Я сделал то же самое, опустив подбородок и уставившись в невидимую точку на полу.

Черт, это была такая плохая идея. Я должен был находиться в другом конце зала, среди множества лиц, а не прямо за скамейкой запасных команды.

Когда я поднял глаза, то сначала посмотрел на Милли. На ее губах появилась легкая улыбка, означавшая, что она заметила реакцию Дженнсин. Дерьмо.

— Что? — Могу ли я с помощью блефа выпутаться из этого? Притвориться невежественным?

— Может, нам стоило сесть где-нибудь в другом месте. — Взгляд Милли метнулся в сторону команды, где другой игрок, на этот раз в футболке другого цвета, смотрел в мою сторону.

В тот момент, когда она поняла, что я заметил, как она таращится, она дернулась и посмотрела в потолок, ее щеки вспыхнули.

— Еще до конца вечера в тебя влюбится вся волейбольная команда, — сказала Милли, наклоняясь ближе и ухмыляясь.

Я нахмурился.

— Я просто сижу здесь.

— Я просто дразню.

— Да, — пробормотал я.

Если Милли думала, что Дженнсин влюблена в меня, что ж… она не ошибалась. Она просто не понимала, что это взаимное увлечение.

Что то, что происходит между нами, похоже на нечто большее, чем просто влюбленность.

— Привет, Милли. Торен. — Чья-то рука опустилась мне на плечо. Рядом со мной стоял Курт, спортивный директор.

Последний человек, которого я хотел бы видеть сегодня вечером. Начальник моего босса. Потрясающе.

— Курт. — Я встал и пожал ему руку.

— Ребята, у вас найдется место еще для одного? — Он посмотрел мимо Милли на свободное место рядом с ней.

Скажи «нет», Милли.

Ее улыбка была вымученной, когда она кивнула.

— Конечно.

— Черт, — пробормотал я себе под нос.

Когда мы прижались друг к другу, чтобы Курт мог сесть рядом со мной, она скривила губы. Это было недолго, и он бы этого не увидел, так как мое тело загораживало ему обзор. Курт не был любимым человеком Милли и терпела она его просто потому что он был ее боссом.

После прошлогоднего весеннего скандала с бывшим тренером он парил над всеми, как вертолет, особенно над Милли. Но и над каждым тренером тоже. Без сомнения, если бы он вышел с игры с какими-либо подозрениями в том, что я встречаюсь со студенткой, он бы сначала уволил меня, и только потом начал бы задавать вопросы.

Это означало, что я смотрел куда угодно, только не на Дженнсин. Я даже не взглянул в ее сторону, когда она выходила на волейбольную площадку. Я старался не пялиться. Ни во время ее игры. Ни тогда, когда она подошла попить воды во время перерыва. Даже когда она наносила решающий удар в каждом сете.

Я наблюдал за игрой, и каждый раз, когда чувствовал, что Дженнсин притягивает меня, я заставлял себя отвести взгляд. Пока, наконец, игра не закончилась, и зрители не поприветствовали победу «Диких кошек».

И я почувствовал, что наконец-то могу вздохнуть свободно.

Они победили. И теперь я мог уйти из этого спортзала.

— Ох уж эта Дженнсин Белл. — Курт присвистнул, когда мы все встали. — Жаль, что она старшекурсница. Мы могли бы использовать ее еще несколько лет.

— Да, — пробормотал я. — Черт возьми.

Слава богу, что Дженнсин была старшекурсницей. Я не был уверен, к чему приведут наши отношения, но моим единственным спасением было то, что к концу весеннего семестра она уже не будет студенткой.

— Это была отличная игра. — Милли одарила Курта улыбкой, которая не коснулась ее глаз, но он этого не заметил. Он ушел, не попрощавшись, потому что был слишком занят, направляясь к команде, чтобы поздравить их с победой. — Я собираюсь отправиться домой. Это был долгий день.

— Увидимся. — Я притянул ее к себе и обнял, а затем наблюдал, как она исчезает в толпе людей, направляющихся к выходу.

У меня не было причин задерживаться. Не тогда, когда я не мог подойти к Дженнсин. Поэтому я засунул руки в карманы, собираясь встать в очередь и, шаркая ногами, направиться к выходу, когда передо мной на площадку вышла блондинка.

