– Если Вы заблудились, то я могу Вам помочь. Идите за мной.

Незнакомец махнул ей, но этого было явно недостаточно для того, чтобы Эмили Брамс наконец поняла что к чему. Чуть подождав, некто подошёл ближе и своей лёгкой рукой повёл её сквозь упавшие на землю белоснежные тучи. Его рукавица мягко стряхнула снег с трясущихся плеч, аккуратно поправила непокорный шарф и, соскользнув на спину, одним кротким нажимом направила Эмили за собой. Ноги, что раньше не слушались, на этот раз шагали смелее, словно мечта о скором спасении озарила их куда быстрее, чем разум Эмили. А бушующий ветер всё не уставал пытаться вырвать дух из её промёрзшего тела.

Обогнув лес по его самому обрывистому краю, кто-то, кто всё это время прятался за мехом куртки, вмиг схватил свою подопечную за руки, когда та едва не провалилась в подстроенную непогодой ловушку. Медленно съехав по прозрачному, почти стеклянному склону, он поманил её за собой, пока буран окончательно не спрятал его силуэт за белой дымкой. Очертания почти пропали, когда Эмили наконец ступила на ледяной скат и, так и не успев привыкнуть к скользкой поверхности Вины, кубарем скатилась к его подножию. Она могла поклясться, что незнакомец издал тихий смешок, помогая её уставшему телу подняться с земли, но всё казалось ей до того безразличным, что лишь слабый жёлтый свет в проёме невидимой хижины был для неё значим. Только он и то тепло, что он должен был подарить её окоченевшим пальцам.

Эмили не сразу заметила, что тот дом, в который зашёл неизвестный, прятался за щелью в скале. Он невольно в нём скрылся, думая, что она всё ещё следует за ним, и вернулся лишь тогда, когда заметил пропажу новой знакомой. Ему вновь пришлось всеми силами уговаривать Эмили пойти за собой.

За длинным извилистым коридором каменных стен лежала пещера, словно нарочно приготовленная Вайнкулой для экспедиционной команды ровно из одного участника. Надувной матрац с нейлоновым спальником, складной стул и широкую столешницу, выступающую прямо из гранита, кто-то заботливо протёр от пыли, местами подсветил лампами и бережно согрел. В полном одиночестве лежали прикрытый блокнот, наполовину опустевший вещевой мешок с остатками былого провианта и потрёпанная временем книга.

– Ну, вот и добрались. – Некто ступил вперёд, стягивая с себя капюшон вместе с шапкой. Его собранные на затылке светлые волосы выглядели белее того снега, что он стряхнул с ботинок на гладкий каменный пол. Фолк замер, со смятением в тёмно-жёлтых глазах смотря на гостью. – Может, Вам чаю или ещё чего? Вы наверняка устали после долгой дороги, на Вас совсем лица нет.

– Да, спасибо. – Неуверенно произнесла Эмили, из прохода наблюдая за тем, как фолк начал суетиться ещё до её ответа. Похоже, что помощь ей приносила ему какое-то особое удовольствие. С его лица не сходила улыбка.

– Вот, держите. – Он тут же плеснул травяного чая в единственную имеющуюся кружку, и запах чего-то, что фолки использовали заместо мёда, ударил ей в нос, но было это куда приятней прежнего холода, продолжающего терзать её лёгкие так, словно бы попал в них настоящими осколками льда. – Могу я узнать Ваше имя? – наконец собравшись с силами, нерешительно спросил её спаситель. Казалось, ему и не нужно было слышать этого от неё, он и без того знал достаточно, но правила приличия вынуждали его поступиться со своей гордостью.

– Эмили. – Проговорила девушка, будто бы и сама не уверенная в том, что говорит правду. – Эмили Брамс. А Вы?

– Кари. Просто Кари. – Со счастливой улыбкой сказал парень так, словно бы получил наиприятнейший комплимент. – Пожалуйста, общайтесь на «ты», со мной такая вежливость ни к чему. Вы ведь уже наверняка поняли, что я фолк, так ведь?

