Арабелла кивнула, и дети, забежав в переулок, по очереди попробовали последовать за няней, но все их попытки взобраться на гладкую стену не увенчались успехом.

Мадам Клара меж тем остановилась на уровне четвертого этажа, наклонилась к светящемуся окну слева от себя и постучала. Прошло несколько мгновений, и окно распахнулось. В переулок из него вырвалась негромкая мелодия – трагичный вальс, сыгранный рвущими душу скрипками. Мадам Клара закатила коляску в окно и исчезла в квартире следом за ней. Окно затворилось. Вальс затих.

Финч закусил губу и начал озираться по сторонам, пытаясь придумать, как бы подобраться к этому окну, и тут его взгляд наткнулся на лестницу, ползущую зигзагами по стене справа. Она вела на крышу – должно быть, там находилась посадочная площадка для аэротранспорта.

– Туда! – воскликнул мальчик, и дети ринулись к лестнице.

Стуча башмаками по металлическим ступеням, они помчались вверх. Вскоре, запыхавшиеся и раскрасневшиеся, они оказались напротив окна, в котором скрылась мадам Клара.

Им предстала достаточно богато обставленная комната: стены, обитые пурпурной тканью с золоченым цветочным узором, диван, обтянутый кожей, большие картины, изображающие кого-то в полный рост. Напротив окна разместилось устройство вроде граммофона, занимавшее собой добрую половину комнаты. Оно стояло на полу, и из него, словно ветви дерева, росли трубы, раскрывающиеся на концах, как цветочные бутоны.

По комнате с судейской важностью, заложив руки за спину, расхаживало нечто, лишь отдаленно напоминающее человека. Носатое белокожее существо было одето в бархатный зеленый шлафрок, полы которого стелились за ним по полу.

Оставив коляску у окна, мадам Клара тенью следовала за существом в шлафроке и, видимо, пыталась его в чем-то убедить.

– О чем они говорят? – спросила Арабелла.

– А мне почем знать? – ответил Финч. – Кажется, спорят…

Носатый выглядел непреклонным, а еще он явно был чем-то раздражен. В пользу этого выступали его резкие напряженные движения и то, что он часто качал головой из стороны в сторону.

Спор длился не больше десяти минут, и в итоге мадам Клара, судя по всему так ничего и не добившись, попрощалась с носатым. Тот открыл для нее окно, и она сперва закатила коляску на подоконник, а затем и сама перешагнула карниз, после чего начала спуск по простенку между светящимися окнами. Люди в комнатах и не думали замечать женщину, каблуки которой цокали по кирпичам в какой-то паре футов от них.

Финч бросил взгляд в окно комнаты с причудливым граммофоном. Важный носатый господин закрыл створки и, задвинув шторы, скрылся из виду.

Мадам Клара вскоре спустилась на землю и покатила свою коляску обратно к выходу из переулка. Дети переглянулись и бросились следом.

Домой няня отправляться пока что явно не собиралась. Покинув переулок, она направилась вниз по улице, вглубь Гротвей…

…Снег усилился.

Арабелла бурно возмущалась из-за того, что ничего не понимает, а Финч был погружен в собственные мысли. Его не отпускало ощущение, что когда-то он уже ходил по стене, прямо как мадам Клара! Ходил вместе с ней! Но как это возможно?! И даже не прогулки по стенам, а… забыть об этом. Как вообще можно о таком забыть?! А эти существа… Сперва был голый толстяк на скамейке возле школы, затем – сумасшедший бродяга Рри, теперь вот этот в окне. Кто же они такие?..

Финч изо всех сил старался вспомнить: «Ну, давай же! Давай! Вспоминайся! Вспоминайся! Я уже шел по стене дома. Вместе с мадам Кларой. Когда это было? Окна светились? Да! Точно светились! Был вечер… или ночь? Мы поднимались? Да, поднимались. Кажется, мы перешагнули карниз и пошли по черепице. Скользкая черепица…»

Финч вдруг почувствовал, что вот-вот вспомнит. В его голове на мгновение застыл отчетливый образ: мужчина в пальто цвета снежной ночи держит сверток с ребенком… Мужчина в пальто цвета снежной ночи прыгает с карниза и превращается в снег…

Размышления Финча кто-то грубо и резко прервал.

