В поисках своего пути мы тратили часы на медитацию и подбор правильного оружия, иногда варвар рассказывал мне о своих прошлых подвигах и разъяснял как пользоваться тем или иным типом вооружения.

Но больше всего меня впечатлил Терм, ящер оказался отличным собеседником, буквально за пару дней мы успели поговорить чуть ли не обо всем, что нас окружало. Тритэ поделился своими догадками, он полагал, что нас специально ничему важному не учат, и, действительно опасное, оружие не дают.

– Как же так, – удивился я. – Разве храм не хочет помочь найти нам наш путь? А все эти слова про ответственность пред жителями империи?

– Не учат, потому что это вредно, бесполезно, бессмысленно. Храм смотрит на нас, и видит в нас путь силы, что может стать, как другом, так и врагом. Если путь силен, он сам проявит себя, позволив взять от этого мира все что ему нужно, если путь слаб, то и вреда от него будет мало, а пользы еще меньше.

– Думаешь, просто нужно доверится себе, и путь сам поможет мне выбрать оружие?

– Ты близок к тому, что люди называют истиной, не пытайся выбрать оружие глазами, попробуй услышать, что оно тебе говорит, и если сможешь – значит это, то самое, что ты искал.

Ящер казался вполне здравомыслящим, по крайней мере он разбирался в местных тонкостях куда больше чем я, и не стеснялся говорить об этом, правда, Керрен он при этом недолюбливал.

– Хитрая двуличная гладкокожая, – как-то раз заявил он. – Всегда рядом, всегда близко, слушает, смотрит, наблюдает.

Старик Элоар ему нравился куда больше, со слов Терма, ментор честен в помыслах, скуп на советы, но говорит всегда искренне. Мне казалось наоборот, девушка, если она говорит правду, куда старше чем выглядит. Она достаточно опытна, чтобы делать то, что нужно, и, при этом, пытается сделать наше пребывание, в новом для нас мире, как можно комфортней. А на четвёртый день к нам пожаловал новый сосед.

Мы с варваром уже проснулись и дожидались визита ментора в нашей просторной келье. Я разминался, и смотрел как Хорген сметает со стола остатки вчерашней трапезы, когда отворилась дверь. В комнату вошел не высокий юноша, укутанный белой тканью на манер греческой тоги.

– Здравствуйте, меня зовут Эррик, – проговорил он на чистом всеобщем языке. За ним показалась Керрен с уже знакомым свертком одежды.

– Познакомьтесь, это предпоследний из вашего посева, и он довольно сильный воин.

– Константин, – представился я.

– Хорген, – пробурчал варвар, недовольно глядя на нового соседа.

Парень оказался тоже гладкокожим, так что его подселили к нам, чему я был чрезвычайно рад. Тритэ мы встречали в зале для чтения и в тренировочном зале, спал он по всей видимости где-то отдельно в специальной келье для ящеров. Я обратил внимание на кончики ушей нового соседа, остроухий, такой же пришлый как Керрен?

Эррик, не смущаясь присутствия девушки, переоделся в новую одежду и подошел к столу. С первого взгляда он явно не отличался развитой мускулатурой, но при этом, его движения казались плавными и выверенными. Парень делал все довольно быстро, словно бы прорабатывал каждое движение десятки раз, перед тем как что-то сделать, после чего выбирал самый простой и эффективный способ.

– Это та самая коробка, о которой вы рассказывали? – Уточнил Эррик, поднимая в руки уже знакомую мне шкатулку.

– Да, – сказала Керрен, и округлила глаза, мраморный шар в руках парня светился ярким оранжевым светом.

Эррик оказался не разговорчив, он довольно быстро прошел проверку в главном зале, и присоединился к нам в тренировочном, где долго ходил вдоль стен, ничего не трогая, заломив за спину руки.

– Я-то думал все гладкокожие должны держаться вместе как семья, – сказал мне Хорген, – А это недоразумение даже говорить с нами не хочет.

Я уже догадался, что варвару не понравился Эррик. Тем более, что парня, сходу, назвали сильным воином, хотя и выглядел он щуплым юношей неопределённого возраста.

– Ну, я же тебе брат? – Уточнил я.