– Поняла. Только что. – Эмили кивнула, сделав вид, словно эта мысль озарила её лишь тогда, когда Кари признался, что фамилии у него нет. Хоть фолки и переняли культуру людей, фамилии оказались им непосильны точно так же, как и для Эмили притворство, что она не приняла решение по поводу своего мессии ещё тогда, когда пара его светлых локонов блеснула в свете лампы. Обращать внимание на такие детали у людей было не принято, но от того, что говорить о них вслух запрещалось, обдумывались они на порядок легче. – Тогда и ты говори без предубеждений.

– В отличии от Вас, я не могу позволить себе такой привилегии. Обращаться к человеку на «ты» – дурной тон. И ведь вы тоже со своими Божествами придерживаетесь этой формы. Я сразу это смекнул, когда прочитал людские заметки в библиотеке. Кажется, это был текст-обращение к чьей-то матушке, что по вашим годам написали в девятнадцатом веке. – Кари вновь просиял, вполне довольный своей эрудицией. Сказать что-то подобное одному из тех, кого почитаешь больше собственного отца, было для любого фолка великого рода достижением. Вот только Кари был совсем не таким. Ему хотелось лишь, чтобы Эмили им восхитилась. – Но что же Вы всё-таки здесь делаете, Эмили Брамс? В наших краях человека днём с огнём не сыщешь. У Вас, должно быть, на то есть веская причина.

– Я должна была быть в Свароге на одном из праздников. У меня сорвалась важная встреча. Дато может неправильно всё понять. – Он так сосредоточенно внимал каждому её слову, что от одной только мысли о его взгляде на себе Эмили становилось дурно. Под пристальным вниманием все ошибки так и лезут наружу. Взяв остатки воли в свои руки, она наконец дала сердечному любопытству пересилить стеснение. Одним своим вопросом ей предстояло разбить все ожидания фолка. – Кари, ты что, правда считаешь, что Бог – человек?

– Ну конечно! И в Вас самой находится прямое тому подтверждение.

– И почему же тогда, по-твоему, я по Божьей воле оказалась брошена одна в метель?

– Потому что мне предназначалось помочь Вам. Это всё проделки судьбы, не иначе. – Кари рассмеялся тем же самым голосом, каким совсем недавно нашёл смешным её падение со снежной горы. И именно эта предательская усмешка на тонких губах выдала фолка подчистую.

– Ты лукавишь.

– Да как я могу, Эмили Брамс? Фолкам не положено скрывать от человека ничего, что он хотел бы услышать.

– Зачем притворяться, если узнал меня? – тот акцент, что он делал на её фамилии окончательно разрушил его образ слепого восхищения.

– Но ведь и Вы сразу же прознали во мне фолка. Не так ли, Эмили? Однако указывать на это у Вас не принято точно так же, как на цвет кожи и половую принадлежность. Вы молчите об этом потому лишь, что боитесь, что Вас кто-то осудит. На самом деле каждый из вас только это и замечает.

И Кари был прав. Всё это время пристально наблюдая за ней, он понял её раньше, чем успел услышать имя. Имя той самой Эмили Брамс, что направлялась в Сварог на Коляду фолков, позаимствованную его народом у людей и поставленную в совершенно непредназначенный для неё день. С того момента, как Кари услышал о Коляде, его не покидало чувство, что подобрали её специально под Эмили. К приезду заместительницы председателя создали праздник, что неизбежно становился плебейским развлечением в руках ещё не совсем просветлённого фолковского народа. Кари он раздражал даже больше, чем присутствие в его убежище человека, которого он сам же в него и привёл.

– Ты, очевидно, помог мне не потому, что разглядел в той пурге заместителя председателя?

– Думаешь, раз я фолк, то обязательно должен бегать за тобой только из-за того, что ты человек? – потеряв всякую нужду в притворстве, Кари расстегнул пуховик и упал на стул с самым непринуждённым видом из всех, что только мог принять со всей своей нескрываемой неприязнью. Он больше не желал сохранять лицо. Ему хватило бы одного – показать Эмили, как ему безразлично то, что её тело и душа принадлежат другой живой расе. Кари разговаривал с ней точно так же, как если бы она была надоедающим ему фолком.

– Конечно же нет. Странным было бы ожидать от фолка чего-то большего простого самоунижения. Знаешь, как вас называют на моей родине? – она выдержала паузу, достаточную для того, чтобы Кари смог подумать, но не ответить ей. В голове его вертелись всевозможные лестные выражения, и Эмили с радостью разбила все его ожидания. – Бездельники.