Ответ не заставил долго ждать. О том, каким именно образом придётся возместить ущерб мне озвучила Первая жрица.

Как только о моей выходке было донесено госпоже Агнии, та приказала привести меня к ней в кабинет. Что наставница и сделала. Только, почему-то вести меня одну, не стала. Сделала это в компании своих жриц-подруг.

Пока мы шли в позолоченный кабинет, они обступили меня со всех сторон, словно я опасный преступник-головорез, и повели через все помещения.

Госпожа Агния была не одна, а в компании того самого незнакомца. Мужчина вальяжно сидел в креслице. Черный шелк струился по его мускулистому телу. Крепкая грудь мерно вздымалась, заставляя тонкую ткань подрагивать. Левая пола халата сползла, обнажив чуть больше загорелую кожу.

На мгновение наши взгляды встретились. В его темных глазах заплясали искорки. Уголки пухлых губ чуть дрогнули. Что это? Улыбка или усмешка? Мне важно знать. Не знаю почему, но важно! Рассказал ли он о том, что случилось Первой жрице? Почему он вообще здесь сидит?

Вопросы, вопросы… И самый главный вопрос: почему я так на него реагирую? Почему дар отзывается, когда он оказывается близко?

Я стояла, затаив дыхание, а солий заискрился в животе подобно шипучим огонькам. Приятное тепло разлилось под кожей. Странное незнакомое чувство охватило меня. Оно напоминало то состояние, когда ждешь праздника. Когда фантазируешь о подарке. Что это? Предвкушение? Но чего?

В кабинете стало тесно. Стены будто сдвинулись, сдавили меня. Недовольный гомон жриц, голос госпожи Агнии доносились словно через водную завесу.

Мужчина приглушил их лишь одним своим присутствием. Нет, даже не так. Уничтожил, низверг за пределы кабинета. Не существовало ничего, кроме меня, стоящей в тонком платье, и его, сидящего так, словно он здесь хозяин.

Незнакомец заполонил собой все пространство. Стал воздухом, что касался моих щек, ласкал обнаженные части моего тела. Я задыхалась от его пристального взгляда, а солий… Проклятый солий бушевал внутри.

Нет, Элина, ты должна увезти взгляд. Иначе все старания зря. Ты разнесла половину атриума, но, если сейчас попадешься, то все пропало.

Я уставилась в пол. Начала везти взглядом по линии стыка каменной плитки. Моя наставница – ее звали Мелия, – принялась в красках описывать случившееся. Остальные поддакивали. А я… Узор пола еще никогда не был мне настолько интересен. Только бы не смотреть на мужчину.

Держаться было трудно. Мелия возмущалась. Я слышала ее крики, но мне не было до них никакого дела. То, что случилось – нелепость. Но я знала, что не смогу вставить и слово, возразить или высказаться. Мне не дадут открыть рот, пока не посчитают нужным. И я молчала. Но не только потому, что не имела дурной привычки перебивать. Я не предстать в образе хабалки перед ним. Почему? Не знаю.

В тот момент я стояла в позолоченном кабинет и не понимала, что со мной происходит, и не желала знать причин. Лишь бы мой солий не разошелся и меня не отправили на инициацию. Надежда сбежать до того, как меня продадут какому-нибудь архею на одну ночь, теплилась в сердце.

Но этот взгляд… Выдержать его невозможно!

Я чувствовала его на себе. Тяжелый, окутывающий, пылкий. Он трогал меня, вызывая трепетное волнение. Грудь стала тяжелеть, и я перебросила косы вперед, чтобы скрыть напряжение.

Боги, он должен немедленно прекратить делать это со мной!

Втянув воздух полной грудью, я сконцентрировалась на голени. Кровь уже запеклась, но боль все еще туманным призраком сидела в ноге. Я стала думать о ссадине, о поврежденной коже, о текущей крови. Вспомнила сколько раз неудачно прыгала и билась ногами. Воображение живо нарисовала картину из памяти, где я содрала кожу с коленей, упав на покатом луге.

– Элина, что ты можешь сказать по поводу случившегося? – обратилась ко мне Первая жрица, вырвав из кокона воспоминаний. Надеюсь, что солия сейчас нет в моих глазах.

