Истоки его самоуверенности понятны: где-то учился (точнее, подходил подготовку), четверых сегодня уже побеждал (это не первая стычка), работающий опыт в наличии.
Сама драка — не самое удивительное, важнее другие детали: запретить даже её сопровождению приближаться на рефлексе, нейтрализовать видеорегистратор после схватки, используя одежду хозяина машины… На которой не остаётся отпечатков пальцев и которая не наносит никаких повреждений — следовательно, практически не оставляет следов.
Напряжённая работа мысли не мешала дочери оябуна вести аккуратную видеофиксацию.
— Привет! Будем опрашивать? — Решетников потёр ладони и кивнул единственному человеку её сопровождения, как давнему знакомому.
— Секунду. Сделаю звонок. — Сятэй потянулся за гаджетом. — Сэмпай, нештатная ситуация. Да, из того списка, о котором вы предупреждали.
— …
— Нет, всё благополучно, вот картинка…
— …
Говорит с отцом, поняла Моэко.
Крепыш провёл камерой над каждым из четверых, лежащих на земле:
— Не переживайте, сэмпай: всё хорошо, что хорошо кончается. Вот их физиономии нам на память.
— …
— Зачем звоню: во-первых, доложиться. Во-вторых и в главных, Неприкасаемый спрашивает, надо ли опрашивать этих?
— …
— На предмет того, чего они хотели.
— …
Сятэй выслушал ответ, разорвал соединение и забросил трубку в карман:
— А каким образом их можно опросить? — дальше он задумчиво потёр затылок, глядя под ноги. — Сэмпай сказал, было бы хорошо, но на наше с тобой усмотрение. Если обстановка и умения позволяют — было бы просто замечательно.
— Позволяют, делаем, — Решетников уверенно опустился на колено перед ближайшим организмом.
— Мы не должны оставить на них никаких следов! — заволновался борёкудан за его спиной. — Кстати, здесь хотя и не самая оживлённая дорога, но больше пары минут оставаться нельзя! Какие-то машины да поедут.
— Успеем.
Крепыш откровенно засомневался:
— Они сейчас демонстративно перестанут понимать по-японски. Кто-то из нас знает китайский? — и вполне резонно попытался воззвать к логике. — Такой разговор, даже будь они нашими родными босодзоку из Японии, точно не на минуту: мне приходилось, м-м-м, получать ответы от неразговорчивых. Пары минут явно не хватит.
— У нас разные школы, — отстранённо возразил хафу, охлопывая себя по бокам и извлекая из кармана дорогого костюма запечатанную пачку с короткими карандашами. — Как небо пошептало, хорошо, захватил с собой… Если не справлюсь за три минуты, уходим, — он на мгновение повернулся к сятэю. — Засеки время, раз. Два: можешь залезть на этот бордюр и смотреть, поедет ли кто-то сюда с той стороны?
От взглядов из встречных машин их надёжно защищал этот самый каменный разделитель полос.
— Да. — Человек отца, едва опершись руками, легко взлетел на полутораметровое возвышение. — Пока чисто.
— Такидзиро-кун, я могу сделать видео вашей беседы? — Моэко достала смартфон. — Разрешаешь?
— Можешь. Для Семейного использования?
— Только для него. Слово.
— Снимай.
Сзади раздался спокойный голос Хьюги:
— Моэко-тян, а ведь ты сейчас нарушаешь наши договорённости.
— Не втягивать друг друга в профессиональные орбиты? — Миёси старательно фиксировала действия светловолосого. — Ну так вернись в машину и посиди там. Можешь вообще лечь на заднем сиденье, тогда даже не увидишь ничего, не то что не услышишь. — Идя на поводу у неожиданно заигравших в одном месте чёртиков, вчерашняя толстушка добавила. — Если сделаешь, как говорю, в случае допросов в полиции абсолютно искренне будешь им пищать: «Я ничего не зна-аю! Я ничего не ви-идела!».
— Пха-ха-ха!
— Аха-ха-ха!
Однокурсницы, не сговариваясь, взорвались хохотом.
Решетников похлопал по щекам лежащего на земле, вставил ему между пальцев левой руки три карандаша и легонько сдавил.
— М-м-м!.. — тип задёргался и захлопал глазами.
