— Во имя ее Величества! — Хором повторили остальные лорды и их вассалы, с легким опозданием.

— ВО ИМЯ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА! — Проревела толпа простых людей, которая когда увидела стоявших на коленях лордов сделал тоже самое и, услышав бурную речь Фаулера и последние слова остальных, повторили за ними, сделав момент еще более торжественным.

Вообще это было прямым нарушением привычного в этом мире порядка вещей. Обычно присягу новому королю приносили только благородные, которых приглашали в тронные залы королевских замков, и там, за закрытыми стенами, при септонах, они приносили передающиеся из поколения в поколение, долгие и заумные клятвы, где каждое второе слово было либо титулом, либо восхвалением монарха. На обычных людей всем было пофиг — клятва благородного воспринималась и как клятва его людей, ведь зачастую в средневековье, даже таком странном как в Вестеросе, к простым людям относились как к скотине, живущей на землях лорда. Пусть и немного умнее той, которая носит рога.

Так что прилюдная клятва, пусть и такая короткая и лаконичная, была для большинства консервативных лордов полной ересью. Но для Дейнерис, больше предпочитавшей обожание народа, чем многочасовое подтирание задницы немногочисленными благородными, она была идеальной. Вон, даже три ее дракона сделали дружное пике и выпустили в небо огромный огненный столб, придавая моменту еще больше торжественности и пафоса. И показывая для знающих людей что королева в восторге.

— Поднимитесь с колен. — Наконец сказала Дейнерис, достаточно насытившись моментом и повелительно махнув рукой, позволяя встать, что лорды сразу сделали. — Мне радостно видеть, что не все еще забыли клятвы, данные моей семье. После избавления от мятежников вы будете достойно вознаграждены.

— Это честь для нас, ваше величество. — Слегка поклонившись ответил Фаулер, а из-за его спины плавно выплыла моя жена, также сделав плавный поклон.

— Ваше Величество, позвольте провести вас в замок. Все приготовления к приветственному пиру давно завершены и все ждут только вас. — Сложив руки на плоском животе обратилась к королеве Эйлис. Ее роды успешно прошли месяц назад, сделав меня отцом в четвертый раз. Имя девочке пока не давали, ведь не смотря на то что все прошло хорошо, она родилась очень слабой и, по словам Квиберна, могла умереть в любой момент. Грустная, но очень частая история на землях Планетоса, где детская смертность хоть и была ниже чем в земном средневековье, но тоже зашкаливала. Так что жена хоть и успела восстановится, выглядя безупречно в простом и изящном белом платье, но морщинок на уголках ее глаз точно прибавилось, а на лице впервые на моей памяти можно было заметить следы пудры.

— Конечно. — Элегантно кивнула ей Дейнерис, и, слегка задержав на ней взгляд, спросила. — Позвольте узнать ваше имя, леди?

— Это моя супруга, ваше величество. — Опередил я слегка замешкавшуюся Эйлис, выйдя вперед и взяв ее под руку, ощутив как благодарно сжимается ее ладонь. Она наверняка устала от приготовления к этому празднику, да и недавние роды все еще давали о себе знать. — Эйлис Темпер, урожденная Белрой.

— Вот как. — Слегка расширив глаза ответила Дейнерис, еще раз окинув мою жену взглядом. — Поздравляю с успешным рождением дочери. Ведь дети это наше продолжение и те, кто продолжат наше дело.

— Благодарю, Ваше Величество. — Сделав легкий поклон, сказала Эйлис. — Ваши слова радуют мое сердце.

— Предлагаю поторопится, ваше величество. — Повернувшись боком, обратился я королеве. — Скоро полдень, а дорнийское солнце в зените способно жечь не хуже пламени драконов.

— Поверю вам на слово, лорд Темпер. — Улыбнувшись ответила Дейнерис и плавным шагом отправилась по дороге в сторону возвышающегося замка, в сопровождении свиты, куда почти сразу влились дорнийские лорды.

