Ротсей скорчил гримасу.

— Этот план сработал бы, если бы этот чёртов вампир не маячил тут постоянно. Он должен был умереть прошлой ночью у дома Миранды Джеймс. Так раздражает, что он выжил, — он пожал плечами. — Но я могу подстроиться. Я всегда адаптируюсь.

От его тона кровь стыла в жилах. Я думала, что Ротсей не имел актёрских способностей. Я не осознавала, что каждый его разговор заслуживал Оскара.

— Вижу, у тебя до сих пор есть вопросы, — пробормотал он. — Это естественно. Не волнуйся, у нас будет полно времени вмести. Я ничего не буду утаивать, — а потом Ротсей запрокинул голову и расхохотался. — Я вообще ничего не буду сдерживать, — добавил он.

Спустя долю секунды его тело вздыбилось. Из его позвоночника, как джинн из бутылки, появилась тёмная фигура. Она как будто разрасталась с каждым его вдохом, обретая форму и очертания, и вот уже на меня смотрел не только Ротсей, но и злобная, покрытая шерстью фигура багбира. Она была ростом с мужчину и вдвое шире него.

Я почувствовала, как съёживаюсь на стуле. Ладно. Я пи**ец как испугалась.

Ротсей протянул руку и погладил багбира по голове. Тот дрогнул под его прикосновением.

— Этот дружочек попробовал тебя на вкус, когда ты ещё пешком под стол ходила. Ему нравятся помоложе, так что теперь ему не понравится твоя кровь. Нелегко было заставить его убить Лейси и ту дурацкую женщину в парке. Но тебе не нужно беспокоиться. Барни будет вознаграждён за свои усилия. Я нашёл двухлетних близнецов, живущих в Аплдоре, и я знаю, что они ему понравятся.

Я уставилась на него в потрясённом ужасе.

— О, малышка Эм, — Ротсей счастливо вздохнул. — У меня полно планов на тебя. Если бы только дедуля это видел. Он бы так гордился.

— Твой дедуля убил моих родителей, выплюнула я.

Он рьяно закивал.

— А Барни убил тебя. Ты была его первой, знаешь ли. Дедуля сказал, что всё было весьма разочаровывающим. Барни схватил тебя сзади, и ты умерла, даже не поняв, что происходит. Дедуля отточил свои методы и натренировал Барни справляться лучше, — Ротсей наклонился ко мне. — Видишь ли, — мягко продолжил он. — Всё намного приятнее, когда мы видим страх в глазах субъекта. И ничто не сравнится с ощущением, когда ты смотришь, как свет угасает навсегда, — он задрожал. — Это поистине восхитительно.

— Сколько людей? — спросила я, мечтая, чтобы мой голос не дрожал. — Скольких людей убили ты, твой дед и эта… штука?

Ротсей нахмурился, будто старался найти ответ.

— Буду честен, — сказал он наконец. — Точно не знаю. Много. Хотя очевидно, что до недавнего времени я не участвовал, на протяжении двадцати пяти лет было хотя бы одно-два убийства в год. Подсчёты произведи сама. Уверен, ты на это способна.

— Естественно, дедуля стал намного аккуратнее после тебя и твоей семьи. Когда ты вернулась к жизни много лет назад, это стало шоком. Он знал, что ему повезло унести ноги, и ему надо быть умнее, чтобы избегать обнаружения. Он научился чрезвычайно хорошо маскировать то, что они с Барни делали вместе.

Он поджал губы.

— Не то чтобы кто-то сделал то, что сделала ты. Но мне нравится думать, что дедуля не стал настоящим экспертом до тех пор, пока я не примкнул к рядам полиции и узнал больше о сборе улик и правоохранительных органах.

Ротсей ласково улыбнулся багбиру.

— Но надо отдать должное старику. Он познакомил меня с Барни, когда я сам был ребёнком. Я всегда знал, что ты — наследие дедули для меня, — он почесал багбира под подбородком, и тот удовлетворённо вздохнул. Я могла лишь передёрнуться.

Я перевела взгляд со зверя на Ротсея.

— Как это работает? — спросила я. — Он контролирует тебя? Он контролировал твоего деда?

Ротсей хрюкнул.

— Это тупая зверюга. Та дурацкая ворона, что везде летает за Мирандой Джеймс, и то умнее моего пушистого друга. Дедуля контролировал его. Дедуля говорил ему, что делать. А теперь, когда дедуля умер, я за главного. Пока я предоставляю ему безопасное укрытие и достаточно молодой крови для выживания, моя воля для него — закон. Он даст мне силу и власть, выходящую за пределы всего, на что способны другие живые существа, — он улыбнулся про себя. — Вот погоди и увидишь, малышка Эм. Дедуля был хорош, но я буду великолепен.

