Негласное сопровождение от Семьи, надо полагать. Хину говорила, что недавняя толстушка из какой-то местной мафии, причём не из низов. Последнее, впрочем, очевидно и по её красной машине, которую подруга пловчихи старательно прячет при каждой возможности — потому что стоимость зашкаливает за восьмизначную в йенах (или шестизначную в долларах).

— Борёкудан — проблема, — нехотя соглашается человек, имеющий возможность в середине рабочего дня сдвинуть с рабочего места самого рядового начальника обычного полицейского участка столицы государства.

То, что этот кабинет — второй, как раз для подобных встреч, особо ситуации не меняет. Если на привычные там реалии, начальник полиции района кого попало к себе даже на этаж не пустит, не то что… понятно.

— Давайте к делу? — предлагаю. — Мы оба поняли, что второй не так прост; оба оторваны от важных для себя занятий; а традиционные японские формы вежливости вас явно тяготят. И в языке, и в действиях.

— Скорее отвык, — кивает чиновник с холодными рыбьими глазами. — За долгое время других каналов коммуникации, вы не ошиблись, плюс вашей наблюдательности. Решетников-сан, давайте, я расскажу историю? А потом спрошу вашего совета, как быть?

— Можно подумать, я могу вам здесь что-то запретить, — картинно оглядываюсь по сторонам, косплея выходца из очень определённой географии. — Я тут не хозяин и меня не спрашивали, хочу ли ехать.

Малый зал для специальных встреч… участка #… полиции Японии.

— Решетников-сан, мне неприятно, что наше знакомство началось так, — сидящий на месте хозяина кабинета человек ведёт рукой вокруг.

— А вы пока не представились, — замечает собеседник напротив. — Так что о знакомстве речи нет, ха-ха-ха. Разговор, когда второй первого не знает, называется другим словом.

— Каким? — более возрастной мужчина удивляется.

— Шутите? Допрос. Ну или опрос, если мягко.

— Нет, о таком формате речь не идёт, — чиновник задумывается. — Хотя неудачный старт нашего общения может вас и заставить думать подобным образом.

— Извините мою настойчивость, но вы представитесь или нет?

— Если позволите, не на этом этапе, — отклоняет просьбу старший. — Почему вы смеётесь? Что смешного я сейчас сказал?

— В других местах поговорка есть: «Ну разве ж я могу вам в чём-то отказать?»… извините, стресс, — человек в костюме от Курихара прикрывает ладонью рот, пытаясь соблюдать вежливость на фоне неуместного веселья. — Не у нас в стране, у гайдзинов. Ладно, не хотите — не говорите. В принципе, место работы я предполагаю, а детали не так уж и нужны. Можете объяснить, для чего был весь этот цирк?

— Могу и прошу меня выслушать ответственно, — твёрдо отвечает сидящий в кресле хозяина кабинета. — Давайте предположим ситуацию. Некий государственный орган нашей страны в рамках стандартной работы…

— Извините, буду перебивать по ходу. Можно? Сэкономит время, если наводящие вопросы задавать сразу.

— Хорошо, — после паузы соглашается возрастной.

— Вопрос. Мы сейчас говорим о проектных задачах этого вашего органа? Не о процессных? И попутно, есть ли третий тип управления по целям в той вашей классификации?

Над столом виснет липкая тягучая пауза.

— О проектных, — ответ звучит примерно через четверть минуты. — Пожалуй, наш разговор продлится дольше, чем я планировал: по ходу вашего вопроса у меня возникает три своих. И я был бы очень благодарен, если бы у меня вышло получить на них ответы. Ответ на второй вопрос: нет, в классификации третьего типа управления по целям нет, только проектное и процессное.

— Благодарю. Пожалуйста, продолжайте.

— В рамках проектной работы часть задач не афишируется. Это повсеместная практика, вы наверняка тоже сталкивались, когда служили на контракте.

— Конкретный проект, о котором вы говорите, классифицирован — имеет гриф. Засекречен, говоря простым языком. — Соглашается молодой.

