– Ты не можешь быть здесь, – сказал я, подходя к ней как к миражу.

Ника обернулась. Такая же, как и раньше. Светлые глаза. Спокойная, но по её взгляду нельзя было прочитать ни одной мысли.

– Разве не ко мне ты шёл? – её голос эхом пронёсся по помещению.

Неосознанно я поднял руку к виску.

– Да, я шёл ради тебя, – уже уверенно ответил я.

Она смотрела на меня в упор. Светлые глаза будто видели сквозь моё тело, сквозь мою душу.

– Ты должно быть хочешь пить. Чай или водку?

Я рассматривал её глаза, её губы, даже не обратив внимания на вопрос.

– Водку, несомненно, – не дождавшись ответа, ответила она. Могла и не спрашивать, ведь я не пью чай.

Я присел за стойку рядом с ней, разглядывая её лицо и наблюдая за движениями. Из-под прилавка, она достала бутылку, такую же старую, как и всё здесь. Пыльную с отклеившейся этикеткой.

Жидкость обожгла горло, когда я выпил налитую ею рюмку. Она подлила ещё. Молчала.

– Сколько времени прошло? – задал я вопрос, который пусть и не был важным, но меня волновал.

– Не представляю. Но время имеет мало значения, не так ли? – она посмотрела на мои руки. – Где твои часы?

Я бросил взгляд вниз. Обычно я носил часы, но сейчас их не было на моей руке.

– Видимо, забыл в номере. Они сломались в дороге.

Она продолжала смотреть на мои руки.

– Помнишь, они загадочным образом сломались, когда мы были вместе? – её взгляд сделался задумчивым.

Загадки. Ника любила загадки.

– Если честно, нет. Я не помню этого.

Она налила ещё одну рюмку. Я не знал сколько уже выпил.

– Тебе всегда не нравилось, когда я пью. Почему ты это сейчас делаешь? – я пока не чувствовал опьянения, но слова давались тяжело.

– Может я хочу напомнить о том времени, последнем дне, когда мы были здесь. – мягкие ноты в её голосе.

Солнце стало ярче. Её светлые глаза особым образом отражали свет, в них он выглядел как огонь свечи. Такой я помнил её.

– Я не уверен, как оказался здесь. Не уверен, что ты на самом деле тут, – я смотрел на её спокойное лицо, реальное, настоящее, – ты не можешь быть здесь.

Она поднесла свою кружку к губам и сделала глоток.

– Реальность не всегда такая, какой мы её видим, – она не отводила взгляда пока говорила, – есть одно место, можем пройтись до него прямо сейчас. Или завтра.

Я выпил очередную рюмку. Мне начало казаться, что мы тонем в жёлтом свете солнца.

– Эта реальность другая, – твёрдо сказал я, рассматривая наполненную вновь рюмку.

– Она та же, просто ты иначе на неё смотришь. Пойдём сейчас?

Ничего не говоря, я встал на ноги, ощущая головокружение.

– Всё так же, как и тогда. Ты снова ведешь меня в неясное место, – мои слова как будто создаются сами.

"Место? Что за место? О чём я?"

Ника подходит так близко ко мне, что я вижу мелкие родинки на её лице.

– Интересно, заработают ли твои часы, если мы снова окажемся в месте, где они сломались? – она задаёт вопрос шёпотом.

Находясь в этом кафетерии, залитым солнцем, я чувствую себя как в пустыне, у которой нет конца. Вокруг нас пустота, нет жизни.

– Нельзя вернуться назад, – отвечаю я с грустью.

– Но стрелки часов возвращаются на прежние значения.

Я вернулся в эту пустыню, в этот город. Не знаю точно почему.

– Это всего лишь часы.

– Как тень собаки всего лишь тень собаки?

Смерть всё ещё там, за дверью, в городе или пустыне. Смотрит издалека. Совсем не тень.

Пол прохладный, не замечал до этого. Не удивительно, я не садился, не трогал его. Теперь сижу, в тишине. Здесь только узкие окна сверху. Видно достаточно, пусть солнце почти не проникает.

Я не думал о подобных ситуациях. Никто не думает. Много мыслей, которых не ожидаешь, они приходят лишь однажды.

Топор валяется рядом. Столько грязи вокруг. Мне это не смыть так легко. Пятна могут остаться навсегда.

Кровь ещё не засохла. Железный запах перебивает всё. Ручьи текут, по моей коже, по топору, по полу.

