– Поехали, – произнёс один из гвардейцев, обращаясь к водителю.

Машина направилась к выезду с площади. Я устало прикрыл глаза. В этот самый момент мне на голову набросили мешок. На руках щёлкнули наручники. Я дёрнулся, но получил несколько увесистых ударов. Машина резко свернула куда-то. Первой мыслью было пустить в дело магию, но я сдержался. Оставлю чары на крайний случай. Через десять минут автомобиль остановился, и я услышал звук открывающейся двери. Послышалась возня. Кто-то занял место напротив.

– Тихо, и без глупостей.

Вот так дела! Этот голос мне знаком. Кардинал Роше собственной персоной.

А он-то тут что делает?

– Тебе повезло, Андреа, будь моя воля, я бы приказал сжечь тебя на костре. Суд был к тебе излишне строг, но я могу тебе помочь.

Я насторожился. Чутьё подсказывало, что сказанное стариком будет таким же гнилым, как и его душонка, и я не ошибся.

– У меня есть для тебя поручение. Если ты всё сделаешь правильно, то сможешь вернуться в Рим через год. Второй вариант – ты забываешь о нашей встрече, и этот автомобиль доставит тебя в аэропорт. Ну, так что ты решил?

– Я весь во внимании, сеньори.

Молодец, значит, я в тебе не ошибся. Сейчас мы едем в резиденцию Папы. Ты смиренно выслушаешь предложение и с радостью примешь его.

Я кивнул.

– Но главное, заруби себе на носу, если ты хочешь вернуть себе сан и приход, ты должен знать обо всём, что происходит за рубежом.

– За рубежом? – не понял я.

Кардинал тяжело вздохнул.

– Oh, mio Dio, seistupido. (Господи, какой же он тупой). Ты станешь моими глазами и ушами. Обещаю, когда я стану папой, то не забуду твоей преданности.

– Да, сеньори.

– Вот и славно, а теперь идём, папа уже ждёт.

– Дамы и господа! Говорит командир корабля. Наш экипаж приветствует вас на борту самолета Аэробус А319 авиакомпании «Аэрофлот». Приношу вам свои извинения за причинённые неудобства в связи с задержкой вылета, произошедшей по метеоусловиям аэропорта отправления. Наш рейс выполняется по маршруту Рим – Санкт Петербург. Время в пути составит три часа сорок минут.

Я удобно расположился в кресле и прикрыл глаза. Убедившись, что с источником всё в порядке, наложил на себя печать восстановления. Приятное тепло разлилось по всему телу. Из блаженно-дремотного состояния меня вывел звонкий голос стюардессы.

– Меня зовут Кристина. Я – старший бортпроводник экипажа. Наш самолёт имеет шесть аварийных выходов. Аварийные выходы расположены слева и справа по борту: два – в передней части самолёта, два аварийных люка на плоскости крыла, и два – в хвостовой части самолёта. Все выходы оборудованы автоматически надуваемыми трапами. Каждый выход обозначен световым табло «ВЫХОД». Светящаяся дорожка вдоль прохода указывает направление к выходам.

Я открыл глаза и невольно залюбовался. Вот так красотка. Зайди такая куколка в мою исповедальню, я бы, не задумываясь, отпустил ей все грехи.

Посмотреть тут было на что. Девушке было лет двадцать пять, стройная брюнетка с волнующими формами и буквально чарующим голосом.

Рядом послышалась какая-то возня. Богатырского телосложения мужик по-гусиному вытянул шею и, как и я, рассматривал стюардессу. Я скосил глаза на потенциального соперника. Мужику на вид лет сорок-сорок пять. Одет с иголочки, на руках дорогие часы, какой-нибудь русский бизнесмен, не иначе. Насмотрелся я в Риме на эту публику, такие привыкли, что в этом мире всё можно купить. Рядом с ним расположилась толстая вульгарно разодетая женщина средних лет. На руках вычурные украшения. На шее дорогое колье. В ушах массивные тяжёлые серьги, ну прямо рождественская ель. Знакомый типаж. Транжира, которая сидит на шее у этого мужика. Я не ошибся. Заметившая интерес супруга женщинатолкнула его в бок.

– Ах ты, кобелина! Распустил хвост как павлин. Вернёмся домой, я тебе покажу.

– Да, Галь, чё ты завелась как запорожец? Ты, всё не так поняла, я просто хотел уточнить у девушки, когда принесут алкоголь.

