чертежей, но их было слишком много, отчего женщина даже не надеялась закончить со всем этим до выхода на пенсию.

– Спасибо, Насть, – Даша немного вымученно изобразила дружелюбие. Настя ей нравилась своей эрудицией, непробиваемым спокойствием и тем, что у неё был стиль. Слухи о её отношениях с Костиком огорчали девушку скорее тем, что соперничать с такой женщиной она была не в силах.

– Не за что, – Настя вернулась за стол и опустилась в кресло. – Что-то ещё?

– Нет. Полагаю это всё, о чём говорил Константин Алексеевич.

– По крайней мере, здесь по объекту больше ничего нет, – добавила брюнетка.

– Ясно. Тогда всего хорошего, Настя.

– И тебе, Дашуля.

Даша покинула кабинет с тяжёлым сердцем. После общения с работницей архива стало немного гадко на душе. Эта женщина не старалась скрыть превосходства. Она была более опытной во всём: в работе, в поиске стиля, в отношениях с мужчинами. Её высокомерное «Дашуля» довело эмоцию до предела. Даша не сразу поняла, что мнёт чертёж, прижимая его к груди и впиваясь пальцами в бумагу, а потому, опомнившись, она постаралась аккуратно разгладить ценный документ.

Вернувшись к себе, Даша поспешила освободить стол, но несмотря на это, места для огромного листа формата А-ноль не хватило. Аккуратно расправив чертёж, она несколько минут просто любовалась линиями, собранными в стройную геометрическую проекцию, из которых при отдалённом взгляде вырисовывались признаки здания, заполненного множеством лестниц, переходов и комнат, главная из которых располагалась в самом центре.

Даша бывала в драматическом театре лишь раз, когда Алиса сумела раздобыть два билета с невероятной скидкой, но и тогда эти билеты стоили огромных по меркам зарплаты представителя среднего класса денег, а всё потому, что в спектакле участвовали звёзды всероссийской величины. Даша коснулась чертежа и провела пальцем вдоль яркой линии, обозначавшей край сцены. В этом нехитром действии она уловила какую-то необъяснимую магию и закрыв глаза, представила, как завтра придёт в этот самый театр – предел мечтаний таких же, как она, ценителей искусства – и ощутит пока ещё смутную власть над этим местом, которой наделил её Костя. Даша была безумно благодарна ему за доверие, а потому, с усилием выкинув из головы знойную Настю, без сопротивления поехала тем же вечером к начальнику домой, намереваясь позволить ему делать с собой всё, чего ему захочется – заслужил, мерзавец.

Велосипед выехал на залитую солнцем набережную. Даша аккуратно лавировала между тротуаром и линией автомобилей, заполонявших улицу этим утром. Девушка упивалась приятным чувством свободы и собственной значимости в предвкушении важной встречи, от которой ждала теперь только хорошего. Не без помощи Кости она усмирила панику и настраивала себя на положительный исход. Всё должно получиться. Иначе и быть не может. На поворотах девушку слегка заносило из-за тубуса с чертежами, балансирующего у неё за спиной. День назад его искали на складе фирмы всем миром и отыскали с большим трудом, ведь мало кому в двадцать первом веке приходилось пользоваться бумажными чертежами столь внушительных габаритов.

На перекрёстке Даша поравнялась с серебристой иномаркой, задумчиво всматриваясь в стеклобетонную даль. Внезапно она ощутила чей-то пристальный взгляд. Девушка медленно повернула голову. Из чуть приоткрытого окна соседней машины на неё внимательно смотрел водитель. Лицо его было по большей части скрыто стеклом автомобиля, но глаза светились какой-то гипнотической синевой из полумрака салона. Даша вздрогнула. Всё время с тех пор, как она вернулась вместе с Сашей из фитнес-центра, воспоминания о наглеце, бессовестно вогнавшем её в краску, периодически возвращались. Девушка не знала, как к ним относиться, но щёки её предательски румянились всякий раз, когда образ обнажённого голубоглазого парня с растрёпанными чёрными волосами всплывал в голове. Вот и теперь она резко отвернулась, ощущая волну адреналина, окатившую тело с макушки до пяток. Она даже не сразу отреагировала на сигнал светофора, проводив напряжённым взглядом иномарку. Опомнившись, девушка покатила следом за ней. Машина ехала не очень быстро и, как это ни странно, двигалась по тому же пути, что и Дашин велик. Ветрова почему-то не решалась его обогнать. Потаённая надежда на то, что машина когда-нибудь, наконец, свернёт и отправится своей дорогой, разбивалась о суровую реальность с каждым новым кварталом.

Возле внушительного здания, фасад которого был украшен мраморной колоннадой, Даша остановилась. Она заставила себя отвлечься от подозрений и не думать о водителе автомобиля, который она невольно преследовала полдороги. Тем более что и водитель, и автомобиль, к счастью, скрылись за поворотом. Спустя несколько глубоких вдохов, девушка окинула взглядом городской драматический театр, внушавший трепет своими монументальными формами и огляделась в поисках места для парковки своему железному коню. В стороне от широкого крыльца она увидела низкую металлическую ограду. Соскочив с велосипеда, она подвезла его к заборчику и присела, выуживая из недр сумки ключ. В момент, когда эмоции более-менее успокоились, чья-то тень закрыла от неё солнце, вынудив поднять голову.