Между тем, стук раздался снова. Яков понял, что встречи с запоздалым гостем или гостьей ему не избежать. «Ладно, возможно, это что-то срочное», – подумал «аптекарь», поднялся с уже расстеленной постели и отправился к входной двери.

На пороге стояла Беата, дочка бакалейщика. В полумраке, который всегда царил у входа из-за второго этажа, нависающего над ним, и который усугубился сейчас поздним часом, трудно было разглядеть выражение лица гостьи. Но прекрасно слышались глухие рыдания, вырывавшиеся из её груди.

– Что случилось? – спросил Яков.

Беата бросилась ему на шею и стала торопливо рассказывать о своей беде. Яков слушал девушку, не перебивая, и только гладил по волосам, чтобы успокоить. А в голове у мага, который ещё совсем недавно собирался спать, зарождалась интересная мысль.

Яков отодвинул слегка девушку от себя, взял осторожно за плечи и сказал:

– Успокойся, милая соседка. Могу же так тебя называть? Рядом же совсем живём. Есть у меня средство, вполне поможет в твоей беде.

Беата стояла, вытирая слезы с лица, и с надеждой смотрела на Якова. Тот тем временем отошел к ряду склянок и мешочков со снадобьями, которые стояли на стеллажах вдоль стен комнаты, немного поискал, ворча что-то себе под нос, и вскоре вернулся. В руке он держал мешочек со снадобьем, который и протянул Беате.

– В полнолуние разведи и выпей. Немного занеможешь, кровью чуть изойдёшь, да тем всё и разрешится.

– Чем же благодарить тебя, добрый Яков? – спросила девушка.

– Ничего мне, дитя, от тебя не надо. Ступай, дверь я не закрыл, чуть сильнее прижми лишь снаружи. Город у нас добрый, никто на меня не нападёт.

Яков отвернулся к стеллажам. Беата ещё немного постояла, смотря на своего спасителя преданными глазами, а затем повернулась и направилась к выходу. Тут Яков, словно что-то вспомнив, обернулся и добавил:

– Постой, по-стариковски забыл сказать кое что.

– Что такое, милый Яков?

– Не подействует снадобье без дополнительного дела.

– Что же мне надобно сделать?

– Как в церковь пойдёшь, плюнь в колодец во дворе при монастыре. И скажи слова заветные: «Дух сомнения войди, сору в братию внеси».

– Не грех ли то, милый Яков?

– Грех тут малый: не повредит ничего тому, кто истово верует. Кто же верует слабо, так тому себя прежде всего винить пристало. Тебе же прибыток выйдет значительный. А не хочешь, ну, верни снадобье. Даст Великий, сама как-нибудь справишься. Думал, правда, всерьёз тебе помочь. Но если не желаешь…

Яков протянул руку забрать снадобье.

– Что ты, что ты, добрый Яков! Согласна сделать пустяк, про который просишь.

– Ступай, дитя, отдыхать мне пора. Дверь открыта, прижми её снаружи посильнее.

Беата ушла в смешанных чувствах, а Яков, зная, что вскоре он почувствует прилив сил, вместо того чтобы лечь спать, к чему он только что готовился, отправился в подвал. Следовало срочно поставить тайные свечи и произнести клятвы верности перед начертаниями. Иначе ни магическое зелье не подействовало бы, ни польза от действий Беаты не пришла.

Вот так Яков вёл своё дело. Несколько иначе на другом конце города действовал Михаил. Он торговал знатными товарами из далёких стран, но к нему приходили не за средствами от поноса или приворотами, а по другим вопросам.

Михаил обслуживал богатых дам, которые присылали к нему слуг. Но также заходили состоятельные мужья, уставшие от сетований своих жен. Покупатели приобретали масла, ароматические палочки и другие ценные товары. Всё было честно и открыто.

Кроме того, Михаил торговал южными коврами, северными амулетами и западными книгами. Товары эти не все были приличные, некоторые оказывались со срамными изображениями. Но на срам закрывали глаза, ибо никто ведь не принуждал покупать такое, а купив – показывать.

Торговля у Михаила шла успешно. Его лавка имела два этажа и обязательный подвал. На втором этаже Михаил жил под присмотром слуг, которые заботились о нём. Лавку он держал на первом этаже. Всё было по закону, одобрено магистратом и подкреплено уплатой в городскую казну.

