Но это всё не важно, важно лишь то, что когда железная глыба диаметром в сотню километров вдруг оказалась на пути орбиты Земли, к этому не был готов никто. Её и заметили-то случайно, уже в двух миллионах километров от нашей планеты, не сумев сразу оценить опасность, всех больше заинтересовало то, откуда она такая тут взялась, ведь совсем недавно не было же, да и раньше её никто в Солнечной системе не видел, интересно-то как, а потом, когда осознание смертельной опасности достучалось до похолодевших умов своей реальностью, стало безнадёжно поздно.
Когда всё идёт по самому худшему сценарию, то всё складывается одно к одному, это какой-то мировой закон. Летело это небесное тело точно навстречу нашей Земле, не вдогон, не в бок, а прямо в лоб, со скоростью сближения за сотню километров в секунду. И падать оно собиралось не по касательной, не под углом, а отвесно, в район Индонезии, на Яву и Суматру. Прямо туда, где Тоба, Тамбора, Кракатау и ещё много таких же, ничего не говорящих вам, но очень зловещих наименований.
Об опасности заявили за два часа, а что можно сделать за это время? Лучше бы и не объявляли, наверное, не портили бы людям эти последние два часа. Вот тогда и аукнулся нам тот закон, о размещении Врат на Марсе в связи с их гипотетической опасностью. Были бы они на Земле, хотя бы в нескольких местах, хотя бы в нескольких странах, представляете, сколько народу можно было бы спасти?
Конечно, рейсовые космические корабли взяли на борт кого только можно, но ведь за это время даже один рейс до Луны не сделаешь, чтобы разгрузиться и вернуться обратно, ну да что уж теперь.
В общем, когда это небесное тело ударило в район Индонезии, то сбылись все самые худшие прогнозы. Астероид, почти не заметив атмосферы, пробил земную кору, очень тонкую здесь и затормозился уже в жидкой мантии планеты, отдав ей всю свою энергию и вызвав тем самым тектоническое, вы только представьте себе, тектоническое цунами! То, что произошло потом, было очень тщательно задокументировано и с орбиты, и с Луны, я эти кадры видел, конечно, но вам не рекомендую. Смысла в этом нет никакого, разве что нервы пощекотать, но кем надо быть, чтобы просто для интереса смотреть на гибель миллиардов людей, на смерть планеты, я уж и не знаю. Вот он, профессор, например, долго отходил от увиденного.
— Сделайте, пожалуйста, мне ещё чаю, — Александр Андреевич немного поникшим голосом попросил Олега помочь, протянув ему свою пустую чашку. — Надо немного дух перевести, знаете ли.
Олег с готовностью поднялся, перехватил у профессора пустую посуду и направился к кухонному автомату, а я заметил, что Анастасия, до этого зорко наблюдавшая за нами, бросила это дело, удостоверившись в нашей непробиваемости, и теперь с той же внимательностью следила за Александром Андреевичем, за его состоянием. И правильно, как по мне, я-то воспринял эту жуткую историю как, правильно профессор сказал, страшную сказочку, не больше, Олег отнёсся примерно так же, мы вообще не воспринимали пока всё вокруг всерьёз, а вот для главы института истории всё это было живо, как наяву.
— Про победы рассказали, — Олег не стал лезть к профессору со своими переживаниями, он просто сунул ему в руки чашку чая, но уже с бергамотом, и был при этом весьма деловит, — про беду тоже, хватит о ней. Давайте про последствия.
— Последствия… — Александр Андреевич задумался было, но против воли втянул в себя носом аромат бергамота и очень удивился, заинтересованно отхлебнул из чашки, зажмурился от удовольствия и немедленно оттаял. — Какой необычный вкус, надо же! Но вы, Олег, совершенно правы, итак, последствия…
А последствия были такими. На всех пятнадцати планетах, включая Марс и не считая Луну, её пришлось покинуть, к тому времени жило и работало около двадцати миллионов человек. Немного, но стоило учесть тот факт, что были эти люди, что называется, солью Земли. Учёные и исследователи, производственники и обеспечивающий персонал, квалифицированные рабочие и прочие, все со своими семьями, здесь ещё не было случайных людей. Ещё тогда выбирали, понимаете ли, кого туда можно отправить, а кого нет. Этого права ещё нужно было добиться, нужно было показать, что ты будешь полезен.
