– Нет, – ответил Вова. – Как птицу дружбы…

– А-а, ясно… для политики, значит!.. Во-во! Они самые подходящие… Ну, бери тогда с корзинкой. Отдаю бесплатно!

Когда Вова подъехал на трамвае к дому, в квартиру к себе он идти побоялся. Там опять будет скандал!

Но куда же их всё-таки девать? Во дворе сараев нет – в их доме паровое отопление. В подвал отнести – не годится: голубям нужен свет. А что, если на чердак?

И Вова с корзинкой, осторожно переставляя её со ступеньки на ступеньку, полез по пожарной лестнице наверх.

– Эй, Морковкин, ты куда? – услышал он голос Пашки Туманова. – Лунатиком заделался?

– Сам ты лунатик! – усмехнулся Вова. – Я голубей купил!

Пашка, как обезьяна, в один миг влез на крышу и раскрыл корзинку. От солнечного света голуби вдруг стали такими ослепительно белыми, что Пашка невольно зажмурился.

– Ой, какая красота! – восхищённо сказал он.

– Это «понятые», – наставительно сказал Вова. – То есть семья. И у них детёныши будут…

Пашка с усердием на лице взял в руки корзинку и внёс её через слуховое окно на чердак.

Здесь под железной крышей Вова вынул голубей и подвинул их – улететь они никуда не могли. Птицы, задевая крыльями толстые пыльные балки, разлетелись по сторонам и вдруг доверчиво уселись к Вове на плечо.

– Ого! Они тебя уже знают! – изумился Пашка. – А давай их на воздухе погоняем!

– Улетят… – нерешительно сказал Вова.

По-честному говоря, ему очень хотелось запустить свою покупку в воздух. А вдруг она какая-нибудь бракованная? Но кто знает, можно ли их уже выпускать или надо ещё недельку подождать. Впрочем, может быть, они уже привыкли к дому? У них в голове после поездки на трамвае, должно быть, всё перемешалось.

– Да смотри, они ведь уже привыкли! – убеждённо сказал Пашка. – Полетают, полетают и, вот увидишь, опять прилетят!

И, схватив голубей, он полез обратно через окно на крышу.

«Ну, была не была!» – подумал Вова.

Белая парочка взмыла над крышей и, видно, обрадовавшись простору, стала ходить кругами. Потом голуби поднялись к перламутровому облаку и… стремительно скрылись из глаз!

Вова долго глядел им вслед, ждал, ждал – и вдруг заплакал.

– М-да… осечка, кажется, вышла… – почесал затылок Пашка. – Но я думаю, что они просто попить захотели и сейчас вернутся.

– Дурак, не вернутся! – с горечью сказал Вова. – Что же я теперь в классе скажу? Ведь на меня надеялись.

– А то и скажешь, что опыт не удался. Ведь это же была «опытная пара»?

– Опытная.

– Ну и горевать тут нечего!..

Наутро Пашка с большими подробностями рассказал всему классу о том, как Вова умело гонял у них во дворе голубей, и как эти голуби садились к Вовке на плечо, и как они поднялись к самому облаку и «сами» улетели. И Пашка очень просил, чтобы класс Вову не ругал.

Откровенно говоря, многие ребята очень смеялись над незадачливым Вовой.

Но когда на большой перемене в класс пришла Вовина мама и сказала пионервожатому, что её сына надо снять с должности главного голубевода, весь класс постановил: не снимать! Во что бы то ни стало уговорить маму! Вова уже знал, как надо обращаться с голубями. У Вовы был уже опыт. А опытных людей, как известно, надо ценить!

Жил-был в одной школе Вова Тарелкин. В общем, это был неплохой мальчишка, однако и не совсем хороший. Дело в том, что Вова страшно любил ругаться. И ругался он через каждое слово. Такие слова, как «псих ненормальный», «дурошлёп», «индюк», летали вокруг Вовы, как осы, и очень больно жалили его друзей. А на днях к Вовиному языку прикрепилось новое словечко: «чёрт».

Бабушка не раз говорила: «И что ты, Вовка, болтаешь! Знай: ведь мягкое слово кость ломает, твёрдое – гнев возбуждает!» Но Вова на эти уговоры не обращал никакого внимания.

И вот однажды вечером бабушка постелила внуку постель и велела сейчас же ложиться. А Вова сказал:

– А ну её к чёрту, эту кровать! Всё спать, спать, а когда же телевизор смотреть?

