Неста дожидалась Брайс на берегу.

– Ты говорила, что там еще хранится и музыка. У нас есть диковина, способная хранить музыку. – Неста произнесла название и, как могла, объяснила принцип действия. – У тебя так же?

– Я не понимаю, как это удается вашей диковине, но в моем телефоне хранится несколько тысяч музыкальных произведений.

В этот момент Брайс перескочила с последнего камня на берег. Под ее кроссовками зашелестела галька, разлетаясь в разные стороны.

– Тысяч? – удивленно переспросила Неста. – В такой маленькой коробочке? И ты всю эту музыку записывала сама?

– Нет. У нас этим занимаются… цеха ремесленников, которые записывают музыку. Но как это делается, я тоже не знаю.

Брайс пошла вслед за Азриелем – движущейся тенью на фоне неподвижных теней.

Неста догнала ее и пошла рядом.

– И еще ты говорила, что с помощью твоей коробочки можно общаться с другими. А как? Как у нас некоторые общаются через разум?

– Не совсем. Мой телефон соединяется с телефоном кого-то другого, и я слышу не мысли, а живой голос. И это уже не запись. Мы разговариваем, находясь в одном времени.

– А дальше ты скажешь, что не знаешь, как происходит ваш разговор.

Брайс хмыкнула:

– Как ни печально, но я действительно не знаю. Мы привыкли пользоваться разными хитрыми приспособлениями и даже не интересуемся, каким образом они работают. Например, мой телефон может освещать дорогу, но каким образом – хоть убей, не знаю.

Она привела в действие фонарик мобильника. Пещеру залил яркий свет, отчего сцены битв и страданий, запечатленные на стенах, стали еще рельефнее. Азриель встревоженно зашипел и обернулся, вынужденный прикрыть глаза рукой. Брайс поспешила выключить фонарик.

– Удивляюсь, как еще эта коробочка не может готовить тебе еду и менять белье, – усмехнулась Неста.

– Через несколько лет, наверное, сможет.

– Но я так понимаю: все ваши… устройства должны работать на какой-то магии.

– В общем-то, да, – согласилась Брайс. – В моем мире магия и техника перекрывают друг друга. Но тем, у кого нет или мало своей магической силы, техника существенно облегчает жизнь.

Азриель дождался, когда Брайс и Неста подойдут ближе, и задал свой вопрос:

– Ты нам показывала ваше оружие. То, что стреляет огнем. Это тоже магия?

– Нет. Это сплошная техника, и никакой магии. Но кое-кто из ваниров сумел и здесь соединить магию с техникой, отчего оружие стало еще разрушительнее.

Последовала гнетущая пауза.

– А мы пришли, – вдруг сказал Азриель, указывая в темноту.

Это и было причиной его остановки.

Дальнейший путь преграждала металлическая стена высотой не менее тридцати футов и примерно такой же ширины. В середине была изображена огромная восьмиконечная звезда.

Рельефы на стенах продолжались вплоть до этой преграды. Нескончаемые сцены битв и страданий. Две фэйки – по одной на каждой стене – куда-то мчались. Возникало ощущение, что они бегут к металлической стене… И в самом деле, звезду окружало такое же рельефное изображение арки, словно стена с самого начала являлась конечной точкой всех, кто странствовал по туннелям.

– Так ты здесь видела мою звезду? – Брайс обернулась к Несте.

Неста медленно покачала головой, во все глаза глядя на тисненую звезду и окружающее пространство пещеры.

– Я не знаю, что это за место и где оно.

– Есть лишь один способ убедиться, – с напускной самоуверенностью произнесла Брайс и шагнула к стене.

Азриель – этот живой провод под напряжением – шагнул следом. Его рука уже лежала на эфесе Правдорубца.

Самый нижний луч звезды находился прямо перед Брайс. Она положила ладонь на металл и надавила. Ничего не произошло. Стена не поддалась.

Неста тоже подошла и постучала по поверхности. Послышался глухой звук, подхваченный эхом.

– Ты всерьез думала, что она сдвинется?

Брайс поморщилась:

– Стоило попробовать.

Неста открыла рот, приготовившись что-то сказать, – возможно, посмеяться над самоуверенностью Брайс, – но в это время раздался скрежет металла. Неста попятилась. Азриель вскинул руку. На покрытой шрамами ладони вспыхнул свет, заграждая Несту.

