Теперь уже откровенно угрожают. Интересно, что ж тут происходит, оябун опять прав: подобный замес в центре города — явно что-то нетривиальное.

— Меня зовут Харуми Дэнда, — борёкудан медленно оглядел теперь уж точно противников, старательно запомнил все лица и принялся чеканить слова. — Да, я — сятэй Эдогава-кай. Я не самый большой человек, здесь вы правы, но я очень хорошо знаю, как правильно шагать по жизни с поднятой головой. И нести честь родной организации, которая доверяет большую ответственность маленькому человеку! Такому, как вы и я, — припечатал он. — Хотя организации у нас разные.

— Ты сейчас вмешиваешься не в своё дело. — Лжесвидетель из микроавтобуса допустил следующий промах — вмешался в разговор патруля и не был патрульными одёрнут.

Копитесь, монетки, в копилочке, ухмыльнулся Дэнда в ответ. Чтобы замять скандал с видеофиксацией такого разговора, сил уйдёт немало, будьте вы хоть с самого верха кабинета министров.

— Ты. Сейчас. Вмешиваешься. Не. В. Свой. Разговор. — Притворяюшийся коллегой, тип даже повторил по слогам. — Возьми свои слова обратно и продолжай идти своей дорогой. Это — лучшее что ты можешь сделать.

Неужели государство? Полицейские молчат, значит, приоритет не у них. Хотя со стороны кажется иначе. А кто может приказывать носящим синюю государственную форму, пусть и негласно?

То-то и оно.

Странная история. С другой стороны, абстрактные умствования никогда не были его сильной стороной. Дэнда отлично знал правило: если кто-то хочет помешать тебе пройти вперёд, значит, вперёд нужно стремиться с удвоенной силой.

— У Эдогава-кай тоже есть свой пресс-секретарь, — ровно ответил якудза. — Разумеется, ему передадут все мои слова о вас. Он, в свою очередь, сделает их достоянием общественности, я обещаю. — Уважительный поклон, к противникам такого уровня нельзя относиться брезгливо.

— Ты рискуешь слать послания вашему пресс-секретарю из крайне неудобного места.

Полицейским, похоже, терять уже было нечего — после того, как всё пошло не туда, куда они рассчитывали. Раз офицер решил настолько усугубить.

— Эдогава-кай честью не торгует. Значит, буду защищать справедливость в одиночку, — качнул подбородком сятэй.

— Больше всех надо? — очкастый «свидетель» из хонды окончательно пошёл в разнос, наплевав сразу на массу правил и скатываясь в вопиющий неформат.

Дэнда отлично отдавал себе отчёт, что в силу небольшого ума не понимает всей подоплёки происходящего. Однако по ходу разговора он, кроме прочего, тщательно наблюдал и за реакцией Неприкасаемого: тот прямо сейчас жестом дал понять, что борёкудан всё делает правильно. Ещё адепт давно забытого стиля, который так впечатлил оябуна, откровенно поклонился сятэю в знак благодарности.

— «Защищай слабых, борись с сильными», ¹ — бросил якудза очкарику. — Ты только притворяешься своим, но ты чужак. Свою задачу решаешь, может быть, и самоотверженно, но не ориентируешься в элементарном. В тюрьму такому как ты лучше не попадать, — это и был откровенный ответ уверенного в своей правоте бескомпромиссного человека на все прозвучавшие угрозы.

По глазам собеседника Дэнда понял, что тюрьма «свидетелю» не страшна.

— Мне кажется, он работает на государство, — почему-то показалось важным предупредить Неприкасаемого вслух.

— Я уже понял, — кивнул владелец костюма от Курихара. — Очень характерные манифестации автопилота. Рассинхрон с пилотом. Шкала эмоциональных тонов не соответствует мыслительным процессам.

Сятэй не понял ни единого слова, точнее, понятия, но коротким кивком передал, как ему казалось, главное: мы вместе, раз. Не брошу и от слов не откажусь. Два: я оценил, что ты умный. Три: наши не оставят меня, а я пригляжу за тобой, ничего не бойся. Всё будет хорошо.

— Я категорически не понимаю, что происходит сейчас, но хорошо знаю, что будет после. — Голос отошедшей на несколько шагов девицы по имени Вада, Вака (блогерша, довольно популярная, неплохая попа и верх — Дэнда знал её аккаунт) прозвучал похлеще выстрела.