Форма ее носа и рта заставила меня оглянуться дважды. Они были мне знакомы.

Она была высокой, с атлетическим телосложением. На ней были туфли на шпильках, которые делали ее выше всех окружающих, кроме меня. На ней были серые брюки и темно-синий свитер, подчеркивавший ее голубые глаза.

Глаза Дженнсин.

Женщина огляделась, ожидая, когда команда прервет свой разговор с Аспен. Когда она, наконец, повернулась ко мне лицом, мне не нужно было спрашивать, кто она такая.

Мать Дженнсин.

Это был неожиданный визит, как и тогда с отцом? Или он был запланирован заранее?

С этими вопросами придется подождать. Потому что Курт подошел и жестом указал на дверь.

— Я прогуляюсь с тобой до парковки. Я тут думал о субботней игре.

— Не могу дождаться, когда услышу это, — солгал я.

И когда мы вышли из спортзала, я не позволил себе оглянуться.

Глава 23

Дженнсин

Место Торена было пустым. Не то чтобы я ожидала, что он будет ждать меня после игры, но мое сердце упало, когда я взглянула туда, где он весь вечер просидел с Милли, но его нигде не было видно.

Знал ли он, как много для меня значило, что он пришел сегодня вечером? Это был последний вечер, когда мы оба были в городе на одной из моих игр. Когда я увидела его раньше, я была так счастлива, что не могла дышать.

Он пришел ко мне. Кроме редких визитов моего отца и игр, которые мама смотрела, чтобы разобрать, никто никогда не приходил только ради меня. Просто чтобы поддержать меня, без какой-либо другой мотивации.

Я бы хотела, чтобы он все еще был здесь. Но, по крайней мере, я смогу увидеть его позже вечером.

— Отличная работа, дамы, — сказала тренер Куинн, когда мы собрались вместе. — Продолжим завтра. Отдохните немного сегодня вечером. Отличная игра.

Когда она протянула руку в центр нашей группы, мы все присоединились и на счет «три» закричали: «Дикие кошки».

Мы разошлись, чтобы собрать свои вещи и направиться в раздевалку, но, прежде чем я успела встать в очередь, рядом со мной появилась фигура.

— Мама? — Я внимательно посмотрела на нее, а затем наклонилась, чтобы обнять. — Привет. Что ты здесь делаешь?

Возможно, в данный момент между нами и была трещина, но все равно было приятно ее видеть. Большую часть моей жизни мы были только вдвоем. Пока я не заглянула в ее голубые глаза, такого же цвета, как мои собственные, я не осознавала, как сильно скучала по ней в последнее время.

Она обняла меня, затем отпустила, вероятно, потому, что я была вся мокрая от пота. Она была одета, как обычно, в брюки и свитер. Она предпочитала однотонные вещи. И туфли на заоблачных каблуках. Маме нравилось, что она была намного выше обычного человека.

Она слегка улыбнулась мне, убирая выбившуюся прядь волос с моего виска.

— Ты теряешь форму.

Я моргнула, не уверенная, что правильно расслышала ее.

Ты теряешь форму.

Мы не виделись несколько месяцев. Не разговаривали несколько недель, с того самого звонка, когда она сообщила мне о встрече с Майком Симмонсом.

Она отправляла сообщения, на которые я не отвечала. Сообщения, которые я игнорировала. Я скучала по ней. И вместо того, чтобы поздороваться, спросить, все ли у меня в порядке, поздравить с победой или сказать, что она тоже скучала по мне, ее первым комментарием была критика моей формы.

Мое сердце разбилось о блестящий, медового цвета пол спортзала рядом с мамиными четырехдюймовыми ботинками «Джимми Чу».

— О, — пробормотала я, когда в голове у меня закружились ее слова. Вся грудная клетка болела, как будто кто-то ударил меня бейсбольной битой. — Мне, э-э, нужно принять душ и переодеться.

— Я подожду, — кивнула она. — Потом мы поговорим.

Не сказав больше ни слова, я выскользнула из спортзала и, поджав подбородок, направилась в раздевалку, следуя за командой. Я почувствовала жжение в горле, как будто кто-то провел по нему раскаленным железом. Из-за жжения в носу мне стало трудно дышать.