— Наверное, пришла пора продемонстрировать, — было заметно, как она волнуется.

Голос ее подрагивал — да, она довольно профессионально умеет держать лицо и вести речь, но похоже даже ее профессионализм пасует перед страхом того, что она готовится сейчас увидеть.

Я, видя состояние девушки, уже напрягся — готовясь, если что, действовать. Не знаю, правда, что надо будет делать — но стоять столбом, как было в первые два раза когда я умирал, больше не собирался.

По команде Гельмута одинаковые из ларца — опцион и тессерарий, прошли к грузовику с закрытым кунгом. Открыв двери фургона, тут же спешно разошлись по сторонам. Вовремя — из кузова вывалился кадавр, уже измененный трансформацией до состояния упыря.

Приземлился упырь на четыре конечности, шипя как инфернальный демон. По рядам стоящих рядом со мной послышался слитный вздох удивления, некоторые отшатнулись, кто-то выругался, кто-то перекрестился. Да, все присутствующие здесь были в тумане, но вот туманных тварей видели не все, тем более таких — измененных.

В прошлом шипящее оскалившееся существо было мужчиной средних лет; на нем сохранилась обычная одежда и накинутый поверх малиновый фартук с эмблемой сетевого магазина. Похоже, работал в ночь во время обновления монолита, и вот так вот не повезло. Только это напоминало о его прошлой судьбе, больше человеческого не сохранилось ничего: страшные белесые глаза, закрытые мглистой пленкой и частично искаженное трансформацией лицо, порванная одежда от появившихся на руках и ногах шипастых костяных наростов.

Упырь пытался встать, но ноги не слушались, и он — не переставая шипеть так, что кровь стыла в жилах, пополз к центуриону. Гельмут, не обращая внимания на приближающегося упыря, повернулся к нам.

— Это, в прошлом, житель города Княжев. Может быть кто-то из вас раньше его знал, но уверяю — это больше не человек, в нем нет души. Он стал кадавром, а после трансформации мглой превратился в существо, именующееся упырем. Он сейчас слаб, потому что находится вне границ туманного монолита…

Измененный между тем продолжал ползти вперед, явно намереваясь напасть на центуриона. Тот, по-прежнему не обращая внимания, продолжал.

— В тварях тумана не остается ни капли человеческого, их наполняет только агрессия в адрес любых живых организмов. Когда такое существо находится во мгле, его невозможно убить обычным путем. Можно прострелить туманной твари голову, выстрелить в сердце… Это обездвижит его, или заставит рассеяться, став частью мглы. Но вскоре, в течении разного времени — иногда часа, иногда месяца, туманные твари вновь возрождаются во мгле. Каждая из них — это не просто созданное мглой существо, это суть сама мгла, ее частица.

Упырь к этому моменту как раз подполз совсем близко к центуриону, и он — явно не рассчитав время на объяснение, отошел чуть подальше. Марина, кстати, на измененного старалась не смотреть. Ее заметно било мелкой дрожью — похоже, она просто боится туманных тварей; или это застарелый страх того, что с ней случилось после того, как она попала в монолит. Поняв это, я слегка расслабился — неверно оценил недавний ужас на лице Марины. Сейчас все в рабочем порядке происходит, а если и будет что-то плохое, то не сейчас, позже.

— Сейчас упырь слаб, — продолжал объяснять Гельмут. — Чем дальше от мглы и чем дольше вне ее, тем туманные твари слабее. Здесь его можно даже не убивать, вскоре он умрет сам. Но его нужно упокоить хотя бы из уважения к телу, кроме того сейчас я вам покажу единственный способ убить — навсегда убить, любую туманную тварь, когда она в тумане.

С этими словами Гельмут достал из-за спины и активировал энергетическое оружие — стандартное, уже виденная мной ледяная глефа. Резкий взмах и ледяной клинок, оставив за собой шлейф голубоватого сияния, вошел в тело упыря. Он мгновенно замер, прямо на глазах покрываясь изморозью и стремительно индевея. Гельмут не отводил копье и не отключал энергию, так что за секунду упырь превратилась в ледяную статую, а еще через пару мгновений взорвался мелкой ледяной крошкой.

