Литмир - Электронная Библиотека

– Страшна-то кака, бедна девка! – говорила бабушка, когда Галя проходила мимо дома тети. – В ранешнее-то время при семье была б, а сейчас… Наши-то ничё, бравиньки, хоть и хабалки.

Галя докурила сигарету, взяла с перил баночку из-под консервов и долго вминала в нее бычок. Потом вошла в магазин и, поправляя резинку на жидком хвостике, нагнулась и прошла под прилавком. И – р-раз! – появилась по ту сторону с кружевным чепчиком на голове.

– Что желаете, мадам?

– Хлеб свежий? – строго спросила Ася.

Галя закатила глаза.

– Откуда в заду алмазы в субботу вечером? Вчера утром привезли, и до понедельника уже не будет.

Ася сдулась и протянула Гале деньги:

– Ну ладно, давайте четыре.

– Тете привет передавай, – говорила Галя, отсчитывая мелочь на сдачу. – Скажи, Наташка поступила куда хотела. Самый высокий балл по математике на потоке. Что б мы без Марии Петровны делали.

Галя высыпала Асе в ладошку горсть мелочи.

– И передай еще, что в понедельник сахар завезут. Камнями, но дешевый. Для варенья сойдет.

Ответив «ага» и «угу», Ася запихнула буханки в сумку, мгновенно забыв о каменном сахаре и высоком балле. Уже наступил вечер. Не закрылась бы аптека.

В больнице заколочены окна, и, честно говоря, ездить рядом Ася побаивается, хоть главная дверь и приоткрыта – в приемной дежурит фельдшер. Чтобы попасть в аптеку, нужно проехать через больничный сад, усаженный ранетками-дичками. Яблочки размером с ноготь есть невозможно – гадость, но, когда ударят первые морозы, кожица на них сморщится и станет красной, и вот тогда сами яблочки станут мягкими и кислыми. Можно обрывать их и есть горстями. Ася старалась думать о приятной кислоте ранеток и не смотреть на страшные заколоченные окна.

Ася так торопилась, что срывались ноги с педалей. Аптекарша уже собиралась домой, надевала уличные туфли вместо шлепанцев.

– Сауле Жанатовна, подождите, меня тетя прислала! – задыхаясь, воскликнула Ася с порога.

– Конечно-конечно, – ответила аптекарша. – Что тете нужно? Заболел кто-то? У меня и нет ничего особо.

– Нет, мы будем делать коньяк из самогона, и нам нужно две пачки дубовой коры! – выпалила Ася.

– Ну Мария Петровна дает, – рассмеялась Сауле, а Ася подумала, не сболтнула ли она чего лишнего.

Аптекарша принялась искать по пустым полкам. В аптеке, как и говорила тетя, почти не было лекарств. Пачки сборов и трав, упаковки аспирина, активированного угля и витамина С – вот и все.

– Вот, нашла! Две последние!

Сауле Жанатовна отвернулась вместе с коробками, и Асе показалось, будто сдула с них пыль. Потом поставила коробки на витрину. Ася вытряхнула на прилавок все монеты, что были. Пока аптекарша считала, осмотрела коробочки. На них – дубовый лист и надписи: «Дуба кора» и ниже «Quercus cortex». Интересно, почему дуба кора, а нарисован лист? Ася почитала «Применение» и еще повертела коробку.

– Сауле Жанатовна, тут срок годности, посмотрите. – Ася протянула коробочку аптекарше.

– Ах, в самом деле! Два года, как просрочен. – Она открыла коробку и понюхала кору. – Вроде пахнет как надо. Не знаю. Бери бесплатно, я спишу. Может, для коньяка и сойдет.

Ася сгребла и монетки, и кору дуба.

Когда вышла из больничных ворот с сумкой на багажнике, в которую плотно набились две упаковки дубовой коры и четыре булки хлеба, издалека увидела, как разворачивается на пятачке у мостика автобус.

Автобус! Вечерний! Как она могла забыть! Если мама приехала на нем, то она уже идет к дому тети по их улице. Ася вскочила на велосипед и, повернув на свою улицу, увидела на другом конце женскую фигуру. Не веря своим глазам, погнала к ней. Но фигура оказалась не мама.

– Таня приехала!

Таня

Старшая двоюродная сестра шла по дороге, подсвеченная оранжевым закатом. Высокая, стройная, с длинными ногами – точь-в-точь девушка на обороте календаря. Но обычно прямая спина – сгорблена, голова опущена. На плече – сумка.