— С ограниченным допуском, круг лиц и должностей в предложении, — хмурится старший. — В подобных случаях стандартной практикой является опрос лидеров отрасли: НИОКР крупных корпораций страны задаёт тренд в мире, а если что-то новое и появится в ближайшие несколько лет, то только на базе их исследований.

— Пока понятно.

— Назначенный государственным органам государственный же исполнитель…

— Отдел комитета. Я понял.

— Я снова удивлён. Да. Итак, Исполнитель собрал информацию у лидеров и, как в таких случаях водится, взял под наблюдение кое-какие процессы. Почему вы так смотрите⁈

— Дайте, угадаю дальше. А ваш человек, внедрённый в Мацусита-Корп, добыл файл, в котором безвестный человек другой компании как оператор искусственного интеллекта, точнее, самообучающейся нейросети, бьёт какие-то ваши внутренние нормативы? Хотя по идее не должен?

— Почему внедрённый⁈ Работающий на абсолютно законных основаниях! По лицензионным требованиям, Подрядчик Государства на таких долгосрочных контрактах ВСЕГДА берёт в штат координатора — сотрудника государственной организации на зарплату.

— Со специальной отметкой в личном деле и с оплатой из двух источников параллельно?

— Да.

— Сотрудник частной компании, имеющий должность и звание и у вас… Понятно…

— Без званий, мы не в армии, — на лице старшего появляется и исчезает лёгкая нотка снисходительности. — Должность и функция — да, но не звания.

— Каким образом частный файл, составленный Уэки Утой-сан и позаимствованный её родителем без разрешения, является причиной нашей с вами встречи?

— Вы очень быстро соображаете, — мужчина в кресле откидывается на спинку. — Это не комплимент, оценка. Ответ на ваш вопрос: Уэки-сан, отец вашей девушки, передал этот файл в Мацусита-Корп в рамках своего перехода в другую компанию. В качестве задела на будущее на новом месте, как я понимаю, он собирался не совсем законными методами расспросить вас об источниках таких ваших компетенций.

— А каким образом в угнанной машине с босодзоку оказались ваши люди? И для чего серьёзному человеку на вашей должности нужен был весь этот непотребный спектакль на старте? Вызвать мою встречную агрессию? — молодой разводит руками. — У вас получилось. Желания говорить конструктивно у меня и так было немного, сейчас вообще не осталось.

— Именно поэтому я начал с извинений! Был бы благодарен, если бы вы их приняли.

— Под имитацию извинений вы маскируете иное, — человек с непроизносимой фамилией оглядывается по сторонам и без разрешения меняет свой неудобный стул на полукресло с подлокотниками. — Делая вид, что извинялись, вы на самом деле пытались утвердить иерархию в нашей беседе: вы главнее, я послушно соглашаюсь.

— Н-да, похоже, мы оба — не лучшие представители традиционного японского менталитета. Ладно, я… А в вас это всё откуда? Вы же даже из страны ни разу не выезжали?

— Заметили? Вот опять, — хафу с непроизносимой фамилией и весёлым лицом наклоняется через стол и почти упирается указательным пальцем в булавку чужого галстука. — Вы снова технично пытаетесь рулить. Устанавливать свою иерархию.

—?..

— Кто задаёт вопросы, тот управляет беседой. Особенно если спрашивают таким тоном, как у вас… Ладно. Возвращаемся к моему вопросу: каким образом в угнанной машине с босодзоку оказались ваши люди и что это всё значит?

Малый зал для специальных встреч… участка #… полиции Японии.

— Как-то не складывается у нас беседа, — посетовал человек в кресле начальника.

— Не у нас, а у вас, — хохотнул его собеседник напротив. — У меня истекли уже почти два часа с момента задержания из разрешённых трёх. Пока сюда везли, пока дежурный за стойкой с патрульными препирался, точнее, они с ним. Ещё час продержаться — и уже я вас из этого кабинета не выпущу, а не вы меня.

Человек в костюме корейского производства вопросительно изгибает бровь.