– Высади, пожалуйста, меня здесь, – неожиданно для всех, включая невозмутимого личного водителя Владислава, попросил Никита на одном из поворотов прямо посреди леса, – дальше я дорогу знаю.

Шофер по привычке быстро выскочил из своего места и открыл дверь для Никиты. Тот повернулся вначале к Владиславу, молча пожал ему руку и затем вышел из салона. Машина развернулась, прозвучал короткий сигнал и вскоре Никита остался стоять один на снежной обочине в темноте. Подмосковная погода для него, сибирского охотника, к тому же и одетого по-сибирски, была даже в некоторой степени жарковата. Идти прямо сейчас к КПП было неразумно, да и незачем: ему нужен был Директор Службы внешней разведки, а другие варианты исключались в принципе. Только его Никита мог заинтересовать своим фокусом. Поэтому он забрел по неглубокому, ниже колена, снегу метров на пятьдесят вглубь леса, чтобы никого не смущать своим видом, и простоял, прислонившись к стволу березы часа два. Для него, привыкшего сидеть в засаде, например, на гуся целыми днями, это было нисколько не утомительно. К тому же он чувствовал, что тело после чудесного исцеления стало совершенно другим: была какая-то легкость что ли, очень похожая на то, которую он испытал тогда во сне, после приема первой таблетки Юрия Всеволодовича, качаясь на небесных качелях.

––

Сержант Коробейников третий раз за ночь взял книгу с надписью на обложке с переплетом «Рабиндранат Тагор. Избранное» и стал механически изучать на последней странице историю этого печатного издания. Конечно, сидеть помощником дежурного по КПП гораздо комфортнее, чем нести службу разводящим в карауле, но, с другой стороны, в карауле время летит быстро, а здесь, в одиночестве, порой так невыносимо тоскливо! Особенно под утро, когда дежурный офицер спит, а вокруг абсолютно ничего не происходит. Если взять строго по правилам несения службы на КПП, то книги читать не запрещалось, но и не разрешалось – все зависело от офицера. На этот раз Коробейников заступил в наряд со своим командиром взвода лейтенантом Кручининым, который будучи и сам любителем читать разную беллетристику, разрешал это делать в ночное время и своим помощникам, если этого они желали. Еще перед заступлением на дежурство, сержант попросил молодого солдата из своего отделения, со смешной фамилией Микша, привезти ему какую-нибудь интересную книгу на КПП. Территория части, в которой служил Коробейников, и которая занималась охраной внешнего периметра комплекса Службы внешней разведки России, находилась в полутора километрах от КПП в сторону Калужского шоссе. Микша был водителем машины, которая развозила еду всем военнослужащим, находящимся в наряде. И он выполнил приказ своего непосредственного начальника с честью: заглянул к «внештатному» писарю роты в класс, где тот рисовал всякие плакаты по поручению заместителя командира роты по воспитательной части, и выбрал самую солидную по внешнему оформлению книгу. Коробейников от души красочно обматерил, конечно, Микшу за этот своеобразный выбор, но томик взял. И когда в два часа ночи он, после четырехчасового прерывистого сна, открыл первую страницу и попытался немного почитать, то ему стало так тоскливо, что он не выдержал и закинул книгу на шкаф, чтобы больше она не попадалась ему на глаза.

За толстым пуленепробиваемым стеклом КПП тускло светили фонари, освещая ближнюю часть дороги, по которой ездили только свои, военные. Коробейников не мог даже вспомнить, что кто-нибудь когда-нибудь ночью проезжал через КПП после двух ночи и до семи утра. Это было абсолютно мертвое время: когда и спать нельзя, и бодрствовать почти невозможно. Через два часа он встал на стул и достал книгу. Попытался почитать другие рассказы из нее, но результат оказался тем же – книга очутилась снова на шкафу через пятнадцать минут. Через час по рации предупредили, что к ним вроде бы едет какая-то машина – стало интересно. Правда, через десять минут сыграли отбой: видимо, водитель ошибся съездом и поехал не по своей дороге, но вовремя сориентировался и завернул обратно. В седьмом часу, когда глаза стали слипаться от тишины и монотонности течения времени, Коробейников снова залез на стул и выудил Рабиндраната Тагора. На этот раз он решил просто узнать, где и когда она напечатана, каким тиражом вышло это печатное издание, почитать в конце словарь терминов от переводчика и тому подобное, лишь бы себя немного занять хоть чем-нибудь. Дежурный офицер должен был встать в шесть, но уже так сложилось, что в зимнее время, если помощник толковый, каким считался Коробейников, отдыхал часто до семи.