Я уже видел подобное, даже сам так делал, смотрел уже почти как на обыденность. Отметив лишь, что свечение клинка отличается — если во мгле активное оружие сияло ярким неоновым светом, то здесь, при обычном освещении, так сильно не выделялось. Остальных же зрелище впечатлило, послышались удивленные возгласы и перешептывания.

Деактивировав глефу, убрав вернувшийся к прежнему размеру короткий посох за спину, Гельмут повернулся к нам. Лицо непроницаемо, на нас прямо он не смотрел — похоже, вольно или невольно, после личного позора от ухода квирита пытался копировать его манеру поведения. Заполняя долгую паузу, снова зазвучал голос Марины, продолжившей вступительную вводную лекцию.

— Только таким образом существо из тумана можно уничтожить, не допустив…

— Чем мы с вами и будет заниматься, — прервал девушку Гельмут.

Забавно — действительно пытается заглушить обиду после жеста Антохи, сам включив командира и столь демонстративно оттоптавшись на Марине. Мелко как-то, очень мелко — я даже испанский стыд за центуриона почувствовал. Марина, кстати, в этот момент едва заметно улыбнулась уголком губ. Похоже, мысли у нас сходятся.

За то время, пока мы слушали девушку, легионеры-немцы закончили возводить палатку для брифингов, куда нас Гельмут и повел. Шатер оказался в форме гексагона, на полу в центре тоже правильный шестиугольник. Неспроста — это невероятно детализированный макет Княжева со всеми основными улицами и даже практически всеми зданиями. Вон мой жилой комплекс, вон торговый центр, вон больница, надо же, даже елки видны.

У макета-гексагона две грани из шести обозначены черно-белыми флажками с эмблемой Ахена. Рядом с границами обнаружилось немалое количество моделек багги, грузовиков и солдатиков — сразу по несколько фигурок, обозначавших отдельные подразделения легиона. Я еще раз удивился детализации, в то же время понимая, что без каких-то технических средств такая наглядная демонстрация для тактического обучения самое лучшее из доступного.

Гельмут прошел вперед, Марина замешкалась и сейчас протискивалась через набившуюся у входа толпу. Как-то все не очень гладко и в некоторых моментах даже бестолково происходит. Похоже, у обоих первый опыт подобной коммуникации.

— Каждый туманный монолит — это псевдоживое образование, — начала Марина, показывая на макет Княжева. — Все, что в нем происходит, пока неподвластно науке, да и часто обычной человеческой логике. Чем старше монолит, тем значительнее меняется реальность внутри, тем выше воздействие мглы на человека: нередки случаи, когда люди из поисковых отрядов превращаются в кадавров, теряя разум…

Многие слушатели, судя по виду, заметно напряглись. Если недавно в лагере легиона выбравшие рабство вызывали удивление выбором, то сейчас некоторые из присутствующих наверняка уже задумались о правильности своего решения.

— В этом нам всем повезло, — сменила тон Марина. — Княжев совсем свежий монолит, мы — свежие перегрины, так что потеря разума во мгле никому не грозит. Никому из нас даже не нужны пока респираторы, обязательные к ношению после третьего года службы в туманных отрядах, у всех нас пока иммунитет. Возвращаясь к теме: каждая аномалия переносит сюда копии самых разных мест из самых разных эпох на земле. Причем если вперед в наше будущее аномалии не заглядывают, то если брать прошлое, иногда разница исчисляется миллионами лет. Все видели гоблинов? Дальние предки человека разумного, подвергнувшиеся генетической коррекции. Кроме того, гоблинам привито определенное мировоззрение, они как собаки — воспринимают бойцов Сил Обороны как пастухов, а появляющихся в тумане людей как заблудших овец, которых обязаны привести к пастуху. Каждый человек с оружием А-класса в руке воспринимается ими как небожитель, а каждый затерянный в тумане — как собственность небожителя. Выглядят они неприятно, но скоро вы их полюбите, они как обученные боевые собаки, всегда готовые закрыть хозяина от опасности. И очень часто, особенно при освоении новых монолитов идущие впереди гоблины гибнут в немалых количествах… Вы когда-нибудь видели, как погибает человек во мгле? — вдруг меняя тон, спросила Марина.