Лариса говорила без всяких околичностей (словно она разговаривала не то с подругой, не то с так и не повзрослевшей дочерью, а может и вовсе с той молодой собою, которой так хотелось услышать добрые слова от мужа или от затравивших её коллег) и как бы в доказательство своих слов обе руку приложила к груди.
– Не поверите, но я постоянно ей это говорю, – Олег в упор смотрел на Лару.
«Не верьте, Лариса, не верьте», – думала Анна.
– Само собой, просто Олег. – Лариса улыбнулась и села в кресло. – Вы, наверное, с прителецкой местности, – она поймала доброжелательность собеседницы и решила больше о ней узнать, – Может быть с Яйлю[19]? Я слышала, что раньше там жили настоящие тюрки – потомки Каганата[20], – её тон немного отдавал мечтательностью. – Некоторые исследователи тех мест писали, что тамошние мужчины и женщины отличались от прочих алтайцев золотой кожей и глазами цвета неба в ясную погоду.
– Ох, нет. Звучит, конечно, красиво. Но я впервые в этих местах, – Ане было приятно разговаривать с Ларисой. Она была рада отвлечься от рутиной болтовни с Олегом. – Я родом с Ленинградской области.
– Опять мимо, – Лара приподняла брови и лоб задался морщинами у рыжих корней волос. – Странно, что меня еще не обсыпало пеплом от моего погоревшего стыда.
Олег ухмыльнулся. Он по-прежнему стоял за спиной Анны. Она вместе с Ларисой посмеялась над её самоиронией. Лёгкий трёп между женщинами складывался легко и ненавязчиво. А такая задушевность – с малознакомыми людьми – как правило, располагают к беседе. И порой приводят к самым неожиданным откровениям.
– Если Вам будет интересно, то скажу, что к Алтаю я имею отношение. Моя мать была здесь по долгу службы в девяносто втором году. Познакомилась с отцом где-то в эти горах. Они жили на территории одной тур-стоянки. У родителей случилась любовь, – Аня потирала руки друг о друга, но говорила без волнения в голосе. – Мать говорила, что отец был геологом. Вроде как из местных. К их роману она отнеслась, как «к увлечению, скрасившему её месячную командировку».
– Ты мне никогда об этом не рассказывала, – Олег на корточках сидел у её колен.
– Ты никогда не спрашивал.
В действительности Аня редко рассказывала о летних приключениях своей матери и истории своего появления на свет божий. И даже если её спрашивали в лоб об отце, она изящно уходила от прямого ответа и по кривой Жордана уводила разговор в нейтральные темы.
– Аня, что же было дальше? – Лариса буквально погрузилась в историю девушки и не собиралась всплывать, пока в лёгких не закончится кислород. – Отец уехал с ней? Вы его знали?
– Ничего из этого не случилось, Лара. Отец остался где-то в этих краях. Мама его больше не видела и не слышала. Как и я, – Аня поняла, что нужно закругляться. Намокшие глаза предательским блеском выдавали в ней уязвимость в разговорах об отце. – А через несколько недель после возвращения домой мама узнала, что беременна мной.
Аня выдохнула и улыбнулась с искрящимися глазами двум своим слушателям.
Девушке было тяжело сдерживать эмоции, когда она погружалась в личные переживания. Впрочем, как любому, у кого есть душа. На работе, какой бы стрессовой ни была ситуация ситуация, Анна Андреевна всегда умела сцепить зубы, выпрямить спину, сыграть напускное безразличие и, при необходимости, выдавить улыбку. Но с годами Аня стала более сентиментальной, и слова «отец», «папа» стали для неё настоящими тригирами. Она втихомолку осуждала подруг, которые частенько сетовали на своих выпивающий, гуляющий, безработных отцов.
– У вас хотя бы есть такие, – говорила она.
У неё же – ни вещицы, ни обрывка голоса на память, ни самого блеклого воспоминания о родном отце.
Как-то зимой, Ане было тогда не больше семи лет, она прокралась на кухню и спряталась за буфет. Мама с бабушкой разговаривали за лепкой пельменей. Звук их голосов перебивал лишь треск от горящих полений в кухонной печи.
