— Привет, — ответил я. — Что случилось?

Ее шмыганье носом заставило меня замедлить шаг.

— Прости, что звоню так поздно.

— Все в порядке. Я в центре, возвращаюсь с мероприятия.

— Ты не мог бы позвонить Беку по дороге домой? Мы сегодня сильно поссорились.

Черт. В эти дни Бек нажимал на все кнопки своей матери. Он проверял границы.

Я подошел к своему грузовику и открыл замки брелоком.

— Я сделаю для тебя кое-что получше. Скоро приеду.

Она вздохнула и снова всхлипнула.

— Мне жаль, Торен.

— Не стоит. Увидимся через несколько минут. — Я забрался в свой пикап, включил зажигание и поехал на ферму.

Когда я припарковался у дома, Бек ждал меня на качелях на крыльце.

— Привет. — Я сел на сиденье рядом с ним и взъерошил его каштановые кудри.

Обычно его волосы были прямыми. Но в этом году он отрастил их на макушке и попросил Фейт сделать ему химическую завивку. Это выглядело нелепо, но, видимо, таков был стиль.

Он не оттолкнул мою руку. Это означало, что ссора была тяжелой.

— Что случилось?

— Поссорился с мамой. — Он опустил подбородок, уставившись на свои колени. Толстовка «Диких котов» с капюшоном, которая была на нем, принадлежала дяде Эвану. Она полностью поглотила его тело, а рукава доходили до кончиков пальцев. Но, думаю, сегодня ему нужна была старая отцовская толстовка.

— Из-за чего вы поссорились?

— Из-за одного из моих друзей, — пробормотал он.

— А. — Я закинул ногу на ногу, когда воцарилась тишина. Затем я начал ждать.

Из всех мальчиков Фейт Бек больше всего походил на дядю Эвана. Он всегда был человеком, который никогда не торопил разговор. Он тщательно подбирал слова. Мой отец тоже был таким. Поэтому я осторожно нажал на паузу, ожидая, когда Бек будет готов заговорить.

— Маме не нравится Генри, потому что мама Кайла сказала ей, что Генри застукали за просмотром порно, — выпалил он.

— Порно. — Я моргнул. Беку было тринадцать. Не слишком ли рано? Когда я впервые посмотрел порно? — Хорошо.

— Сегодня вечером все пошли к Генри на ночевку, но она меня не отпустила. Это нечестно. Там все мои друзья, а она строга, потому что не хочет, чтобы я веселился.

Я выждал минуту, чтобы перевести дух, а затем закинул руку на спинку качелей.

— Ты действительно думаешь, что она не хочет, чтобы ты веселился?

Он пожал плечами.

— Может, она просто присматривает за тобой.

Губы Бека сжались в сердитую линию, когда он зло уставился в темноту.

— Ты всегда на ее стороне.

— Здесь нет сторон, приятель. Только не тогда, когда мы все в одной команде.

Он осекся на громком выдохе.

— Это смотрел Генри, а не я. И его уже наказали за это. Забрали телефон на две недели.

— Ты когда-нибудь смотрел порно?

Тишина. Это означало «да».

— Только не говори своей маме, — тихо сказал я.

Он все еще был ребенком, особенно в глазах Фейт. Но он становился старше, и рано или поздно ему придется принимать взрослые решения.

— Нам нужно поговорить о сексе.

— Торен…

Я поднял руку, обрывая его.

— Ты, наверное, и так все это знаешь, но на случай, если нет, просто… дай мне все объяснить.

Бек застонал, но остался сидеть, слушая, как я путаюсь в объяснениях о птицах и пчелах. Дядя Эван был жив, когда занимался этим с Авелем. Но, вероятно, именно я должен буду выступить с речью перед Кейбом и Дэйном, не так ли?

— Есть вопросы? — спросил я его, когда закончил.

— Мы можем больше никогда об этом не говорить?

— Определенно. — Я протянул руку, чтобы он мог прикоснуться костяшками пальцев моих. — Твоя мама любит тебя. Она просто пытается делать то, что, по ее мнению, лучше для тебя. Будь снисходителен к ней, ладно? И я поговорю с ней о Генри.

— Хорошо. — Он встал, и толстовка с капюшоном опустилась почти до колен, когда он направился к входной двери. Но он остановился, прежде чем исчезнуть внутри. — Спасибо, Тор.