Хафу молниеносно накрыл его рот второй рукой и заговорил на незнакомом языке.
В глазах пленника появилась осмысленность, брови поехали вверх.
— Ты полон сюрпризов, Такидзиро-кун. Хотя я уже некрасиво повторяюсь, — констатировала Моэко, не прекращая снимать. — Хину-тян, это они по-каковски говорят? Ты точно в курсе.
— Английский. Решетников-сан его знает, просто нет отметки в личном деле Йокогамы. Надо исправить.
— Понимаешь их? — борёкудан качнула подбородком.
— Не-а. Но он нам сам расскажет, когда отсюда уберёмся, — пообещала топ-менеджер.
Руку условного пленника хафу не выпускал, но и давить, как поняла Миёси, больше не пришлось: логист нашёл аргументы, убедившие лежащего на асфальте быть откровенным.
Примерно через две минуты возвышающийся над бордюром и двумя полосами движения сятэй ожил:
— Две машины со стороны центра, одна за другой. Примерно две минуты. Наши действия?
— Валим, я почти всё выяснил. — Такидзиро оставил в покое китайца, убрал карандаши в пачку, а пачку — в карман. — Точно есть две минуты?
— Да. Там светофор на развилке на сорок пять секунд, затем на круговом съезде ещё двадцать, — крепыш спрыгнул на асфальт. — Я из босодзоку, хронометраж по трассам в этом районе знаю профессионально.
— Гонял в молодости? — оживился Такидзиро, переходя на рысь и увлекая представительниц прекрасного пола к машине.
— Да, несколько лет. Собираешься быстро ездить на байке по скоростным трассам — все светофоры на съездах и развилках должен выучить на память. Если жить хочешь.
* * *
— У меня аппетит разыгрался, — констатировала Хину, когда они отъехали на пару километров. — Есть хочется, будто не ужинали.
— Так в чём проблема, — Моэко сбросила скорость, перестроилась, показала следующему сзади сопровождающему поворот и через три сотни метров припарковалась у круглосуточного ресторана. — Пойдёмте.
Рукой она сделала знак человеку отца, чтобы тот присоединялся.
Обслуживают в подобных заведениях молниеносно, оттого через пять минут они уже ели.
— Мне нужно сообщить оябуну хоть какие-то детали, — сятэй безукоризненно вежливо смотрел в свою тарелку и не поднимал взгляда. — Я не понял ничего из сказанного на дороге. Могу поинтересоваться, что сказал китаец и о чём его спрашивали?
— Да, о чём ты его спрашивал, Такидзиро-кун? — Моэко поддержала члена Семьи.
Хьюга переводила загадочный взгляд на каждого из троих по очереди и усердно орудовала палочками для еды.
— Обычный опросник для таких ситуаций, — Решетников и здесь предпочёл европейские приборы, как в Итальянском Пабе.
Его вилка на мгновение застыла над рисом и курицей.
— Кто такие, какая задача, кто заказчик, — пояснил хафу.
— Китаец ответил на эти вопросы?
— Да. Вам в целом или подробно?
— Достаточно главного, — крепыш обозначил поклон из положения сидя.
— Как ты понял, что они английский знают? — поинтересовалась Миёси-младшая. — Китайцы же?
Решетников забросил в рот последний кусок курицы и отодвинул пустую тарелку:
— Джентльмены из Гонконга, видно по лицам, отсюда английский. Их разыграли втёмную, я даже поначалу не поверил.
— Что им нужно было сделать? — сятэй наконец оторвался от еды.
— Задача была стукнуть конкретную машину, точнее, подставиться под неё, — Такидзиро назвал цвет, модель и номер автомобиля дочери оябуна. — Как и кто тебя вёл, Моэко-сан, они не знали: одноразовый телефон, сообщения и звонки из анонимного мессенджера.
— Непонятно. — Сятэй с сожалением посмотрел на пустую посуду и знаком попросил у официанта добавки. — Какой смысл?
— Дословно так: после аварии следовало поднять шум и вызвать полицию по факту столкновения.
— И всё⁈
— Всё, после этого они могли отваливать, — Решетников указал на телефон в руках собеседницы. — Запись ты сделала, дома можешь прокрутить со своими. У вас же есть понимающие по-английски?