Я не чувствую ничего, всё как во сне. Дымный сон. В глазах туман. Только, если это сон, неизвестно, где его начало, или где будет конец. Может, все началось с приездом в город, может, раньше. Закончится, наверное, с моим последним выдохом. Не верится, что возможно просто проснуться.

Встаю. Сидеть можно вечно. Топор стал ещё тяжелее. Но в руке чувствуется как на своём месте. Тело чуть дальше. Не понимаю, почему хочу это сделать. Верить себе больше нельзя, оставлять всё как есть тоже.

Я подхожу к телу. Провожу рукой. Ещё не остыло. С помощью топора разрезаю одежду. Когда я заканчиваю, оно ещё тёплое. Не знаю как лучше, подождать, или начать. Пока оно мягкое, наверное, будет легче. Хотя мне всё равно.

Заношу топор вверх и с силой опускаю его в области ближе к плечу. Что-то хрустнуло. Никогда не делал этого раньше. Повторяю удар, потом ещё раз. Кровь снова вытекает. Её так много повсюду, стараюсь не поскользнуться.

Пытаюсь отделить руку от тела, но ей что-то мешает. Вырываю с силой. Подхожу с другой стороны, и заношу топор над другой рукой. Удар. На этот раз хруста не услышал. Наношу удары, снова и снова. Рука отходит от тела сама.

Вытираю пот со лба. Я пока даже не запыхался. Занимает не так много времени, как я думал. Может, управлюсь за пару часов. Не аккуратно и грязно, но как получается, я даже с животными дела не имел. Может, так и должно быть.

Подхожу к ногам. Решаю начать с области коленок. Делаю удар по одной. Звук твердый, топор явно ударил об кость. Продолжаю опускать его с силой. Я не всегда попадаю по одному месту, кожа быстро становится порванной, внутренности торчат. Обе ноги приходится отделять от тела вырывая. Это уже заняло больше времени.

Перехожу к области бёдер. Опускаю топор. Снова хруст. Поток крови вытекает. Запах неприятный. Стоило сначала заняться органами. Я оставляю ноги, перехожу к животу, разрезаю его вдоль. Снова много крови.

С помощью топора начинаю вытаскивать внутренности. Мои руки полностью в крови и мясистых сгустках. Запах ужасный, вызывает тошноту. Разные жидкости вытекают под телом. Я продолжаю вынимать части внутренностей. Когда они не поддаются, я начинаю их резать топором. Отбрасываю по кускам на пол.

Возвращаюсь к бедрам, отделяю ноги. После тошноты от внутренностей, остальное уже не кажется сложным. Последним остается голова. Потребовалась лишь пара сильных ударов, чтобы отделить её от тела.

Я присел на прежнее место, тяжело дыша. Части тела лежали передо мной одной грудой. Заняло действительно мало времени, но я и не медлил. Мне придется найти одежду или ткань, чтобы накинуть, когда начну возвращаться в город.

Были разные мысли, что можно сделать с частями тела. Я остановился на той, что показалась самой безопасной. Оставлять всё так нельзя. Закапывать, учитывая живущих здесь тварей тоже. Остается связать части и отправится с ними в пустошь. Разжечь костёр, и сжечь.

У здания поломанные ветки, а в моем кармане зажигалка.

Жителей не так много, к тому же в это место они не заходят. Оно заброшено. Я спокойно смогу отойти на расстояние и разжечь костер.

В качестве веревок можно воспользоваться остатками одежды. Их тоже сжечь потом. Чем быстрее это сделаю, тем быстрее останусь наедине с самим собой.

Ткань оказалась хлипкой, но у меня получилось связать между собой тело. Придется тянуть его по земле. Оно наверняка оставит след. Не решил, что делать с этим, может вернусь с водой и отмою, а может так и оставлю. Место заброшено.

Я выходил неспеша. В одной руке верёвка из ткани с частями тела, в другой топор. На выходе собрал охапку веток, протиснул их между телом.

Запах, пока я шёл, почти не ощущался. Солнце опаляло, как и всегда, в этой пустыне. Моя нога начала проваливаться в песок. Я отходил всё дальше, песка становилось всё больше.

Наконец остановился, когда решил, что место достаточно далеко. Я соорудил костер из веток. Внезапно, мне пришла мысль что мясо можно пожарить. Так оно станет похоже на обычную еду. Будет выглядеть, как кто-то отошел подальше от города, развел костёр и приготовил пищу.