Вдруг сам генерал Калугин прилетит за дочерью, а тут Андронов – выутюженный, блестящий, как яйца кота. Тьфу!

Хорошо, что сегодня утром спуск в базовый лагерь. Славка не выдержала бы, выцарапала глаза слащавому, как рафинад, майору.

Базовый лагерь встретил весенним теплом, пробивающейся свежей травой, чириканьем неугомонных птиц. Календарная зима на время уступила место весне, которая явилась раньше срока, решив, что пора.

Ребята грелись на солнце, подставляя обветренные лица тёплым лучам. Некоторые втыкали в телефон, кто-то бездумно валялся на пенке, растянувшись посредине высохшей тропинке.

Слава, устроив «пендаль» под пятую точку, строчила статью в свой блог, спешила поделиться впечатлениями. Заодно разбирала почту, море сообщений от бесчисленных друзей, иногда отвечала сразу, не откладывая в долгий ящик.

Виктор, тот самый, с кем познакомилась после загула в ночном клубе, написал, что будет проездом в Москве, напрашивался остановиться у Славки – заодно оттянуться по-приятельски.

Слава, хоть и относительная красотка, но всё же девушка, он же после шести месяцев в горячей точке мужиков видеть не может. Надоели, морды небритые. Хочется рядом личико девичье, пусть оторвы, занозы с дурным характером. Он согласен потерпеть, так и быть.

Заржала в голос от комплимента. Гусь в своём репертуаре. Написала, что будет рада устроить ему небольшую изжогу своей стряпнёй. С него продукты, с неё – спальное место на коврике у входа.

– Будешь? – рядом со Славой уселся Бармалей, показал на бутылку коньяка местного разлива.

– Не, – поморщилась Слава. – Угостил бы даму шампанским, – неизвестно зачем попыталась флиртовать.

Судя по ошалевшим глазам Бармалея, получилось нечто между приступом эпилепсии у лошади Пржевальского и бездарной симуляцией оргазма.

– Разбавим винишком – будет тебе шампанское, – рассмеялся Бармалей, поняв, что честь быть соблазнённым Калугиной отменяется.

Всё нормально. Слава – это Слава. Свой парень, пусть и женского пола по паспорту.

– Отлично, – кивнула та ответ. – Буду. У меня шоколадка есть, кстати.

До восхождения никто не употреблял, во время тем более. После же, в базовом лагере, тем более в разгар заглянувшей раньше времени весны – грех не накатить.

Обычно Слава не пила, не нравилось ей одурманивание. Не любила состояние, когда не контролировала себя и окружающих, похмелье тем более ненавидела. Сейчас же захотелось влить в себя что угодно, лишь бы избавиться от пронизывающего взгляда Андронова.

Что ему надо? Каких собачьих чертей он глаз с неё не сводит? Не прилетит папа-генерал, не выдаст медаль за оказание помощи дочери.

Просчитался майор, просчитался!

Закуску сообразили из остатков сух-пайков, что нашлось по сусекам. Славкина шоколадка, пара упаковок лапши быстрого приготовления, детское фруктовое пюре в мягкой упаковке, сухое мясо. Приволокли из местной столовой овощных салатов, пюре с котлетами, бутербродов с колбасой и сыром, кто-то, особо предприимчивый, раздобыл квашеной капусты. Одним словом, устроили пир на весь мир.

Поначалу Слава закусывала, заставляла себя, позже перестала, горняшка давала о себе знать. Аппетит пропал в штурмовом лагере и пока не вернулся. Через пару суток, Слава была уверена, всё нормализуется. Иначе быть не могло.

К вечеру похолодало, перебрались в палатку к Бармалею. Откуда-то нарисовалась симпатичная туристка. Повисла на хозяине помещения, верещала, пищала, расспрашивала про Эльбрус, восхождения. Громко восхищалась, кудахтала, словно обкурившаяся курица, лепетала про настоящих мужчин и романтику.

Последнее, что помнила Слава, как эти двое целовались, словно жрали друг друга, лёгкую тошноту от представившегося зрелища и скомканный спальный мешок, в который пыталась закутаться под недвусмысленные стоны девицы.

Хоть бы в кусты отошли, что ли… раз уж она пошевелиться не может.