– Всему своё время, – ответила бабушка. – А вот будешь чёрта поминать, он возьмёт к тебе и явится. Хлопот тогда не оберёшься!

Но, забравшись в кровать, Вова только расхохотался.

– Эх ты, бабка, бабка… темнота! – сказал он. – Вспомнила про чертей, а они сейчас отменены. Это ведь всё пережитки капитализма!

Но только он произнёс слово «чёрт», вдруг слышит за спиной дребезжащий голосок:

– Здрасте! А кто меня звал?

Вова обернулся и ахнул: перед ним стоял самый настоящий чёрт – маленький, чёрный, будто в саже, с крысиным хвостиком и стоячими ушами, как у немецкой овчарки. Глаза у него были юркие и хитрые, а на голове – круглая лысинка.

– З-здравствуйте, – заикаясь, вежливо сказал Вова и протёр глаза.

– А вы зря, молодой человек, глаза трёте, – сказал удивительный гость, – я теперь от вас никуда не денусь. Я знаете чем питаюсь? Мне ни хлеба, ни сарделек не требуется, а надо только, чтобы моё имя поминали…

– А что же я с вами буду делать? – растерянно спросил Вова.

– А что вам угодно!

«Как бы от него отделаться?» – подумал Вова и спросил:

– Ну а во двор вы сейчас можете со мной пойти?

– Пожалуйста! Хоть во двор, хоть в коридор!..

– Вот это хорошо! – обрадовался Вова. – Ну и устрою же я там потеху! Пошли!

– Спасибо за доверие! – сказал чёрт и, вскарабкавшись, как обезьяна, по Вовиной ноге, забрался под пиджак.

Дело было в воскресенье, и ребят во дворе было много. Они играли в футбол.

– Эй, вы! – закричал Вова с крыльца. – Идите все сюда! Я вам сейчас чёрта лысого покажу!

– Чего? – удивился Мишка Чугунов, пробегая мимо Вовы с мячом. – Я те покажу чёрта лысого! – И с ходу шлёпнул Вовку по затылку.

Вова потёр макушку, а чёрт захихикал:

– Хе-хе! Скушал затрещинку? Хорошие у тебя друзья! А хочешь, я тебя со всеми чертями познакомлю?

«Куда б его деть? – подумал Вова о новом знакомом и быстро-быстро пошёл со двора. – Вот навязался на мою голову! Кажется, жил себе тихо, а тут нате вам – чёрт! – И вдруг Вова решил: – А пойду-ка я в кино! Там в темноте кому-нибудь подсуну этого чертяку – и до свиданья!»

В кинотеатре «Вулкан» шёл фильм «Встреча с дьяволом», и чёрт, увидев рекламу, закричал: «Уй, вот красота! Своих ребят увижу! Давай бери быстрее билет!»

Вова чинно стал в очередь, но перед самым окошком кассы нетерпеливый чёрт вдруг высунул из-под пиджака свою лохматую руку и попытался вырвать у какого-то мальчика билеты.

– Держите его! – закричал мальчик и схватил Вову за шиворот.

А чёрт почувствовал, что их дело плохо, и укусил мальчика за палец.

– Ой! – закричал мальчик. – Ты ещё кусаешься?!

– Нет, это не я! – сказал Вова.

– Вы будете брать билеты? Мы на сеанс опаздываем! – заволновались стоявшие в очереди. – Гоните его вон!

К Вове подошёл милиционер.

– Ты как себя ведёшь? – строго сказал он. – Ты что, не читал постановление горсовета о поведении подростков на улице?

– Читал, читал! – подсказал из-за пазухи чёрт. – С ним лучше не связывайся.

– Не читал! – назло чёрту сказал Вова.

– А раз не читал, – сказал милиционер, – пойди домой, изучи этот документ, а потом уж приходи, – и выгнал Вову на улицу.

«А что, если его в урну выбросить?» – решил Вова и, подойдя к урне, схватил чёрта за ножку и вытянул его на свет. Чёрт упал на дно урны, и вдруг из урны фонтаном забили пустые спичечные коробки, папиросные окурки, мятая бумага.

Вова бросился бежать по улице, но его остановили прохожие и велели подобрать за собой мусор.

Делать было нечего. Вова опять вернулся к урне, и тут чёрт опять к нему забрался под пиджак!

– Да что ты, Вовочка, на меня сердишься! – заюлил чёрт. – Ей-богу, я не виноват! Просто тут люди несознательные – и в кино, и на улице! Ну, куда мы ещё пойдём веселиться?