— Люблю тебя, малыш.

— Я тоже тебя люблю.

Сетчатая дверь захлопнулась на петлях, когда он вошел в дом. Я вдохнул ночной воздух, ожидая, пока Фейт выскользнет на улицу.

— Порно, да? — спросил я, когда она села на качели рядом со мной.

Она вздрогнула.

— Он слишком молод.

— Ему тринадцать. Его любопытство невозможно сдержать. — О сексе и, ну… о жизни.

Фейт была на грани слез, но проглотила их.

— Я бы хотела, чтобы Эван был здесь.

— Я тоже. — Я притянул ее к себе. — У нас с Беком только что был разговор о сексе.

— О боже. — Она закрыла лицо руками, съеживаясь и смеясь одновременно. Когда она подняла глаза, то прижалась виском к моему плечу. — Спасибо, что делаешь это.

— Нет проблем.

— Я их испорчу? — прошептала она. — Я не знаю, что делаю в последнее время.

— Меня ты не испортила.

— Ты довольно хорош. — Она грустно улыбнулась мне. — И у меня был Эван.

Не было необходимости говорить, как сильно мы по нему скучали. Это чувствовалось в каждом вздохе. В каждом биении сердца.

— У тебя есть я.

Слезы заблестели в ее глазах, когда она обняла меня.

— Я люблю тебя, малыш.

Она была единственным человеком на земле, который называл меня малышом.

— Я тоже люблю тебя, тетя Фейт.

— Иди домой. — Она похлопала меня по ноге, затем встала, вытирая глаза. — Я собираюсь пойти обнять и прижать к себе своих детей, пока они не выгонят меня из своих комнат.

Авель, Бек и Кейб сделают это за считанные минуты. Они уже перешли стадию объятий. Но Дэйн не отпустит ее. А это означало, что сегодня она, вероятно, будет спать в его постели.

— Я позвоню тебе завтра, — сказал я, поднимаясь на ноги и пересекая крыльцо.

Помахав ей на прощание, она зашла внутрь, а я сел в свой пикап. Затем поехал домой, припарковался в гараже, но еще долго оставался за рулем.

Кайф от сегодняшней игры прошел. Тот трепет и хорошее настроение исчезли.

Вместо этого я почувствовал… усталость. Я чертовски устал.

Я поплелся внутрь и поднялся по лестнице, не потрудившись включить свет по пути в свою спальню. Я как раз снимал ботинки и носки, когда выглянул на балкон.

На веранде горел свет, и его было достаточно, чтобы осветить человека, сидящего на краю моего двора.

Дженнсин.

Мое сердце остановилось. Черт возьми. Когда это наконец прекратится?

Вытянув перед собой длинные ноги, она откинулась на локти, глядя на огни города и луну, висящую в небе.

— Иди спать, Торен. — Просто ложись спать.

Только я был гребаным дураком. Вместо того, чтобы задернуть шторы и притвориться, что ее там нет, я спустился по лестнице, проскользнул через раздвижную дверь и босиком пересек лужайку.

Я не удивился, что ее ноги тоже были босыми.

— Привет, — сказал я, садясь рядом с ней на траву.

— Привет. — Она не отвернулась от открывшегося вида, пока говорила.

Звездный свет освещал ее профиль, подчеркивая изящные линии щек, подбородка и носа.

Боже, она была прекрасна. Ослепительна, как любая звезда. Очаровательна, как любая галактика. Невозможно было не смотреть на нее.

— Ты в порядке? — спросила она.

Знала ли она, что минуту назад мой ответ был «нет»? Но теперь, когда я сижу здесь с ней…

— Все хорошо.

— Извини за вторжение. Здесь вид получше. — Она кивнула в сторону ряда живых изгородей, которые служили низким забором в глубине двора за ее домом. — И трава у тебя мягче.

— Все в порядке.

— Слышала, вы победили.

— Слышал, вы тоже победили.

Она кивнула, переводя взгляд на небо.

— Когда-нибудь, когда я покину Монтану, я буду скучать по звездам.

А она покинет ее, не так ли? Для нее это было просто место, куда она ходила учиться. Место, где она играла в волейбол, пока не начнется ее настоящая жизнь.

Потому что она была студенткой.

Я постоянно напоминал себе об этом факте, снова и снова. Если мне повезет, рано или поздно все наладится.