***

Последовавший за этим пир описывать смысла нет — королева и ее ближники провели почти два месяца в узких деревянных гробах. Так что алкоголь, деликатесы и красивых женщин они сметали со столов так, словно завтрашнего дня не настанет, а присоединившиеся к ним дорнийцы от них не сильно отставали. Выделился даже сир Барристан, умудрившейся затащить в постель сразу двух жриц любви. Про Ливена, теперь точно узнавшего о происходящем в его семье, даже упоминать не стоит — нажрался в зюзю.

Единственными, кто вел себя нормально и не терял человеческий облик были Серый Червь, Миссандея и сама королева. Первый не видел ничего интересного в насыщении плоти, так что еще в начале пира отпросился у Таргариен и отправился в порт, где помогал организовывать выгрузку и досуг своим боевым товарищам. Очень достойный и о многом говорящий поступок.

Миссандея была слишком мала, так что больше пила персиковый сок и сидела в компании Дейнерис и Фиоры, которые, найдя друг в друге единственных хозяек драконов на всем Планетосе, имели много тем для разговоров. И ни первоначальная неловкость, ни попытки присоединится к ним Юного Грифа (который в конце концов сдался и пошел пить вместе с наставником) не могли им помешать.

Собрание получилось организовать лишь через два дня — крепкий алкоголь, который наливали на пиру и неумение местных закусывать, дали такое похмелье, что на следующий день мой замок казался медицинским крылом Цитадели. Настолько силен в некоторых комнатах спиртозный дух, а стоны десятков тел сливались в единую какофонию, напоминая кладбище, где поработал мастер-некромант.

Анализ всех новостей и сверка со старыми данными давали с одной стороны неутешительную, а с другой очень интересную картину.

С одной стороны Ланнистеры и Тиреллы засели в столице и всеми силами готовились к осаде. В город со всех сторон прибывало продовольствие и солдаты — из Долины, Браавоса, Запада и даже редких, не разоренных войной, клочков Речных земель. По предварительным расчетам это давало им возможность спокойно отсидеться в осаде пару-тройку месяцев, не беспокоясь о бунтах черни.

На логичный вопрос королевы, что помешает ей просто сжечь Красный замок и похоронить там верхушку восставших, я показал ей записку от своего старого информатора, который вновь вышел на связь. По его словам, Ланнистеры и Тиреллы, когда Мать Драконов прибудет к стенам Королевской Гавани начнут массово запускать простых людей в Красный замок. Зачем было понятно даже последнему тугодуму — если королева все же решит повторить подвиг своего предка под Харенхоллом, то среди простых людей и благородных она превратиться во второго Безумного короля, только хуже. У ее отца не было драконов.

На первый взгляд кажется, что проблема решается просто. Подожди пока в стенах города начнется голод и дождись пока тебе не вынесут голову Томенна на блюдечке с голубой каемочкой.

К сожалению было два НО. Первое — сама королева была против такого плана и все попытки ее переубедить оборачивались очень откровенной и жесткой отповедью, где и как глубоко она видела такие решения, обрекающие сотни тысяч людей на смерть.

А вот второе было более политическое. Союз Вольных городов и Кварта никуда не исчез. Да, они обрадовались уходу Таргариен из залива, но когда поняли что эти земли могут стать частью Закатного королевства еще сильнее всполошились и пошли на крайние меры.

Они обратились за помощью к королю Нового Гиса. Переговоры пока только шли и наверняка закончатся только когда вернется арендованный ранее Элейной флот и его величество разберется с угрозой с Соториоса. А она была велика — по пути наш флот не раз и не два встречал с сотни раскуроченных и перевернутых плотов, среди которых плавали трупы пятнистых людей. Так что гискарские легионы еще не скоро начнут войну в Заливе.

Но сам факт, что противостояние с Квартом и Волантисом продолжится, достаточно мотивировал королеву как можно быстрее завершить эту затянувшуюся гражданскую войну.

Было решено оставить старый план без изменений, лишь дополнив его некоторыми деталями. Во-первых поход на Хайгарден назначался не просто ради выхода к дороге Роз, а ради захвата Уиласа Тирелла и его брата Гарлана. Старшие сыновья Мейса были достаточно важны, чтобы воздействовать на его решения.