– Лиля, житие-бытие – вещица хрупкая. Глянуть не успеешь – и почём зря дочурка-то вымахает. Ты б явила ей в пронос хоть крупицу чего.
– Мам, не надо. Не заводи старую пластинку.
– Зря ты так, Лиля. Кровь – не водица. Она ведь своим заветам спуску не даст.
– Ну это не тебе и не мне решать. Чего у неё там кровь отцовская намутит. Пока что от него ей глаза достались да загар на круглый год.
– Глазаньки-то и впрямь чудны́е какие. Аки цветочки – анютины глазки.
– Ой, мама. Уж сколько эти Анютины глазки сердец поразбивают – одному господу богу и известно. – и, сделав тяжёлый выдох добавила, – Да если бы не эти глазки, так и жили бы нормальной семьёй.
После этого, когда люди подмечали цвет Аниных глаз и рассыпались в комплиментах, мысленно она всегда отвечала: «Это от папочки».
* * *
На парковку заехал небольшой автобус. Сплошь ярко-красный, на капоте – мудрёный символ белого цвета, на лобовом окне наклеена табличка с названием компании. Из передней двери вышел среднего роста парень, с редкой бородкой и в белой кепке. Он зашёл в холл и направился к журнальному столику у стойки администратора, где сидело несколько человек.
– Доброе утро, – парень глянул на список туристов, прикреплённый к клипборду в его руках, – Лариса Амырова здесь? – он обратился к сидящим за столиком.
– Всё верно. Это я, – Лариса была под впечатлением от откровений Анны и на автомате встала с кресла, когда услышала своё имя. – Одну минутку, – обратилась она к молодому человеку в белой кепке и посмотрела на Аню. – Вы сказали, что впервые здесь. И наверняка еще не успели ничего толком посмотреть.
Как только Аня выбила у Олега название отеля, она тут же бросилась читать в Интернете информацию о различных достопримечательностях недалеко от их проживания. И с момента прибытия умоляла Олега куда-нибудь смотаться на экскурсию. Но его на отдыхе интересовали еда, кино и постельный режим. А лучше – всё вместе.
– У вас есть свободные места для двух человек? – Лара с надеждой смотрела на гида.
– Даже для четырёх найдём: одна семья заболела и отказалась от поездки.
– Как здо́рово! – у Ларисы поднялась улыбка. Парень смотрел на неё со знаком вопроса на лице. – Я хотела сказать: как же плохо, что они заболели и как хорошо, что для нас всех есть места, – она взяла сумку с ветровкой. – Послушайте. Сын купил мне экскурсию на остров Патмос. Я заезжаю туда всегда, когда приезжаю в этот район. Это невероятное место, – и задумчиво добавила. – Мне кажется, Аня и Олег, что вам обязательно нужно там побывать. Ну, что скажете, согласны?
– Ехать долго? – Олег подключился к обсуждению.
– Ваш отель последний в моём списке. Отсюда едем сразу до острова. Примерно двадцать минут в пути, – гид добавил, предчувствуя следующий вопрос. – Вернёмся обратно к 15:00. Если поедете, то вам нужно поторопиться.
«Скорее всего, в оставшиеся дни мы уже точно никуда не выберемся с отеля, – думал Олег. – Тем более, вечером Аня должна помочь с договором о партнёрстве. Пусть и для неё будет что-то приятное в этот день. Да и всем нам не помешает сменить обстановку».
8
Любой, кто мало-мальски знал Виктора Павлова, называл его баловнем судьбы. Кто-то сдержанно радовался его достижениям; кто-то обращался к нему за помощью – в надежде выяснить секреты мозолистого успеха; ну а некоторые, молча или в вполголоса, терзались от лютой зависти к Витькиным победам.
И действительно, ведь было чему завидовать.
Виктор успешно совмещал работу корреспондента на два самых читаемых печатных издания Советского Союза. Работа часто бросала его в самые разные географические точки страны. Как говорил он сам: «Господь сподобил меня побывать в местах, где на самом деле не ступала нога человека. Блуждал зимней ночью по тундре на оленьей упряжке, снимал с вертолёта горные перевалы, карабкался по отвалам рудника «Бутугычаг», из которого добывали уран для первой советской атомной бомбы».