Ночь мы переждали в крепости. Егеря, стоило им увидеть значок, выдаваемый всем фермерам, живущим в Красных горах, без вопросов впустили нас внутрь, выделив комнату и пригласив на ужин, проходивший в большом зале. Трапеза была простой – вкусное рагу из свежих овощей, грибов и мяса, бокал горячего вина со специями и под конец настоящее лакомство – пара ломтиков персика в меду, раздаваемых под конец трапезы. Как позже рассказали сами егеря, такую трапезу в Вестеросе могли себе позволить только люди Темперов – у остальных лордов солдаты кормились из собственного котла. Конечно, знаменитые своим богатством львы и розы или ценящие своих людей Аррены или Баратеоны зачастую платили своим воинам столько, что они могли есть больше и вкуснее, но по сравнению с остальными домами это были небо и земля.

В заставе мы прождали три дня. Все это время со всех хуторов и деревенек, в огромном множестве раскинутых в Красных горах, стекались пастухи, как и мы идущие на намечающуюся ярмарку. Все эти дни, я в свободное время говорила с егерями, несущими свою службу.

Простой дочке пастуха было мало чего рассказать, так что в основном я была слушателем, лишь иногда задавая вопросы.

Жизнь большинства солдат, самому старшему из которых было не больше тридцати, была схожа – еще в детстве они, либо сиротами, либо беженцами от Восстания, либо как четвертые или пятые крестьянские сыновья, приходили в военный лагерь и подписывали контракт, обязывающий их, после окончания сурового обучения, служить двадцать лет в войске Темперов на полном обеспечении, а после выходить на пенсию с заработанным за годы службы жалованием. Как рассказал Джор, лучник и шестой сын мелкого купца, более-менее умеющий считать и писать, в зависимости от мест службы, заслуг или войны, в конце они могли получить от 15 до 50 золотых драконов! Невероятные деньги, на которые простая семья, не работая, могла прожить десять лет.

В самом лагере их обучали от 5 до 8 лет, и первые три года всегда были подготовительными – все егеря в один голос говорили, что их гоняли как Безупречные дотракийцев, пока они не “стали похожими на людей, а не жирных свиней”. А после их инструкторы проводили экзамен, по итогу которого их определяли в один из четырех отрядов.

Сначала шло испытание для мечников. Тех, кто смог приручить варга, большего боевого зверя с далекого Севера, и имел зачатки таланта или упорство в обращении с мечом, брали в латники. По словам парней удавалось это примерно одному из четырех и их считали самой элитной частью во всей армии. Хотя это выражалось это только в словах – присутствующие в крепости мечники вели себя как все, и единственное что их выделяло – это наличие большого боевого меча, сильнейший запах псины, и то, что именно из них отбиралась гвардия лорда.

Следующий отбор был для стрелков. У них требования были понятны – острое зрение, сильные руки, умение бегать и прятаться. Отбирали максимум треть и обучали всем видам стрельбы, начиная от лавинного залпа в больших битвах, заканчивая одиночными и групповыми засадами на чужой земле.

Оставшиеся после двух отборов рекруты становились копейщиками. Когда я, по своей глупости, предположила что это самый худший отряд, парни лишь рассмеялись как дотракийские кони. Да, требования к латникам и лучникам были выше, чем к копейщикам, но все в войске Темперов признавали, что самые требовательные, жесткие и лучшие учителя были у копьеносцев. Тех, кто шел в Стражу Цитадели, охранявшую Долину, тренировали безжалостные и изобретательные на наказания воительницы из далекой Вотчины Гиркуна, вбивавшие в них мастерство владения протазаном, щитом и арбалетом на улицах города и в домах железными палками. А те, кто служил нерушимой стеной в основной армии, обучались у тех, чье боевое мастерство известно тысячелетия, еще со времен Древнего Гиса – тех самых Безупречных. По словам служивших в крепости копейщиков наставниками они были немногословными, но свой долг выполняли – умение владеть копьем, щитом и коротким мечом, и привитая на уровне привычки работа в команде не раз спасала им жизнь во время битв в Эссосе.