Конечно, были и просто богатые, и медийные личности, иметь свой дом на другой планете считалось верхом успешности, но основная масса колонистов была всё же полезными, умными и знающими людьми.
Когда спал первый шок и стали думать, как жить дальше, то сумели очень быстро прийти к общему согласию и договориться. Повезло, как профессор уже говорил, что все эти люди были солью земли, они были умными, образованными, и не определяли их сознание старые исторические или национальные конфликты. Всё старое погибло вместе с Землёй, но кое в чём, как ни горько мне сейчас вам в этом признаваться, это пошло на пользу выжившему человечеству. Исчезла, например, ментальность нищей Африки, с которой что только не делали, но всё без толку. Исчезла довлеющая роль религии, присущая некоторым старым странам, а вместе с ней и те конфликты, что случались на этой почве.
Исчезли представители так называемых старых денег вместе со всеми своими капиталами и тем господством, что они давали. Конечно, сразу возникла какая-то мелкая, мерзкая подковёрная борьба за подобие власти на руинах погибшей цивилизации, но условия были уже другими, и шансов у этих теней старого мира не было. В конце концов, кто контролирует Врата, кто понимает, как они устроены, а это было не больше двухсот человек на тот момент из всех оставшихся, тот и контролирует мир. Ну, и военные помогли, перешли на правильную сторону, как же без этого.
Так что сейчас у нас, друзья, смесь меритократии и ноократии, не больше, но и не меньше, власть профессионалов и власть учёных, простыми словами. Всё по Конфуцию, Вернадскому, де Шардену и прочим, разумные мы люди или нет, в конце-то концов. Я вот, например, облечён немалыми властными полномочиями, всегда мне это мешало, но в вашем случае, думается, наконец-то пригодится, следы заметать всё-таки нужно.
Мне удалось вас легализовать, так что с завтрашнего дня к вам будет прикреплён мой ассистент из особо доверенных, он и познакомит вас с повседневной жизнью нашего общества, не мне же и не Анастасии это делать. Посмотрите, пообвыкнетесь, а там и решите, как дальше жить. Ещё вопросы?
— Когда обратно? — упрямо повторил Олег свои слова, сказанные в начале разговора. — Всё это ужасно интересно, конечно, но главного я так и не услышал. При всём моём уважении, профессор, но у меня ведь там жена и дети!
— Вы? — Александр Андреевич устало посмотрел на меня. — Вы ведь тоже хотите что-то потребовать?
— Да, — решился я, — но это не требование, просто ощущение странное. Смотрите, вот мы, два человека из прошлого, вот вы, профессиональные историки, вот мы сидим друг напротив друга, а получается так, что мы вас абсолютно не интересуем. Воля ваша, профессор, но что-то тут не то.
— Ну, что же, — вздохнул Александр Андреевич, — давайте расставим все точки над и, как говорится. Тем более, что работать с вами одно удовольствие, тренированные, дисциплинированные люди, сейчас такие редкость, сейчас все имеют себе тонкую душевную организацию и богатый внутренний мир, ну да ладно, это я ворчу, слушайте дальше…
Был, в общем, в ваше время один учёный физик по фамилии Дайсон, и очень умный человек был этот Фримен Дайсон, он даже жил одно время по соседству с Эйнштейном и Оппенгеймером, а туда случайных людей не селили, скорее всего. И вот этот гений предложил одну очень интересную, хотя и весьма спорную концепцию. Я не буду сейчас залезать в совсем уж непролазные дебри, скажу только, что по этому самому Дайсону степень развития цивилизации можно определять тем, какое количество энергии родительского светила данная цивилизация потребляет.
То есть, как легко вы можете догадаться, использование всей энергии светила по этому самому Дайсону и есть одна из высших форм развития цивилизации. Для этого он придумал даже специальную конструкцию, сфера Дайсона называется, это, если грубо говорить, непрозрачная оболочка большого радиуса, вот хотя бы размером с астрономическую единицу, со звездой в центре и задерживающую в себе всю исходящую от светила энергию. А всё народонаселение этой цивилизации радостно проживает на её поверхности. Сферы, имеется в виду, не звезды.
