Франтишек Кинских, казалось, напрягся, но выражение глаз осталось таким же спокойным, как гладь пруда перед ними.

– Надеюсь, это потребовалось тебе в твоей научной работе или лекциях?

Энн ответила только:

– Да, дядя. Покажете архив?

Граф широко улыбнулся и хитро сощурился:

– Нет, милая.

– Что? Почему? – Энн остановилась, не зная, как реагировать.

– Архив подземный, с контролем температур и стерильностью. Ну и самое странное: я до сих пор не сделал нормальные указатели и каталоги книг и документов, которые там храню.

– Эмм…

– Я спущусь, сделаю копии книг с интересующей тебя темой и принесу тебе.

– Я могла бы сама. – Тут Энн прикусила язык, заметив на лице дяди тревогу. Похоже, он не готов был пустить в свое «святилище» кого-то еще.

– Насколько я помню, сведений и упоминаний довольно мало, но они есть. Посмотреть?

Энн пересилила противную неловкость при воспоминании о клыках и Карле, который так же близко стоял к ней всего сутки назад.

– Да. Любые упоминания.

Франтишек никак не выказал удивления. Ушел обратно в замок, а Анета присела на лавочку перед прудом. Свежий ветерок играл с упавшими на лицо прядями волос, вызывая на губах светлую улыбку. Тишина места навевала умиротворение. Энн смотрела на стоячую воду пруда, словно завороженная, пока не услышала звук шагов по гравию.

Дядя присел рядом и протянул ей тонкую папку.

– Задокументированы в основном очерки монахов. Они либо видели, как утверждают, случаи упыризма, либо записали со слов очевидцев. Кинских переписывали, иногда дополняли эти очерки, а чаще просто хранили обрывки найденных документов.

Энн открыла папку.

– Немецкий?

– Немецкий и латынь. Разберешь или перевести?

– Я справлюсь, – улыбнулась она и начала читать:

«1345 год. Либина. Мы с братьями жили возле деревни около двух лет. В деревне скончалась жена гончара. Похоронили на распутье по местному обычаю, хотя настоятель монастыря все твердил, что это неправильно. Спустя восемь дней она начала являться соседям и нападать на них, если они выходили за порог дома. Мы с гончаром вскрыли могилу: его умершая жена казалась спящей, а на лице алел румянец. Весь погребальный саван был в свежей крови. Заподозрив неладное, мы вбили кол ей в сердце и снова закопали. Но это не помогло, и на следующие ночи она снова продолжила охотиться на людей из Либина, пока самой деревни не стало».

– А почему кол в сердце не помог? И как это деревни не стало? – заинтересованно спросила Энн, потому что далее описывался другой случай, а этот обрывался.

– Видишь ли, по нашим древним легендам считалось, что у вампиров наличествует два сердца: справа и слева. Слева человеческое, а справа – то, что появляется при перерождении в монстра. А значит, и кольев должно быть всегда два, и попасть они должны прямо в тот орган, иначе ничего не выйдет. Насчет деревни: там случился пожар.

– А монастырь?

– Местный монах дал деру из проклятой деревни вместе со всем монастырем, прихватив бочонки с пивом.

Энн внимательно смотрела в глаза дяди, а потом снова склонилась над папкой, читая следующее:

«Герман Шрайдер. «Призраки Германии».

Городок Херсмфорд, 1755 год».

«Сейчас это Опава», – кивнула своим мыслям Энн, вспоминая старые названия чешских городов.

«Я знавал местную врачевательницу, женщину. В травах хорошо разбиралась да народ вылечивала. Врачевательница неожиданно заболела и взяла с мужа клятву, что он не похоронит ее на кладбище и не будет звать католического священника. По ее наказу он должен был отрубить ей голову и положить в другой гроб, отдельно от тела.

Умерла врачевательница. Горевал муж сильно. И, конечно, не сдержал клятву. Тут в городе и начали происходить странные смерти. Людей выпивали досуха. Пришел ко мне муж как к пану, который пишет про такие небылицы, и повинился, жена его начала терроризировать город. Он мучился чувством вины за то, что не исполнил волю покойной. Уверив его, что завтра же мы раскопаем ее могилу, я выпроводил несчастного домой.

Однако домой муж врачевательницы не пошел: напился в трактире и разболтал о жене. Тогда горожане с утра сами раскопали могилу. Увидели на губах покойной свежую кровь и, не раздумывая, отрубили ей конечности, которые захоронили в другом месте. Так врачевательница умерла навсегда. Я остался еще на одну ночь, чтобы убедиться в этом.

А после ваш покорный слуга собрал пожитки и отправился в другой город, услышав о новом случае упыризма».

Дядя Франтишек молчал и, заглядывая Энн через плечо, тоже перечитывал отрывок.

– Я рад, что ты интересуешься архивом, милая. Я стар. Сына не влечет такое наследие и желания перебирать старые тексты у него нет. Но я все же надеюсь, что кто-то из рода, а быть может, ты, захочет перенять часть историй и преданий и займется вместе со мной архивом.

Энн улыбнулась, но совершенно не осознала того, что сказал граф. Ее мысли вертелись вокруг упырей. Что, если бы она допустила, что Карл говорит правду, как бы фантастично она ни звучала, тогда, теоретически, вампиров в Богемии не должно быть или их количество было бы меньшим, чем, допустим, в Моравии.

– А самые первые упоминания упырей в наших летописях есть?

– Самые ранние захоронения, которые были обнаружены и задокументированы, датируются девятым веком. – Франтишек Кинских показал ей на несколько следующих листов.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.