Эссос…

Очень много историй у парней было именно про него. Половина из них служили охраной в Вольных городах в торговых филиалах Темперов, побывав в таких городах как Пентос, Браавос, Волантис, Валисар, Селорис, Трех Дочерях, Кварт и Городах Залива Работорговцев. Рассказ про каждый из них растягивался на часы, унося меня в далекие и неизведанные земли, отличающиеся от нашего маленького домика в горах, также как небо отличается от земли.

Один из них, молчаливый и седой лучник Ахилл, даже был в Монтарисе, знаменитом “Городе Чудовищ”. Как рассказал его знакомый после нескольких чашек вина, обучавшийся с ним в одной группе, до службы там он был веселым и общительным человеком, но несколько походов в земли Чудовищных Болот, когда-то носивших названия земель Долгого лета, сказались на нем не самым лучшим образом.

По его словам в последней путешествии из сотни подготовленных солдат, с нанятыми проводниками, большим запасом провизии, лекарств и оружия, через полгода вернулась лишь треть. Они едва смогли добраться до окраин Ороса, второго по величине и богатству города Валирийской республики, и почти сразу повернули обратно. Твари, жившие там, от описания которых у меня сердце уходило в пятки, не разорвали их на кусочки лишь благодаря варгам, своими зубами выгрызших своим хозяевам время для бегства, и тому, что они не заходили дальше крайних районов города.

“По рассказам дедов Балерион Черный Ужас, величайший дракон бывших королей Таргариенов, одной своей тенью мог накрывать целые города”. – Сказал в конце вечера Ахилл, когда все уже собирались спать. – “Там таких тварей были сотни”

На следующий день, когда пастухи со своими отарами, в сопровождении егерей, отправились в Осгилиат, один из солдат рассказал мне, что после того случая Темперы прекратили отправлять своих людей в Валирию и теперь используют наемников и авантюристов, по своей воле сующих головы в пасть рокового дракона.

Путь до Долины Солнечного пламени, из-за снежных завалов, узких переходов и горных зверей, ночью утащивших двух овец, но взамен отдавших свои шкуры, занял почти неделю. Но когда на закате пятого дня я увидела необъятную зеленую долину, в лучах заходящего солнца, у меня невольно перехватило дыхание.

Впереди и слева, насколько хватало взгляда, раскинулись бесконечные поля и сады, разделенные белыми линиями аквут… аквид… акведуков (!!!), с редкими вкраплениями деревень, состоящих из высоких и аккуратных домов. А справа раскинулась бескрайняя синева моря, большой каплей вонзающиеся в землю. И на берегу этой капли стоял он.

Белый город, утопающий в зелени, о котором мне столько рассказывали. Место, где сбываются мечты. Как иногда шутил папа – “возрожденный Гискар на земле”. Осгилиат.

- Клиса! Пойдем быстрее! – Окликнул меня отец, уже начавший спускаться по тропе. – Надо успеть попасть в таверну до захода солнца!

- Да, отец! – Крикнула я в ответ и, еще раз оглянувшись и еще мгновение полюбовавшись видом, поспешила за остальными.

Заночевали мы в одной из тех деревень, сняв комнату в постоялом дворе за одну звезду. Стоило мне зайти и положить голову на удивление мягкую подушку, как сон сразу сморил меня – переход пешком по горам никому не прибавлял сил.

Только с утра, когда встало солнце, я, встав, заметила насколько отличается это место от нашего дома. Во-первых, это был запах. Очень приятный запах свежеиспеченного хлеба, свежих простыней и промасленного дерева. Это место было новым, построенным совсем недавно. Во-вторых, подушка. Она была набита не соломой, как дома, а гусиными перьями и пухом, а значит была очень дорогой.

- Па-а-ап? – Вопросительно позвала я отца, показав пальцем на подушку.

- Дочь, я же тебе рассказывал, что местные лорды являются со- или владельцами всего в этой долине. – Поняв мой вопрос начал отвечать он. – Их глава вкладываться во все дела на своей земле и пристально следит за их качеством.