Отстранился, взял её за руку, и они направились к подвальной лестнице.

Когда выходили из посёлка, начинался рассвет. Полоска неба на востоке алела низкими облаками, мигала и будто приветствовала спасённых. Нарастающее звуки бодрили и предвещали скорое начало дня.

А Иов, полностью пришедший в себя, наполненный восторгом, не выпускал Таниной руки и всё говорил и говорил о той новой жизни, какая ждёт впереди; о своей Вере. Лицо его, под первыми лучами солнца, светилось одухотворённостью, а глаза были синими, бездонными…

Таня терпеливо отмеривала километр за километром. А идти пришлось и по асфальту, и по просёлочной дороге. Она уже успокоилась. Иов вселял в неё уверенность, и девушка полностью доверилась ему.

Попутной машины не попалось, поэтому добирались пешком. А тут ещё Иов не сразу сориентировался, что удлинило путь. Но ощущение свободы, весенний воздух, зеленеющие деревья – придавали силы. Иов рассказывал о своих друзьях, о планах, даже в чём-то убеждал, не дожидаясь ни вопросов, ни ответов. Душевный подъём не покидал его. Таня же рассеянно слушала, и воспринимала всё, как сон или нечто, происходящее не с ней.

Солнце устремилось к закату, когда, вконец уставшие, добрались до лагеря. Войдя во двор, остановились: Таня настороженно, устало, Иов с облегчением.

Стояла тишина.

Деревья громоздились вокруг лагеря тёмными силуэтами и напоминали сказочных великанов-сторожей. А свет в окошке, как и положено по сюжету сказки, подсказывал, что здесь кто-то есть.

– Ну вот, пришли, – выдохнул Иов. – Пойдём смелее – эти ребята не обидят.

В дом вошли без стука.

Иов, не отпуская руки девушки, задержался у порога и невольно заулыбался: за длинным грубо-сколоченным столом, при свечах, сидели Бур, Лещ и бывший наркоман по кличке Берест.

Парни настороженно обернулись, и тут же возбуждённо поднялись.

– Я же говорил, он вернётся! – воскликнул Лещ и первым бросился обнимать Иова.

За ним подхватились остальные.

– А ты, как с ним оказалась? – удивлялся Бур.

– Да вот, так уж вышло, – смущённо ёжилась девушка.

– Какая-то ты вся побитая?

– Ещё бы – еле выжила. Если б не Иов…

– Расскажу всё потом, – освобождаясь из объятий, смущался Иов.

– Вы, наверняка, проголодались? Давайте-ка к столу, – привычно командовал Бур.

– По такому случаю не грех и винца выпить… Как ты смотришь, Праведник? – лукаво блеснул глазами Лещ.

– По такому случаю можно. Только немного.

– А у нас много и нет, – вклинился вдруг Берест, невысокого роста, худой, бледный парень.

– Тогда неси, ты знаешь где. И прихвати консервы.

Вскоре, ребята сидели за столом и, выпив вина, шумно разговорились.

– Я очень рад, – воспользовался моментом Иов, пока все закусывали, – что вы не ушли отсюда, хотя осталось вас совсем мало.

– Да, братва разбежалась, – поник Бур.

– Ну и дураки! – загорячился Лещ. – Будут теперь у кого-нибудь пешками за копеечную подачку, пока в зону не загудят или не угробятся в очередной разборке!

– Ты прав, Виталик, – согласился Иов. – И хотя нас мало, но мы начали дело, которое – я в этом уверен – привлечёт людей, найдёт и отклик, и понимание. А для начала предлагаю: давайте называть друг друга не по кличкам, а по именам.

– Это несколько сложно, но – пожалуй, нужно. Ломаться – так во всём, – согласился Бур.

– Что ж, давайте попробуем, – переглянулись Лещ и Берест.

– И как вас теперь называть? – неожиданно продолжила тему раскрасневшаяся от выпитого Таня.

При этом она светло улыбнулась.

– Меня – Сергей, Леща – Виталик, а Береста… – начал перечислять Бур. – А Береста не знаю!

– Костя я, Костя Берестов.

– Ну, вот, – подытожил Иов, – заново перезнакомились.

– А теперь я коротко расскажу, как мы с Таней вырвались из рук Слона, и что произошло на его даче.