Когда сержант стал по второму разу изучать последнюю страницу книги, вдруг он боковым зрением заметил какое-то шевеление на повороте дороги. Действительно, когда он стал внимательно всматриваться, то углядел, как за стволами вековых елей мелькает чей-то силуэт. Еще через минуту прямо под фонарным столбом возник человек в очень странной одежде, к тому же с бородой. «Видимо, рыбак какой-то заблудился что ли? – подумал Коробейников, обратив внимание на бахилы мужчины. – Тут вроде, говорили, где-то имеются небольшие пруды. Только почему-то он без ничего: ни ящика, ни ледобура за спиной. Скорей всего, ночью бухали, и этот забрел в лес и заблудился. Что ж, надо лейтенанта будить – пусть разбирается».

– Товарищ лейтенант, – тихонько толкнул сержант дежурного офицера, зайдя в комнату отдыха, и тот мгновенно вскочил и потянулся.

– Что такое, Коробейников? Я бы и сам проснулся через пятнадцать минут…

– Товарищ лейтенант, там по дороге к нам непонятный мужчина идет. По всей видимости, какой-то то ли рыбак, то ли бомж. Вон, посмотрите!

Офицер – словно бы и не спал буквально минуту назад – бодрым шагом подошел к окну на всю стену и, слегка щурясь, стал смотреть на ночного странника, который явно шел к ним, судя по уверенному и твердому шагу мужчины.

– Может, вызвать тревожную группу? – тихо спросил сержант.

– Пока не надо. Ты возьми свой автомат на всякий случай и оставайся тут, а я выйду к нему и разузнаю что к чему.

– Есть! – ответил Коробейников и взял в руки из специальной ниши под столом свое оружие.

Увидев появившегося из-за угла КПП дежурного лейтенанта, Никита убыстрил свой шаг. Офицер же медленно прошел через полноростовый роторный турникет, потом кивнул в сторону своего помощника и, заложив руки за спину, стал ждать непрошеного гостя, внимательно следя за каждым его шагом и движением.

– Доброе утро! – поздоровался Никита, остановившись в шагах десяти от лейтенанта.

Дежурный офицер ничего не ответил, только чуть приподнял домиком брови и кивнул молча головой, как бы спрашивая, какой, мол, черт притащил его в такой ранний час к секретному объекту?

– Товарищ лейтенант, – голос Никиты прозвучал очень уверенно и твердо, – вы, конечно же, посчитаете мою просьбу исключительно диким и подозрительным, особенно если взять место и время моего появления, да к тому же еще в таком виде. Так вот, мне нужно передать вот этот листок бумаги Константину Георгиевичу…

– Надеюсь, вы не имеете в виду Директора Службы внешней разведки России, – перебил его лейтенант и, ежась от утреннего холода, улыбнулся с некоторой долей презрительности.

– Да, я как раз его и имею в виду, – также твердо, не меняя интонации, ответил Никита. – Я знаю, что подошел к вам рановато, но мне идти некуда, да и время на самом деле имеет очень большое значение в том деле, из-за которого я прилетел из Красноярска… Да, я не представился – это моя ошибка. Вот возьмите мой паспорт и мои билеты.

Никита двинулся к офицеру. Тут же за турникетом появился сержант Коробейников с автоматом, направленным в его сторону. Лейтенант повернул голову назад и махнул рукой своему помощнику – тот опустил свое оружие. Затем он взял в руки документы у подошедшего к нему Никиты и стал изучать их. Все сходилось: Шадрин Никита Алексеевич, прописан в поселке Сайгир Туруханского района Красноярского края, прилетел три часа назад в Москву, доказательством чему были два авиабилета.