– Я тебе уточню! Чтоб никакого алкоголя, у тебя больное сердце. Тебе нельзя. И учти, если тратить деньги такими темпами, то скоро мы останемся без средств к существованию.

Мужчина плюхнулся обратно в кресло.

– И не вздумай снова пялиться на эту малолетку. А иначе…

– Да я-то что? Вон падре, и тот на неё смотрит. Я чем хуже?

– Падре, в отличие от тебя, не женат.

Мужик устало прикрыл глаза и едва слышно пробормотал:

– Повезло, так повезло.

Признаться, я слушал разговор моих попутчиков лишь вполуха. Встреча с Папой и неожиданная работа вдали от Рима выбили у меня почву из-под ног. Плюс, этот дурацкий полёт. Терпеть не могу самолёты. Главное, у меня появился крохотный шанс вернуться обратно в Рим. Всё благодаря знанию русского языка. Спасибо ныне покойной бабушке и её урокам.

Санкт-Петербург – не худший город, говорят, он чем-то напоминает Рим.

Мои мысли прервал звонкий женский голос.

– Святой отец, пристегните пожалуйста ремни.

– Одну секунду, сеньорина. Хотя, не думаю, что это спасёт нас при авиакатастрофе.

Замершая напротив меня стюардесса улыбнулась, похоже, не ожидала, что я отвечу ей на русском. Diosanto! Какая улыбка.

– Извините, падре, но ничего с этим не могу поделать, такие правила. Самолёт готовится к взлёту. Вы меня слышите?

Diosanto! Какая у неё роскошную грудь. Начинаю понимать деда, который утверждал, что итальянки по красоте уступают русским женщинам.

Наплевав на все предосторожности, я толкнул в сторону девушки небольшую магическую печать. Есть. Конструкт за считанные мгновения растворился в ауре стюардессы.

– Кристина, простите меня, не перестаю вами восхищаться, вы потрясающе выглядите, вам очень идёт эта форма. Вы просто великолепны.

Чуточку лести, и вот он результат. Рыбка на крючке. Жаль, что эффект от использования печати прекратится через несколько часов, но мне этого времени должно хватить. Девушка улыбнулась.

– Святой отец, прекратите меня смущать, вы вгоняете меня в краску.

– Всё-всё. Сдаюсь на милость победительницы, – я поднял руки, признавая своё поражение. – Что касается ремней, никак не могу разобраться с этими застёжками. Бьюсь об заклад, их создал сам дьявол, – я виновато улыбнулся и снова применил магию. Щёки девушки покраснели, она смущённо отвела глаза. Я же продолжил ездить красотке по ушам. – Кристина, только такой ангел как вы сможет мне помочь.

– Увы, падре, я вовсе не ангел, но попытаюсь вас спасти.

Стюардесса наклонилась, ловко щёлкнула ремнём и едва заметно подмигнула. Словно невзначай её рука прошлась по бедру. Diosanto! Всё-таки, я переборщил с энергией, ещё бы чуть-чуть, и она отдалась мне прямо здесь. Повезло, разобравшись с ремнём, стюардесса удалилась, покачивая упругими бёдрами.

– Галя, ты это видела? Ну, ваще, а падре-то оказывается свой в доску. Эй, святой отец, по чём опиум для народа?

Я пропустил непонятную шутку мимо ушей.

– Извините, мы с вами знакомы? – я недоумённо поднял бровь.

Мужик с готовностью протянул крепкую ладонь.

– Колян.

– Андреа Ринальди.

Новый знакомый пожал мою руку.

– Ты случайно не композитор?

– Нет, я простой викарий.

– Ну-ну, то-то я смотрю, так ловко с дамами общаешься. Ты не промах, святой отец.

– Извини, ты сейчас о чём?

– Да про то, как ты ловко умеешь бабе правильное слово сказать. Вон как эту стюардеску ловко подцепил.

Крепыш принял заговорщический вид.

– Может, научишь?

– Боюсь, твоя спутница будет против.

– Забей. Она баба отходчивая, подуется-подуется и успокоится.

Тем временем, самолёт набрал скорость и мягко оторвался от взлетно-посадочной полосы. Я привычно закрыл сознание, и чтобы подавить страх начал читать мантру. Помогло. К моменту, когда самолёт набрал высоту, я унял бешено стучащее сердце и вернулся к привычному состоянию. Мой сосед всё еще страдал от нехватки общения. В очередной раз он панибратски хлопнул меня по плечу и притворно нахмурил брови.