Я подняла голову и, стараясь не смотреть на мужчину, ответила госпоже Агнии:

– Это вышло. Случайно. Я несла ведро. Оно выскользнуло из рук, ударилось о голень и улетело, – мой голос ужасно дрожал и это немного раздражало. Я не могла собраться и говорить четко. И все из-за него. Он – причина моего волнения. Причина по которой тряслись колени, сердце стучало быстрее обычного, а щеки горели, как при лихорадке.

– Ты знаешь насколько крупный ущерб ты причинила своей случайной выходкой? – требовательно спросила Первая жрица.

Краем зрения я уловила, как мужчина с интересом смотрит на меня, словно ждал ответа.

– Нет, – я пожала плечами. – Ущерб могут оценить оценщики или строители. Я не знаю насколько он крупный.

Я ответила так, как считала нужным. Разве можно говорить об ущербе, когда даже цена колонн неизвестна, и побитого пола. Надо хотя бы узнать стоимость плитки. А еще же работа! Магам-строителями тоже придется заплатить.

Но все это показалось мне не важным по одной простой причине. Мужчина одобрительно улыбнулся и посмотрел на госпожу Агнию с немым вопросом: «Ну что скажешь в ответ?».

Мне это понравилось.

– Я обязательно этим займусь, – вкрадчиво произнесла она. – Но долг тебе все равно придется выплачивать.

Мужчина перевел взгляд на меня. Он следил за нашей перебранкой и теперь ждал моего хода.

– И как же мне это сделать? – возмутилась я, на мгновение взглянув на незнакомца. Тот явно ждал мой очередной выпад. – Я – послушница в храме. Я не могу работать, а за мое присутствие здесь не платят.

Незнакомец повернулся к Первой жрице. Он будто забавлялся нашей милой перепалкой. Госпожа Агния шумно втянула воздух через нос, замерла, сдерживаясь, чтобы не закричать. Но тут внезапно заговорила Мелия.

– Барнс, я тебе уже говорила об этом, – ядовито прошептала она.

Я с недоумением посмотрела на наставницу, на что та покачала головой. Не помню я, чтобы археи платили золотом за общение со жрицей. Даже за секс не платили. Так каким образом я заработаю?

– Будешь ублажать археев и получать от них вознаграждение, – властно заявила Первая жрица. – Так и покроешь убытки.

Брови мужчины взметнулись вверх, а жрицы рядом со мной зашептались.

– Как это? – не поняла я. – Все в храме спят с археями бесплатно, а я буду делать это за деньги? То есть у меня работа, а у остальных… призвание? Меня точно завистницы не придушат во сне, если я буду деньги брать?

Госпожа Агния закатила глаза. Наставница что-то шикнула в мой адрес, но я не расслышала. Потому что незнакомец начал смеяться. Раскатисто, громко и очень заразительно. Его смех заставлял улыбаться. Мне и самой захотелось рассмеяться собственному непониманию.

Я осмотрелась по сторонам и заметила, что жрицы тоже заулыбались. Они смотрели на мужчину с обожанием, но каким-то фальшивым. Было в их взглядах что-то искусственное. Будто марионетки в уличном цирке.

– Да нет же… – разозлилась Первая жрица. Она – единственная, кто не стала веселиться.

– Агния, мои личные вещи скоро принесут? – неожиданно заговорил мужчина, все еще посмеиваясь над моим вопросом.

– Да, милорд. С минуты на минуту, – с максимальной учтивостью проговорила госпожа Агния, изменившись в лице.

– Замечательно, – незнакомец с улыбкой посмотрел на меня, а я задумалась над его происхождением. Милорд? Интересно, кто он.

Первая жрица вновь собралась заговорить, но дверь распахнулась и на пороге возникла послушница с миниатюрным резным сундучком. Она молча подошла к столику и поставила вещицу на стол.

– К вечеру ваша одежда будет готова, – пролепетала она и, раскланявшись, шмыгнула к выходу как мышка.

Незнакомец взял сундучок, а Первая жрица продолжила:

– Элеонора, иногда археи одаривают жриц подарками. Это не плата в прямом смысле. Это благодарность после. Чем больше у жрицы поклонников, тем больше у нее подарков. Неужели ты не видела комнату своей наставницы?

– Ну… – я знала, что Мелия относилась к первому рангу жриц. Выше только госпожа Агния. Всего рангов существовало три. Иерархия помогала поддерживать порядок и распределять обязанности среди девушек.