Впрочем, как и Яков, не все дела Михаил делал днём. Часть из них исполнялись ночью при свечах. Соседи иногда слышали доносившиеся из подвала крики и стоны. Но никто толком не ведал, что там происходило.

Поговаривали, что Михаил проводил в подвале любопытные обряды. Иной раз к нему гости заходили. Гости эти не только масла и благовония покупали, а ещё приносили тайные записочки. Потребности у людей бывали разные, не все изложишь устно. Вот на бумажках и пергаментах потому и царапали.

Михаил читал записки, хмыкал, морщился. Потом ночи дожидался, в подвал шёл. Там амулеты и прочие магические предметы развешивал и в руки брал. Свои уже, а не для горожан благовония зажигал, вступал в начертанный круг, произносил заветные слова.

К торговцу приходили создания из пентаграммы, нарисованной перед кругом. Михаил говорил с созданиями на их родном языке, непонятном обычным людям. Он пересказывал прошения из полученных записок, ждал ответа. Потом ритуал завершал, создания отпускал, огни гасил, благовония развеивал.

Утром заказчики приходили к Михаилу, спрашивали, как вчера, например:

– Могу ли рассчитывать на наследство?

– Велено передать, – ответил Михаил, – заручился Ваш дядя поддержкой новоприбывшей ведьмы, обитающей в землях Повелительниц, что над мужами господствуют к западу от нас.

– Что это значит?

– Значит, сейчас не помогу.

– Как быть?

– Нужно ждать прихода героя, что бросит вызов ведьминой власти.

– Справится ли тот герой?

– Будущее открыто, вероятности на успех и неудачу равные. От героя зависит, как испытания предварительные пройдёт.

– Вдруг не пройдёт?

– Вполне возможно.

– Делать-то что тогда?

– Другого героя ждать.

– Нет какой иной надежды? Может, Яков поможет?

– Не возьмусь за Якова отвечать, только больно уж силу ведьма набрала. Боюсь, откажет Яков.

– Быть может, Вы его попросите?

– Быть может, попрошу.

– Что надо сделать для того?

– Золота отсыпь, сколько не жалко. Но не сейчас! Ночью под дверь подбрось в мусор, что выбрасываю под окна. Если будет вечером золото, то ночью пойду к Якову.

– Будет, будет золото!

На том и сговорились. Заказчик сдержал слово. Михаил поднял кошель, подбросил на руке, пробуя вес, и одобрительно хмыкнул. Будет о чём сегодня с Яковом поговорить, лишь бы не помешал кто.

Надо снова сказать, что Яков жил недалеко от «убежища для женщин», ровнёхонька напротив лавки, куда Марк и Алекс направлялись. Сама судьба, казалось, толкало их навстречу, но сложилось всё несколько иначе.

Ночь уже угрожающе приблизилась к рассвету, но ещё держала позиции. Небо чуть посветлело, чувствовалось, ещё немного и светило кинет свой первый взгляд на город. Меж тем вполне ещё не потеряла позиций темнота. Одни лишь одинокие фонари с промасленными тростинками в них едва-едва освещали улицы, чуть покачиваясь на стенах домов.

Михаил стоял у двери дома Якова. Пришёл он сюда недавно, ибо шёл неспешно, обдумывая ситуацию. Размышления вполне оправдано посетили голову мага, ибо золото он получил, пойти за советом обещал. Тем не менее, успех не гарантировал и потому находился в сомнениях.

Надо ли вообще помогать в деле, по которому шёл он к Якову? Скажет, допустим, Яков, наплевать на слова существа потустороннего, даст настойки какой – свершат они дело. И что? Делится золотом с «аптекарем»?

Промолчать про золото Михаил не мог. Впрочем, Яков и не поверил бы, что так просто пришёл к нему среди ночи гость. Не в обычаях магов помогать совсем уж безвозмездно. Многим они рисковали, берясь помочь просителям. Причём жизнь лишь частью риска тут виделась.

Издревле известно, есть вещи и похуже смерти. Чего стоит одна история о маге, утратившем контроль над вызванным духом и в виде мухи застывшем в янтаре навечно. Михаил не особо верил в подобные байки, зная природу сил, к которым обращается, но опасность всё же имелась.