Бдуф!

Автомобиль на высокой скорости сбил бетонный столб и врезался в дерево одного из парков Манхэттена.

Беатрис выбила ногой смявшуюся дверь.

— Алекса!!! — взревела она, назвав Шоковую Волну по имени. — Тебе пиииздееец!!! Ааааррр!!! Я уничтожу тебя! Порву, мразь! Убью! Ты слышишь⁈ Я порву тебя!!!

Та, в жёлтом костюме, смотрела на каменную гигантшу из тёмного переулка с презрением и скукой, подкидывая при этом с какой-то забавой окровавленный нож.

— Да-да. Верю, — хмыкнула Шоковая Волна и скрылась в ночи.

Вскоре она пробежала несколько улиц, специально оставляя за собой след на камерах видеонаблюдения. В одном из закоулков сняла свой жёлтый костюм, переоделась в неприметную одежду и исчезла в городе…

…Спустя час, совсем в другом районе, плутая в гражданской одежде по улочкам, она, наконец, остановилась. Внезапно её тело неестественно запузырилось…

И вот.

Вместо Шоковой Волны показался Димитрий в своём костюме ночного приключенца.

Он забрался на крышу ближайшего здания и помчался, в своей манере бешенных забегов, прямиком к Петре. В руке был её коммуникатор. Жучок же он прикрепил к её волосам. И судя по тому, что сигнал показывал одну из городских больниц, настроил Димон всё правильно.

Пробежав несколько кварталов, он остановился в сотне метров от назначенной точки.

«Госпиталь» — ярко светилась надпись на козырьке здания.

Димитрий незаметно проник на его крышу. Снял «злодейский» костюм, отправив в пространственный карман. Застегнул чёрную олимпийку. Поправил медицинскую маску и ремень джинсов, после чего направился через верхний этаж к лифту. Дальше ориентируясь по коммуникатору, он отыскал примерное расположение палаты Петры. Пару раз всё же ошибся, но была поздняя ночь и, к счастью, никто из пациентов не проснулся. Что до персонала, то он сообщил перед палатой о том, что пришёл навестить свою девушку.

— Проходите, — ответила медсестра и проворчала под нос. — Что за времена пошли… Чтобы у девушки и сразу два парня. В мои молодые годы такое считалось за бл…

Димитрий, не понимая о чём старушка лопочет, аккуратно повернул ручку входной двери и зашёл внутрь, тихо прикрыв ту за собой.

Петра лежала, укрытая лёгкой белоснежной простынёй. Медицинская пижама, капельница. Напротив почти бесшумно работал телевизор.

Юноша подошёл к кровати. Нежно убрал красный локон с её лица. Так бережно. Так осторожно. Будто со своего сокровища. Столь хрупкого, что боязно было даже прикоснуться.

Петра открыла оттёкшие зелёные глаза.

— Дима? — прошептала она сквозь сон. — Ты… ты выбрался?

— Да, — спокойно ответил он, не став отрицать, что и есть тот самый ночной жнец или как там его называют в народе.

Внезапно с прекрасных глаз Петры покатились слёзы.

— Сколько… сколько людей погибло… — прохрипела она, сглатывая слюну и шмыгая носом. — Разве стоило оно того? — и с нескрываемой болью посмотрела ему в глаза. Она и представить не могла во что выльется её спасение.

— Стоило. — уверенно ответил Дима. Он хотел показать ей и оторванную голову Шоковой Волны, которая лежала у него в пространственном кармане, но понимал, что Петра — настоящая героиня, и ей лучше не знать о его тихой мести.

— Ты — преступник… — текли слёзы по её бледным щекам. — Я долго думала об этом… Ты был прав ещё тогда, мы не можем быть вместе. Я… — подрагивали её плечи. — Я не могу смириться с твоим жизненным выбором. Прости.

Петра отвернулась. Ей было больно смотреть на растерянное лицо Димы. Впервые у него такое выражение лица. Кажется, ему было больно.

Юноша молчал, наверное, с десяток секунд, затем тихо ответил:

— Петра…

Но она перебила его, всхлипнув:

— Уходи. Пожалуйста… просто… уйди.

— Хорошо, — тихо ответил он и добавил. — Поправляйся. — после чего направился на выход.

— И прошу тебя, — сказала она ему в спину. — Никогда не приближайся ко мне. Пусть ты и спас меня сегодня, но ты — самый настоящий злодей.