Слушали Иова внимательно. Потом некоторое время молчали.

– Ты уверен, что Слон мёртв? – нарушил паузу Сергей. – Если он жив “покой нам только снится”.

– У него ртом пошла кровь и пульс отсутствовал. Я успел проверить, – грустно сказал Иов. – Честно говоря, было желание помочь ему. Безвременная смерть – это грех, но не я его наказал, как и всех бандитов – а Бог! А это наказание самое страшное и неотвратимое. Не было бы в их душах зла и пресыщения грехом, они остались бы живы…

– Похоже, так, – согласились парни.

– А теперь, давайте поговорим о наших ближайших планах.

– Тебе и карты в руки. Ты теперь, как говориться, наш духовный наставник. Так, ребята? – обратился Сергей к парням.

– Замётано.

– Тогда я конкретизирую то, что предлагал с самого начала: организовать христианскую общину. Её цель – помочь себе и всякому, пожелавшему исцелиться духовно и телесно. Конечно, что-то здесь будет от монастыря, но в целом, я хотел бы большей демократичности и свободы. Как думаете?

– Естественно! – поддержали парни.

– Для вовлечения людей предлагаю не постесняться и разрекламировать себя в городе. А чтобы не было претензий, нужно решить вопрос с властями с земельным участком, на котором мы находимся. Этим мы займёмся не откладывая.

– Да, надо узакониться и зарегистрировать общину, – предложил Сергей.

– Правильно – и это нужно сделать. А чтобы зарабатывать на пропитание, предлагаю организовать какое-нибудь сельское производство.

– Кроликов! – оживился Костя, – Предлагаю разводить кроликов. Это не только ценный мех, но и…

– Хорошее предложение! – развеселись ребята.

Посыпались шутки, в которых проскакивал всё же специфический, зэковский юмор. Но настрой у ребят явно изменился.

Таня, наблюдая за парнями, испытывала сложные чувства. Ей с трудом верилось, что работа уличной проститутки ушла в прошлое. Но новая жизнь в какой-то религиозной общине, да и ещё с монастырским и сельским уклоном, настораживала. Она привыкла жить в городе, с его удобствами и уютом. Как-то теперь будет? Найдёт ли она здесь своё место? Сможет ли физически работать? Верить в Бога? Ведь почти монашество… Однако, глядя на пылающее лицо Иова, который ей всё больше нравился, привлекая необычностью и даже загадочностью, она успокаивалась.

Время перевалило за полночь. Свечи неумолимо догорали. Однако пылкое обсуждение с неизбежными спорами продолжалось до самого рассвета. И только, когда окна посветлели от утренней зари, ребята решились поспать…

Лебедева Таня родилась в старинном русском городе, в интеллигентной советской семье. Отец, успешно закончив консерваторию, вскоре дирижировал оркестром местного оперного театра, а мать работала заведующёй отделом в центральном универмаге.

Ещё маленькой, Таню устроили в балетную школу, где ей довольно скоро прочили успешное будущее как балерины. Прекрасные физические данные сочетались в ней с природным умом и сообразительностью: всё хватала на лету.

Лебедевы были гостеприимными и коммуникабельными людьми. По выходным дням и праздникам, у них собирались друзья, знакомые. Здесь бывали известные в городе музыканты, литераторы, артисты. Звучали стихи, музыка, танцы. Такие вечера Таня воспринимала как праздник: от души веселилась с другими детьми, часто демонстрировала своё балетное искусство.

Она рано стала замечать на себе взгляды мальчишек и, даже, …мужчин! Это её веселило и забавляло. А необычное чувство власти над сильным полом наполняло сладкой истомой.

И вдруг привычная, размеренная, счастливая жизнь – рухнула…

Когда реформы в стране достигли апогея, и многие кинулись стремительно осваивать неведомые пока рыночные отношения, коснулись эти веяния и семьи Лебедевых.

Мать Тани, на удивление, быстро адаптировалась в новой среде: понятным только ей образом сумела выкупить целый этаж в универмаге; создала торговую фирму и развернула бурную деятельность. Не прошло и нескольких месяцев – ездила на блестящей иномарке с личным шофёром. А ещё через полгода, семья переехала в огромную пятикомнатную квартиру в центре города. Прежде квартира принадлежала обкомовскому деятелю, уехавшему в Канаду.