Аня повертела коробочку: матовая, шероховатая поверхность с теснением и необычной каллиграфией «метафорические карты». Рисунки на лицевой стороне был выведен тонкой черной линией. Женский образ показывался условно, но в едином с оформлением стиле и с выдержанными пропорциями. Внизу узнавался образ шамана с бубном и маленькое изображение, похожее на картину «Зима в Киото». Аня перевернула увесистую пачку – «Анне. Для незабываемого путешествия.».

«Врушка, – усмехалась Аня, – год назад мы с тобой даже не были знакомы».

Увиденного оформления было достаточно, чтобы понять очевидное – ничего от «простовато» в этой работе не было. Скорее всего, перед ней запечатанные репродукции картин. А оригиналы украшают стены музеев или чьи-то интерьеры. Подобные шуточные карты из собственных полотен делают многие художники. Уж что-что, а отличить штампованный сувенир от авторской техники она могла на раз.

До переезда в Москву Аня работала переводчиком. Сопровождала иностранных туристов в главном музее России. Частенько там проводили «Дни Эрмитажа» в честь святой Екатерины, в рамках которых устраивали арт-выставки. Выставлялись как признанные работы, так и образчики никому неизвестных талантов. И для полноты информации приходилось сутки напролёт корпеть над литературой по теме.

– Только чур не открывать, пока не приземлишься на Алтае! – важничала намарафеченная девушка.

– Договорились, – согласилась Анна и сделала глоток кофе.

Может быть, Олеся и не стала физиком в третьем поколении, а её эффектная внешность была обратно пропорциональна собственной эрудиции, но доброты и любви родители вложили в дочь сполна.

– У вас всё хорошо с Олежей?

Аня не любила обсуждать чьи-то личные дела, и уж тем более – свои собственные. Но Олеся называет её подругой. А ими – подругами – в случае с Анной не размениваются почём зря.

– А тебе что-то известно? – Аня изобразила мягкую иронию.

– Нет, что ты. Просто спросила.

Девушки замялись. Цвет Олесиных щёк выровнялся до оттенка нанесённой губной помады. Секундную тишину нарушила Анна. Она посмотрела на чёрный мешочек и ткнула в его сторону подбородком:

– Это тоже для меня?

– Надо же, совсем забыла! Только не подумай, что я сумасшедшая. Алтай, конечно же прекрасен. Но там же тайга – медведи, волки, все дела. Да и твоя мордашка с этими синющими глазами, – указательным пальцем девушка очертила овал в воздухе, – запросто вскружит голову местным горцам.

– Олеся, звучит так, будто ты меня отговариваешь от поездки, – Аня взяла чехол и вынула из него предмет, размером с небольшой флакон. – Перечный баллончик?! Серьёзно?

– Лишним не будет. Кстати, – Олеся деловито упёрлась кулаками в бока, – мы ездили на какую-то экскурсию, и гид рассказывал, что по местным обычаям, у них там до сих пор невест крадут. Так что баллончик всегда носи с собой.

Уходя, Аня уложила принятые дары, смерила подругу плутоватым взглядом и сказала:

– А знаешь, забавно получается. Кроме меня, только ты зовёшь его Олежей.

Как бы то ни было, это особое удовольствие – претворить мечту. Пусть для кого-то маленькое путешествие – вещь незначительная и даже обычная. Но для Анны поездка на родину отца – давнее желание. Оно было из числа тех вещей, о которых говорят, выпив лишнего. Как на своё совершеннолетие, когда развесёлая мать впервые за долгие годы сказала об отце девушки больше привычного: «Анюта, он был самый лучший. Жаль, что всё сложилось именно так. Была бы моя воля – жили б все вместе, вчетвером. Но вся эта история их семьи…».

Каким бы сложным ни был последний год, Аня не впадала в алкогольную тоску. Она вообще не жаловала спиртное. Поэтому о сокровенном и маловероятном, но не менее желанном, мало кто знал. В конечном счёте, Аня дивилась тому, как судьба тасует события и направляет её к алтайским грёзам.