Он же, не оборачиваясь, искренне ответил:

— Ты права. Но, знаешь, герой ради спасения мира готов пожертвовать любимым человеком. Злодей же ради любимой — готов пожертвовать этим самым миром. Прощай, Петра. Больше злодей тебя не потревожит.

Его взгляд скользнул по цветам, стоявшим в вазе на прикроватной тумбе, и записке — «От Гарри.» После чего он покинул палату, закрыв эту дверь, пожалуй, навсегда.

Две подруги делили пятьдесят миллионов долларов в однокомнатной квартире неприметного старого дома.

— До сих пор не могу поверить! — улыбалась Кислотная Скорпиония, радостно подкидывая пачки денег в воздух.

— Агась! — улыбалась Фокусница.

— Только я до сих пор не могу понять, — изогнула бровь Хвостатая. — Почему победила именно ты?

— Ха! — улыбнулась та, откидывая зелёную прядь волос. — Пока вы сражались, я пробралась в фургон. И там… — вспомнила Фокусница неприятную сцену увиденного. — Кхм. Там была надпись… «Я вижу победителя.»

— И? — не поняла Скорпи.

— И тогда я поняла, что этот безумец уже выбрался и наблюдает за нами, кто первой доберётся до фургона…

— Ммм… Теперь понятно… — закивала головой Хвостатая. — Хотя стоп! — похлопала она своими жёлтыми глазами. — Тогда зачем ты запустила голографический куб с иллюзией беспроглядной тьмы?

— Это не я, — пожала плечами Фокусница. — Стыдно признаться, — покраснела она. — Но кто-то спёр несколько моих кубов.

Скорпиония посмотрела на пачки зелёных купюр, лежащих прямо на полу, затем на клочок бумаги с адресом нахождения выигрышных денег, который, неизвестно как, попал в сумку Фокусницы, и тихо произнесла:

— Кажется, я даже догадываюсь кто…

Димитрий добрался до СильверКорп на рассвете. Осеннее солнце лениво выползло из-за горизонта, едва прогревая мегаполис. На календаре октябрь. Температура в этом месяце ещё скачет из жары в холод и обратно, пытаясь стабилизироваться после жарких сентябрьских дней.

У входа в бизнес-центр дежурила высокая охранница в классическом костюме. Бодрый взгляд, прямая осанка. С одного беглого взгляда на неё было понятно — честно несёт службу. Увидев приближающегося человека и не признав в нём сходу молодого босса — Димитрио Баретти, она остановила его.

— Доброе утро, — и шагнула в сторону входа, прикрыв тот своим широким мускулистым телом. — У вас есть пропуск или назначена встреча? — её взгляд оценивающе прошёлся по незваному красавчику, слегка удивляясь, с чего бы с самого утра сюда приходить парню?

Димон, что шёл тупо глядя себе под ноги, поднял взгляд со своих кроссовок на женщину. Снял капюшон и тёмные очки.

— Господин Баретти! — глаза охранницы расширились. Кто ж будет ожидать, что наследник прибудет к главному зданию корпорации пешком⁈ — Прошу меня простить! — она мигом отскочила в сторону и согнулась в поклоне.

— Всё нормально, — ответил тот и, похлопав её по плечу, прошёл мимо. — Продолжай в том же духе.

— Да, господин!

Димитрий зашёл в холл здания и, под удивлёнными взглядами сотрудниц за стойкой ресепшена, приехавших на утреннюю смену, молча направился к лифтам. Всё также, с задумчивым лицом, поднялся на верхний этаж и, вяло поздоровавшись с телохранительницами, скрылся за дверьми жилых апартаментов.

Как и говорила Лорен, здесь было всё. Три спальни, огромная гостиная, две ванные комнаты, спортзал, кухня. Можно было полноценно жить и работать. И даже больше. Димону, на самом деле, не нужно было столько комнат. Уж сюда-то он женщин приводить не станет. Для этих дел приобрёл же дом, которым управляет Хильда.

Парень скинул спортивную одежду прямо на пол, взял бутылку виски из громадного настенного шкафа и пошёл принимать ванну…

…Через час Димон лежал на диване гостиной, распивая бутылку Дом Периньон. Уже шестую по счёту. И всё задавал себе вопрос — неужели он сделал что-то неправильно?

Нет. Всё так и должно было произойти между ним и Петрой. Ведь она — героиня. А он? Он точно не герой. У девчонки свои моральные принципы. Своё видение мира. Свои правила. У него же их попусту нет.