– А я сестра, – подсела к нам довольная Керрен. – А Терм наш далекий дядюшка, – улыбнулась она. – Вы не представляете, какой это редкий шанс встретить столько разных путей в одном посеве, еще и таких редких. Дайте парню время, он переживает.

– А вот по нему и не скажешь, лицо у него каменное, хоть бы одна эмоция промелькнула, – пробурчал варвар.

– У всех пришлых пробуждение по-разному проходит, – отмахнулась девушка. – Это вполне типичная реакция, есть великаны, что перестают есть и спать, сидят часами, уставившись в одну точку. А на третий день они встают, как ни в чём не бывало, и начинают искать что поесть, тут, как говориться, нельзя упустить момент.

Но я её уже не слушал, в моих руках что-то происходило, короткий меч, что я взял из ниши, начал гудеть, казалось он дрожит, и рукоятка становится все теплее и теплее. Я поднял клинок и направил его к манекену, ничего не произошло, дрожь прекратилась, опустив его вниз, я снова почувствовал колебания.

Молча, я встал и провел пару взмахов мечем. Вчера Хорген весь день махал очередным топором, а вечером показал мне, как правильно делать замах, и как бить врага, чтобы не повредить запястье, и чтобы топор не застрял во время боя. Я попытался повторить его движение. Широкий размашистый удар рассек воздух, еще раз, и ещё раз, не правильно, не то, от клинка словно исходило недовольстве. Я снова направил меч острием к земле и отпустил рукоять, оружие с глухим ударом рухнуло на песок зала. Подняв голову, я увидел заинтересованный взгляд Эррика, он подошел к нам ближе и молча наблюдал за моими действиями.

– Ты тоже его слышишь? – Спросил он тихим вкрадчивым голосом.

– Кого слышу?

– Силу, путь, ментор называл много разных названий, – спокойно проговорил парень.

Хорген сделал вид что ему не интересно и отошел в сторону за очередным топором, а вот Керрен молча смотрела на нас.

– Если и слышу, то только, то, что этому клинку не место в моих руках, на песке ему лучше.

– Это просто не тот клинок, – заключил Эррик. – Или не тот песок.

Я пристально посмотрел сначала на короткий одноручный меч, затем на четвертого.

– Не тот песок говоришь…

Но Эррик больше ничего не сказал, он молча подошел ближе и нагнулся над мечом.

– Здесь куда больше оружия чем видно, – добавил он и ладонью дотронулся до пола тренировочного зала.

Я молча стоял и наблюдал, секунду, другую, третью, ничего не происходило.

– Наверно мне показалось, – задумчиво изрек Эррик. – Прошу прощения.

Он выпрямился и направился назад к оружию в нишах стен.

– Не тот песок, – я пригнулся чтобы поднять меч, задумался и повторил движение парня.

Песок зала показался холодным, сейчас в помещении было тепло, да и до этого мне не было холодно даже по ночам. Разве что, я чувствовал холод, когда прикасался к поверхностям артефактов. Холод усилился, теперь прикосновения песка определенно ощущались холодными, я отдернул руку.

– Что там, – спросила Керрен.

– Холодно, – ответил я.

– Странно, здесь вроде бы тепло. Быть может Эррик эмпат? У него был оранжевый, а это определенно означает расположенность к манипуляциям с сознанием, – продолжала девушка.

– Может быть, – я сказал и задумался, со мной в первый раз за несколько последних дней начало что-то происходить, и это определенно нужно было проверить.

Я с силой сунул кисть в песок, и ощутил озноб, словно, руку в холодную воду окунул. Пальцы зарывались все глубже и глубже пока не нащупали что-то твердое, потянув на себя, я вытащил черную каменную рукоять, с такой же черной гардой. Я продолжил тянуть, и, вслед за гардой, из песка показалось длинное черное лезвие оружия. Через пару мгновений, в моей руке красовался длинный одноручный антрацитовый меч. Рукоять, гарда и лезвие словно были сделаны из одного материала, он выглядел тяжёлым куском камня, хотя в руке клинок чувствовался легко. Я провел взмах, меч словно порхал, движения казались легкими и привычными.