Брайс осталась перед стеной одна.

Она при всем желании не могла отойти. Не могла отвести глаза от движущейся стены.

Лучи стали сжиматься и расширяться, словно звезда дышала. Внутри что-то щелкало, как будто там вращались невидимые шестеренки и отпирались замки.

На нижнем луче звезды открылся треугольный дверной проем.

За возникшей дверью была лишь темнота: древняя и затхлая. Ни малейшего звука, никаких признаков жизни. Только темнота. Возможно, древнее той, что в туннеле за спиной. Более тяжелой и настороженной.

Казалось, эта темнота была живой. И голодной.

Брайс это не остановило.

– Куда мы попали? – спросила она, сделав шаг в туннель за дверью, потом еще один.

Азриель и Неста последовали за ней.

Тишину прорезал скрежет металла. Брайс стремительно обернулась…

Слишком поздно. Даже Азриель, метнувшийся к двери, не сумел помешать ее закрытию. Проем исчез с глухим стуком. Брайс ногами ощутила его вибрацию. Заклубилась пыль. Их запечатали.

Звезда Брайс ярко вспыхнула… и погасла.

По рукам запульсировал холод. Инстинкт самосохранения требовал бежать отсюда со всех ног… Только куда? И зачем?

На ладони Азриеля вспыхнул другой свет. В этом мире он назывался фэйским. Два светящихся шара поплыли вперед, освещая короткий туннель. Туннель выводил в обширное круглое помещение, пол которого покрывали символы и рисунки, похожие на те, что встречались на стенах туннеля.

– Это и есть место, где я в последний раз видела такую же звезду, как у тебя, – тихим, полным страха голосом сообщила Неста.

Она вынула из ножен Атараксию. Лезвие меча тускло блеснуло в сумраке.

– Мы называем его Тюрьмой.

Итан твердил себе, что день поединка ничем не отличается от его прежних игровых дней. То же беспокойство в теле, та же предельная сосредоточенность.

Вот только здесь не будет ни судьи, ни правил. И перерыв тоже никто не объявит.

Он стоял на краю пустой ямы для поединков, окруженный друзьями и Сигрид. Спрайты заявили, что не вынесут жестокого зрелища, и остались в гостиной.

Драконесса тоже не появлялась.

Итан не решился узнавать, насколько тяжело переносятся ожоги третьей степени и сможет ли он в таком состоянии отправиться на помощь Аталару и Рунну. И Извергу тоже.

Нужно сосредоточиться. Уцелеть в поединке, победить – и все они немедленно уберутся из этого притона. Он умеет побеждать. Или умел когда-то.

– Она попытается тебя отвлечь, – сказал стоящий рядом Флинн, глядя на пустой ринг. – Не подставляйся под ее пламя, и тогда, думаю, ты ее одолеешь.

– А я думал, ты запал на драконессу, – пробормотал Деклан. – Не сочти за шутку.

– Только не сейчас, когда она собирается поджарить моего друга.

Итан попытался улыбнуться и не смог.

– Тебе будет нелегко справиться с Ари, – наконец заговорил Тарион.

Русал всего час назад вернулся в гостиную, но сразу же ушел к себе и закрыл дверь. Спасибо, что хотя бы спустился поддержать своим присутствием.

– Кетос, что его ждет? – спросил Флинн. – Стоять здесь и превращаться в головешку?

– Могу побиться об заклад, Королева Змей нашла бы это в высшей степени забавным, – угрюмо произнес Деклан.

Вопреки себе Итан все-таки улыбнулся.

Однако лицо Тариона оставалось серьезным.

– Не исключено, что Ари попытается тебя покалечить. И здорово. Но она до жути самоуверенна. Используй эту слабость против нее.

Итан поймал на себе взгляд Сигрид. Русалу он сказал:

– Обещай, что твоя водная магия погасит огонь, и я выберусь в лучшем виде.

Тарион был вовсе не настроен шутить.

– Холстром, я… наговорил разного дерьма о том, что я… – Он покачал головой. – Если ты вытащишь меня отсюда, я это навсегда запомню. Даже если просто попытаешься. Что тебе есть дело до меня.