Она рассматривала долину, которая разительно преобразилась за последние полчаса. Под лучами взошедшего солнца пожухлые поляны принарядись в парчу. От кромки реки и до скальных обрывов прогалины были усыпаны первоцветами. Маральник, прострелы[9] и ветренички[10] россыпью окаймляли этот золотой наряд. Гостье пришли на ум слова Маргариты о том, что многие отдыхающие на Алтае почти или даже совсем ничего толком не знают про это место. Интересно, продолжала она эту мысль, хоть я – алтайка, но по сути – турист чистой воды. На сколько она попадала под мнение Марго?

Аня мысленно приступила перебирать всё, что ей известно по теме, и пошла от последнего – по следам свежей памяти.

В полёте Аня прочитала пару статей из журнала авиакомпании. В одной из них – «100 фактов, которых Вы не знали о Горном Алтае. Вот ТОП-10 из них» – девушке запомнилось, что земля эта была присоединена к Российской Империи по указу Елизаветы. Так началось российское освоение горной страны. Но алтайские народы не спешили заключать браки с пришлыми и по сей день сохраняют свою идентичность. Хоть и стали чаще вступать в смешанные союзы. По статистике, каждая седьмая республиканская свадьба – лишь наполовину алтайских кровей. Интересно получается, прикидывала Анна, она – ребёнок той самой седьмой пары и располагает половиной алтайской крови от общего объёма. А рождена, со слов матери, за тысячи километров отсюда. В таком случае, является ли она алтайкой?

Как писал классик: «Вопросы крови – самые сложные вопросы в мире». С другой стороны, Аня знала, что бы на этот счёт сказала её бабуля: «Пусть голубь и вырос в коровнике, ведь не стал он от этого коровой».

Мысли тянулись то в одну сторону, то в другую, как аккордеон. Но Анна старается не теряться в раздумьях.

Из студенчества припомнились занятия по регионоведению. Преподаватель Сторин, увлекаясь рассказами об этнографах, несколько раз вспоминал разные эпизоды из своей юности. Однажды он отправился на летнюю практику. Университет располагал ограниченными квотами для подобных стажировок. И распространялись они строго на студентов последних курсов обучения. Юрий Алексеевич был усидчивым малым – будучи второкурсником он смог подобрать нужные слова для некрасивой и крепкой фигуры заведующей кафедры. К ярким фразам прилагался флакон не менее красочного и дефицитного аромата «Пани Валевска[11]».

Из сторинских рассказов Анне особенно запомнился момент о грозном шамане где-то в непроходимой тайге. К нему юный второкурсник Юрий Алексеевич ушёл за сбором фольклора и остался погостить на несколько дней. Экспедицию тогда хотели сворачивать и в срочном порядке уведомить главный университет Санкт-Петербурга о начале поисковых работ по причине пропажи одного из учащихся. Но всё обошлось – парень вернулся живым и здоровым, с исписанной кипой бумаг под мышкой. На многочисленных листах, перемазанных сажей и местами изрядно закапанных свечным воском, были зафиксированы отрывки из эпосов местных народов. Этими рассказами, мифами и легендами, уже будучи преподавателем, Сторин любил блеснуть на своих занятиях. И, как бы между прочим, упоминал самый главный аспект – всё это было записано им собственноручно, под диктовку настоящего алтайского шамана.

Аня перебирала в голове еще какие-то факты из истории. Она помнила и некоторые жуткие алтайские сказки, что рассказывал всё тот же Сторин: про старика и Дьелбегена[12] или шестиглазую Карагыз[13]. В голове всплывали разного рода рекламные фразочки, которые часто используют при продаже отдыха в этих горах. «Алтай – место силы» – наверное, самая знаменитая из всех. Вишенка на горке фразеологизмов об Алтае.

Многие слышали об алтайской силе. Но далеко не все найдут её эпицентр на карте. Еще меньшее количество людей соотнесут Сибирь и Алтай в один дуэт. Впрочем, как выяснила Анна из видеоролика под названием «Какой Алтай выбрать, чтобы открыть нужную дверь в Шамбалу», только в России существует два разных Алтая. В том же видео говорилось, что географических сюрпризов с топонимом «Алтай» хватает. Есть Алтай – район на севере Синьцзян-Уйгурского района в Китае; еще один Алтай – город, столица Гоби-Алтайского аймака в Монголии; а бывший казахский Зыряновск, нынче – город Алтай.