– Эй! – дернул его за рукав рыжий и курносый кто-то. – Ты меня слушаешь?

– Д-да. – Финч вздрогнул и поглядел на подругу.

– Ты понимаешь, что происходит? – спросила Арабелла.

– Ты о чем?

Финч сейчас будто пребывал в двух местах одновременно. В одном – он все еще находился на крыше с мадам Кларой и глядел вслед исчезнувшему в снегу мужчине, а в другом – следовал за мадам Кларой вместе с Арабеллой. Рыжая девчонка между тем все сильнее захватывала его внимание, будто перетягивала на себя теплое одеяло, заставляя его пятки мерзнуть. Чем больше было ее, тем сложнее было вернуться на крышу к мадам Кларе.

«Проклятье! – с досадой подумал Финч. – Я же был так близок, чтобы все вспомнить!»

– Она поднялась по стене! – взбудораженно размахивая руками, воскликнула Арабелла. – И как это возможно? Хотя это ведь мадам Клара – она всегда была немножко… чудаковатой. Но все равно! Чтобы такое! А ты чего молчишь и хмуришься? Странно, что ты не возмущен и не удивлен, как я! А ну признавайся! Ты возмущен и удивлен, как я? Или нет?

– Почти, – не стал вдаваться в подробности Финч.

– Как думаешь, кто это был в комнате?

Финч задумчиво глядел на идущую по улице впереди няню с коляской.

– Мадам Клара связана не только с бродягой Рри, – сказал он. – Эти носатые…

– Но кто они такие? – Арабелла засопела. Ее всегда раздражало, когда она чего-то не знала или не понимала. – Кто? Они? Такие?

– Жители города – такие же, как я и ты, – ответили губы Финча, не спросив самого Финча. Это были не его слова… Вот только кто их говорил?

– Что? – удивилась Арабелла. – Откуда ты знаешь?

– Мадам Клара… – пробормотал мальчик и потер виски. – Кажется, это она мне сказала.

– Когда сказала?

– Не знаю. Я… я забыл.

– Как такое может быть?

Финча посетила неприятная догадка. Если мадам Клара ходит по стенам, что ей стоит…

– Она стерла мне память.

– Что ты несешь?

– Нет! Серьезно! Я уже однажды ходил по стене вместе с ней. Я смотрел в окна под ногами. Я помню стариков в какой-то комнате, помню, как переступал карниз. И мы шли по крыше…

– И когда это было?

– Недавно… Я не знаю. Я помню только обрывки. Вспоминаю обрывки…

– Ты меня пугаешь, – сказала Арабелла, пристально глядя на Финча.

– Мне самому страшно, – признался он.

Мадам Клара тем временем свернула в очередной неприметный переулок. В него выходили двери черных ходов домов и наклонные люки погребов лавок. Здесь горел всего лишь один фонарь – в тупике.

Дети уже приготовились к тому, что няня вот-вот снова начнет взбираться по стене, но она сделала кое-что совершенно иное. Хоть и не менее удивительное.

Мадам Клара остановилась под фонарем, у стены, сплошь покрытой трубами, и какое-то время просто стояла, словно раздумывая, что делать дальше.

А затем… закаркала, как самая настоящая ворона!

В ее пронзительных птичьих криках Финч разобрал слова: «Фогельтромм, впусти меня!»

Как только эхо стихло, переплетение труб на стене зашевелилось и начало перестраиваться. В итоге, сложившись в громадный глаз, трубы замерли. Глаз несколько мгновений изучал пришелицу, моргая с натужным скрежетом, после чего трубы расползлись в стороны, обнажив кладку и…

– Это… это… – завороженно проговорила Арабелла.

– Да, это дверь, – кивнул мальчик. Он был взволнован не меньше подруги.

Мадам Клара как ни в чем не бывало открыла дверь и, закатив коляску в образовавшийся темный проем, сама шагнула следом. Дверь закрылась, трубы снова пришли в движение и встали на свое изначальное место, зарастив прореху.

Дети на цыпочках подошли к стене. Даже вблизи ни за что было не догадаться, что там есть проход.

Финч поднял руку и осторожно прикоснулся пальцем к одной из труб. Та никак не отреагировала – прикидывалась обычной ржавой трубой с зеленоватыми потеками, щербатыми заклепками и вросшими вентилями.