Ася притормозила прямо перед сестрой. Таня всегда обнимала и тискала Асю при встрече, но сейчас, не поднимая глаз, сняла тяжелую сумку (на плече остались полосы от лямок) и поставила ее на сиденье велосипеда. Ася молча развернулась, и они пошли к дому: Ася вела велосипед, Таня шла, поддерживая обе сумки.

Ася поняла – что-то не так, и украдкой оглядывалась на сестру. Дошли до калитки. Таня забрала сумки и придержала калитку, чтобы Ася завела велосипед во двор. На крыльце Таня сбросила с ног шлепанцы, поставила сумки у вешалки в прихожей. Из кухни вышла тетя Маша:

– Ася, кору принесла? – и остановилась, увидев Таню: – Татьяна, а ты чего здесь? Говорила, учеников много…

Татьяна молча и ни на кого не глядя прошагала в детскую мимо бабушкиной комнаты, хотя всегда в первую очередь заходила к бабушке, и в детской легла на свою кровать лицом к стене.

Ася и тетя Маша остановились на пороге, а Таня затихла и лежала не двигаясь. Из комнаты пришла бабушка и тоже остановилась на пороге, позвала негромко:

– Татьян, ты чё приехала?

Таня не обернулась.

– Не сладилось чиво? – спросила бабушка.

Таня не отозвалась.

Потоптавшись в дверном проеме, все озадаченно разошлись.

– А я грила – неча ее в город отправлять. Сомустят в институте этом, – шептала бабушка на кухне.

– Она уже окончила, – спокойно возразила тетя. – Отлежится к вечеру и скажет.

– Может, заболела? – предположила Ася.

Бабушка прошуршала в свою комнату. Тетя разбирала сумку с корой и хлебом на кухне.

– Опять вчерашний!

– Теть Маш, у коры закончился срок годности, Сауле Жанатовна отдала бесплатно.

Тетя нахмурилась. Она рассмотрела обе коробки, открыла, понюхала.

– Вроде нормальная.

Ася тоже понюхала – пахнет. Тетя опять читала рецепт коньяка.

– Теть Маш, а что с Таней?

– Не знаю, – пожала та плечами. – Видишь – не отвечает. Вредная, как бабка. Отойдет, и нормально все будет.

– Ничово я не вредна, поговори мне ишшо, – пробурчали из бабушкиной комнаты.

Тетя высыпала кору в три глубокие тарелки.

– Замочить на 15–20 минут в горячей кипяченой воде.

Тетя поставила чайник и, когда он забурлил и выпустил из носа густую струю пара, сняла его с огня и залила коричневую стружку кипятком.

– Ну все. Сейчас запарим, потом высушим. Завтра засыплем в самогонку. Михаилу надо сказать, чтобы к Дубининым сходил. Я уже заказала.

Ася по очереди наклонялась над тарелками и нюхала пар.

– А у нас возле пожарной части растет дуб.

– Наверное, какое-то другое дерево, у нас не растут дубы, – рассмеялась тетя.

– Нет, точно дуб! У него такие же листья. – Ася ткнула в картинку на коробке. – Правда, он еще маленький. Мы с мамой сорвали с него листья и положили в энциклопедию!

– Дуб тебе… Когда математикой заниматься будем? Матушка твоя попросила подтянуть тебя.

– Да ну ее, эту математику, – вздохнула Ася.

И тут из бабушкиной комнаты донеслось:

– Ись-то кода?

Ужин

Готовили ужин. Чистили картошку. Тетя Маша порезала ее соломкой. Высыпали картошку на огромнющую сковородку. Ася резала хлеб. Тетя Маша принесла из кладовки трехлитровую банку простокваши и стала разливать ко кружкам. Бабушка еще раз зашла на кухню. Ткнула Асю в ссутуленную спину:

– Чиво скукурючилась-та? Крива вырастишь.

Бабушка всегда так – крива вырастишь, чово сидишь, чово стоишь и чово ты кака-то не така.

– Запо́н-та одень, одёжу замарашь, – сказала она тете Маше.

Бабушка все комментирует и всеми недовольна. Всеми, кроме Тани. Когда Таня была маленькая, бабушка сидела с ней, поэтому Таня умеет говорить на бабушкином языке. Никто уже не говорит на бабушкином языке, даже ее пятеро детей, кроме одной старшей внучки. Таня даже писала диплом по диалектам Забайкалья. Или как-то так.

Ася сбегала в огород, надергала лука, укропа и петрушки, сорвала несколько мелких колючих огурцов. Зелень и огурцы были вялые – из шланга не поливали из-за того, что не было света, а ведрами не наносишь на весь огород. Она ополоснула все в эмалированном тазике. Уже темнело.

4
{"b":"901676","o":1}