Да он бредит.

— Мой бойфренд — Лорд Лукас Хорват, — прокаркала я. — В его распоряжении всё сверхъестественное сообщество.

Ротсей усмехнулся и снова погладил багбира.

— Ну не всё сверхъестественное сообщество.

Я покачала головой.

— Лукас ни за что не пожмёт плечами и не вернётся в Лондон. Он будет искать меня… и найдёт.

— Нет, не найдёт, — уверенность Ротсея была непоколебимой. — У меня было много времени, чтобы спланировать это, — он жестом показал на источник гудения. — У меня тут портативный генератор и всё необходимое оборудование. Ты пробудешь здесь очень, очень долго.

— Зачем? — спросила я. — Зачем сосредотачиваться на мне? Это не может быть просто месть из-за того, что много лет назад я отказалась оставаться мёртвой.

Он рассмеялся.

— Да, ты права. Дело не в этом, — он отвернулся и скрылся во тьме за пределами яркого света. Багбир оставался на прежнем месте, не сводя с меня глаз-щёлочек.

Я услышала лязг металла по металлу, затем до меня донёсся голос Ротсея.

— Видишь ли, дедуля стал столь хорош благодаря годам практики, а также силе и помощи от Барни. Я могу перенять у него эстафетную палочку, но я никогда не смогу тягаться с ним в плане опыта. Только не без тебя.

Он снова появился с металлическим подносом в руках.

— Ты умираешь, а потом перерождаешься, — его глаза блестели ревностным, леденящим рвением. — Неважно, сколько раз я убью тебя или какие методы использую, ты всегда вернёшься. Я смогу так много узнать о том, сколько боли может вынести тело, и как лучше всего убить кого-то быстро… или медленно. Нам с тобой предстоят годы практики. И всё, что я сделаю с тобой, я потом смогу проделать с другими.

Он присел передо мной на корточки и взял скальпель.

— Я подумал, начать стоит с простого. Китайцы изобрели смерть от тысячи порезов… но действительно ли требуется тысяча? Я посчитаю и проверю. Знаю, это немного старомодно, но у меня полно и других идей. Я многому у тебя научусь. Если честно, малышка Эм, ты просто влажная мечта серийного убийцы, — он поднял голову и посмотрел на багбира. — У меня реально стояк от одной лишь мысли об этом.

— Похоже, ты подумал обо всём, — выдавила я.

— Да, — Ротсей казался довольным. — Это так.

— Но на самом деле ты подумал не обо всём, — сказала я.

Он нахмурился.

— Видишь ли, — продолжала я, — ты не знаешь обо мне всего. Думаешь, что знаешь, но это не так.

Удовольствие на его лице сменилось непониманием.

— Многие люди знают, что я воскресаю после смерти, — сказала я. — Но очень немногие знают, что с каждой смертью я становлюсь сильнее.

Ротсей выпятил нижнюю губу.

— Сильнее?

Мне бы очень хотелось, чтобы моя голова не раскалывалась.

— О да, — я напрягла руки, затем рванула запястьями в стороны и порвала пластиковые стяжки. Затем вскочила и улыбнулась. — Намного сильнее.

Багбир отреагировал быстрее Ротсея. Он не взревел и не зарычал, а бросился на меня, широко раскрыв пасть и вытянув когти.

Я бросилась в сторону, едва избежав травмы, затем вскочила на ноги. Я знала, где оружие — Ротсей уже показал мне свой пыточный скальпель. Я побежала вправо, в тёмный угол, где он взял металлический поднос.

Багбир снова бросился на меня, на сей раз зацепив мою лодыжку. Я взвыла от боли, когда длинные изогнутые когти впились в мою плоть. Затем изогнулась в талии и ударила его кулаком по морде так сильно, как только получилось. Существо не издало ни звука, но отпрянуло.

— Ты не сбежишь, — сказал Ротсей. Он попятился, позволяя багбиру сделать за него грязную работу. — Неважно, какой бы ты ни была сильной, Барни сильнее.

Не померещилась ли мне нотка неуверенности в его голосе? Я снова рывком поднялась. Слева от меня было странное деревянное сооружение. Иисусе… это средневековая конструкция для пыток? Я задрожала и двинулась дальше.