А ведь о ней-то все забыли, весело встрепенулся борёкудан. Она тоже хороша: стояла, не двигалась, как памятник.

В следующую секунду он почувствовал, что и с него как наваждение спадает. Занятно, странные ощущения.

Ещё Неприкасаемый зачем-то пальцами щёлкнул.

— Омавари-сан, я поеду в участок вместе с вами, — продолжила Вада. — Первое, что я попрошу в кобане, будет вызов дежурного прокурора: я знаю свои права и неплохо ориентируюсь в кое-каких законах, профессия обязывает.

Ух ты, где-то вариант. Такого даже в голову не пришло.

У Дэнда была своя страховка: во время выхода из рамённой он набрал сятэйгасира-хоса, убедился, что Брат звонок принял, и забросил работающий телефон обратно в карман. Хотелось верить, свои сейчас весь этот разговор не только слушают, а и пишут.

Впрочем, с учётом личности непосредственного командира, можно было не сомневаться: на том конце происходящее не только слышится, а и аккуратно льётся как бы не на облачный сервер в режиме реального времени.

Всего этого говорить вслух Дэнда, разумеется, не стал.

¹ Реальный лозунг.

— Ситуация заряжена, — заметил Дэнда, когда для их доставки в кобан подъехали сразу три специализированных транспорта.

При том, что за глаза хватило бы и одного, в крайнем случае, пары — если предположить, что девицу могут повезти отдельно от мужчин.

Протеже оябуна вопросительно поднял бровь.

— Когда с улицы забирают таких, как мы, один «контейнер» подают из расчёта на шестерых задержанных, хотя при желании влезает полтора десятка, — пояснил борёкудан. — А здесь на девятерых — три. И это если считать Ваду-сан — ей обвинений не предъявляли. Её в будке везти не должны.

— Не знал, что есть норматив, — с благодарностью кивнул… соратник?

Ситуативно, пожалуй, да. Приняв для себя это немаловажное решение, сятэй ощутил необычный прилив сообразительности:

— Вада-сан, я могу попросить вас начать независимую съёмку происходящего прямо с этого места? Для вашего блога или с кем вы сочтёте нужным поделиться?

Да, есть крупные подконтрольные СМИ, но есть также масса независимых мелких и средних блогеров. Рядом стоит одна из них.

В зависимости от мотивации и интереса, любой из инфлюенсеров может взяться за расследование — и довести его до конца. С последующим резонансом, иногда с таким, что головы летят сразу — с общественным мнением считается не только полиция, а и сам Микадо.

На душе стало легко и весело.

Вада-сан оставила в покое локоть Неприкасаемого и уже через мгновение без лишних разговоров снимала на камеру премиального смартфона за триста тысяч йен:

— Статья… процессуального кодекса… мне обвинения не предъявлялись… По закону о публичности открытых процессуальных действий… освещаю на законных основаниях, пока нет решения суда о запрете… а его и не будет… — всё это она как по заученному отбарабанила то ли для записи, то ли издеваясь над хмуро глядевшими полицейскими.

— Омавари-сан, обращаю ваше внимание. — Дэнда дождался, когда к нему повернутся владельцы синей формы, и продолжил. — Номера на этом фургоне подделаны, точнее, не родные: сняты с другой машины. Пожалуйста, давайте сделаем сверку?

Старший патрульный подошёл вплотную:

— Вы уверены в своём утверждении, Харуми-сан?

— Моё дело — подать сигнал, — пожал плечами якудза. — Как добропорядочный гражданин, заметивший нарушение закона. Если что, я его подаю повторно, — уважительный поклон. — Под вашу фиксацию, — указать взглядом на моргающий красным глазок регистратора наплечной гарнитуры. — Попутно. Мне обвинения не предъявлены?

Старший офицер, уже не стесняясь, сверился взглядом с салоном хонды. Оттуда отрицательно качнули подбородком.

— Нет.

— Занятные вещи творятся в нашей стране, — вздохнул сятэй и полез за телефоном.

Якобы невзначай развернув экран на всеобщее обозрение, он насладился поднявшимися бровями всех без исключения присутствующих (активный разговор на дисплее перевалил за третью минуту — все поняли, что туповатый на вид крепыш всё это время транслировал происходящее неизвестно куда).