Утром девицы след простыл. Палатка шевелилась от паров перегара и богатырского бармалеева храпа. Слава потёрла отёкшее лицо, дёрнула молнию на палатке, высунула сначала голову, потом выползла сама, на ходу подтягивая штаны. Совсем отощала в этом восхождении, треники подходящего размера сваливаются.

Снова мама начнёт закатывать глаза, невестка Лена доказывать, что девушке нужно иметь хоть какие-то формы. Тонкая и звонкая – это не тощая и костлявая, аки смертушка…

Вдохнула полной грудью. Хорошо-то как, горный воздух ложкой есть можно, лучший витаминный комплекс, полезней ничего природа не придумала, человек тем более. Обернулась и застыла.

Прямо на неё смотрел Андронов. Буравил настолько недобрым взглядом, что всегда невозмутимая Славка захотела провалиться сквозь землю от стыда за… чёрт знает за что, но стыда острого, почти невыносимого.

Он стоял у своей палатки в паре метров от их с Бармалеем логова и разглядывал Славу, будто видел впервые. Сравнивал с землёй, смешивал с грязью под ногами.

Слава независимо повела плечами, криво усмехнулась, ответила равноценным взглядом. Флиртовать, кокетничать у неё не получалось, а вот точно так же сравнять с землёй – всегда пожалуйста.

Развернулась на месте, отправилась в сторону уборных, чувствуя между лопатками пронзительный взгляд, который буквально прожигал насквозь.

Университет Слава окончила с красным дипломом, иначе быть не могло. Уж такая она уродилась – способная, схватывала материал по щелчку пальцев, спортивная. Работу же найти не могла. Вернее работы, любой, в том числе высокооплачиваемой, было много, а той, что интересовало Славу – нет.

Ей даже предложили должность редактора на одном из центральных каналов в передаче, посвящённой здоровью подрастающего поколения со знаменитым ведущим – педиатром, регалии и заслуги которого не поместились бы в титры. С ума сойти, насколько подходящее предложение для дипломированного военного журналиста!

И это ей – Владиславе Калугиной, которая в педиатрии понимала чуть меньше, чем ничего, а от вида скачущей малышни впадала в реальный ступор.

Никаких сомнений, кто подсуетился, у Славы не было. Только ей подобная «щедрость» претила от всей души. Спасибо великодушно, справится сама. Руки, ноги, главное – светлая голова имелись. Отцу нужно носиться на побегушках у светила педиатрии, пусть носится. Слава обойдётся.

Летом Слава путешествовала, наслаждаясь беззаботной жизнью после сложных лет учёбы. Три недели провела в Приэльбрусье, сначала с одной компанией, потом поднялась на Эльбрус с группой Бармалея. После зимнего, подъём показался прогулкой в Зарядье[2]. От скуки навестила Горный Алтай, обалдела от количества туристов, вернулась в раздражении домой. Перехватила денег у родной сестры Ляли, куда более сговорчивой и послушной дочери, и ранней осенью прошла треккинговой тропой Tour du Mont Blanc – вокруг Монблана. Альпы, Франция, Швейцария и Италия – красота!

Продолжала вести блог, в основном о путешествиях. Предпочла бы писать материалы по профессии, но где взять такой материал. Оставались горы, пешие маршруты, роуп-джампинг[3], боевые единоборства.

Зимой перебивалась на фрилансе. Финансовую помощь от отца не принимала принципиально, тем более после того, как тот перекрыл ей все пути трудоустройства по полученной специальности. Думал, пропадёт Слава, придёт на поклон, найдёт «нормальную работу», будет бегать по коридорам телестудии с папкой в руках, заглядывать в глаза именитому ведущему, вилять хвостом перед его регалиями? Или того хуже – замуж выйдет или хотя бы постоянным мужчиной обзаведётся, отношения строить начнёт? Сейчас!

Весной Слава узнала по своим каналам, что можно попасть на военную базу, написать репортаж для небольшого, набирающего обороты издания. Через знакомых, правдами и неправдами, добилась разрешения составить компанию сестре, которая вздумала направиться в проблемный регион с гуманитарной миссией от фонда «Надежда», которой руководили Калугины.