Но Хефф старался об этом не думать. Сочувствие осветляло перья. А Хеффу было ради чего держаться.

Казалось бы, что тут сложного? Человек вызывает демона, продаёт ему душу за золото, славу или какие-нибудь другие глупости. Ни рек лавы, ни сражений с ангелами, ни едкой слизи, которая периодически затапливала северные границы Ада. Только возможность увидеть небо или улизнуть в таверну после сделки.

Демоны попадали на эту должность, их крылья стремительно светлели, а разумы мутнели. Некоторые даже пытались вернуться на Небеса, где получали закономерный отказ в виде превентивного уничтожения. Десятки ушли на заслуженный «отдых». Большинство всё же успевало сложить с себя обязательства по заключению сделок от имени Ада и перевестись куда-нибудь пониже. Хефф вычитал в буклете, что в качестве профилактики отлично подходили беседы с серийными убийцами. Хефф посещал такие дважды в месяц. Как и большинство адских рекомендаций, эта не работала.

Хефф готов был спорить, что у самого Сто-Два перья были мелкие, слабые, зато благородного мазутного цвета. Возможно, с редкими вкраплениями графитных перьев.

Сто-Два вовсю таращился, пользуясь тем, что Хефф особо не спешил выходить из пентаграммы. Хефф вообще любил не спешить, сказывались тысячелетия метаний по коридорам с самым деловым видом, стопкой бумаг и степлером, чтобы у вышестоящих почаще создавалось впечатление, что мелочь занята и её никак нельзя отсылать чистить стойла адских гончих. Срочное поручение, очень срочно. Каким же удовольствием было просто стоять.

– А вы помните свою первую покупку? – решился Сто-Два. Хефф хотел было соврать, он мог бы, конечно, мог бы. Но собственное лицо предало его, исказившись в болезненную гримасу. Сто-Два тут же считал это как узнавание: – Какой она была?

– Глупой девчонкой. Настоящей идиоткой, – глухо и зло выплюнул Хефф. И наконец-то вышел из круга. Сил на то, чтобы обернуться или попрощаться не было. Сто-Два бормотал в след извинения и пожелания удачи и всего наизлобнейшего. Хефф только дёрнул плечом и расслабленной, чуть пружинящей походкой направился к двери. Он тренировал эту походку, чёрт возьми. Просто важный демон утомился глупой беседой, у него ещё множество важных дел. Да. Вот и всё.

Хефф помнил первую настоящую сделку. И помнил, куда это его привело.

Возвращаться на планёрку не хотелось. Хефф был уверен, что доклад про эффективность управления ещё не закончился. Обсуждение вопросов скорее всего затянется недели на две. Иногда Хефф просто обожал людей за то, что им нужно было есть и спать. Левое крыло зазудело у самой лопатки. Нет, конечно же нет, людей Хефф ненавидел. Ленивая мошкара, им отведено несколько десятков лет, а они тратят их на какие-то глупости.

И всё же вопросы управления были не для Хеффа. Ему было неким управлять. В его отделе значился только он сам. Во-первых, одного демона вполне хватало, чтобы отвечать на человеческие попытки продать душу. Во-вторых, эта должность долгое время была скорее билетом в один конец, чем долгожданным повышением. Ходили слухи, что однажды за год сменилось четыре демона. В других отделах год могли случайно проспать всем дружным коллективом. Волевым решением руководства в Мастера сделок начали записывать безымянных демонов в порядке возрастания номеров. Так Хефф и получил эту работу. Так было написано в его биографии, и это была, наверное, единственная не-ложь во всей этой ситуации.

А потом Хефф продержался пять лет. И десять. И сто. Стал Хеффом. Начал ловить испуганно-восхищённо-завистливые взгляды сначала от бывших коллег-клерков, а потом и от знати. Ведь нужно обладать воистину каменным сердцем, чтобы не дрогнуть, не поддаться жалости и сомнениям. Нужно быть Самым Жестоким Демоном.

Хефф спустился на этаж отдела соблазнения. Когда-то кто-то крайне умный решил, что отдел соблазнения и отдел посмертной логистики добровольно отчуждённых душ крайне похожи. И там, и там ведь демоны с живыми людьми работают, а потому их можно разместить в одном месте. Хефф протолкнулся через пёструю толпу в холле, абстрагировался от явно сексуальных звуков из кабинета справа с табличкой «Подотдел измен в браке, не путать с подотделом измен в незарегистрированных отношениях», с удовольствием принюхался, различая новые нотки кориандра и клубники в запахе выпечки из-за двери Подотдел заедания горя от измен. За нежными фруктовыми нотами скрывался душный запах уныния. Хефф хмыкнул, оценив замысел.

Разница в работе отдела соблазнения и мастера сделок была фундаментальной. В отделе соблазнений в основном, как ни странно, соблазняли, а Хефф выполнял более пассивную функцию. Скорее, люди пытались соблазнить его своими душами. Хефф вдохнул клубнично-унылый запах, ощущая себя затерянным в толпе человеческих лиц. Это успокаивало.

Воспоминания всегда заставляли его нервничать. Залогом его уверенности и фальшивой вальяжности была способность не думать о реальном положении дел. Надеть маску и разгуливать по Аду, искренне наслаждаясь каждой секундой. Каждой, чёртовой секундой.

– Давай ночью погоняем? Не переживай, в случае чего, твои родители тебя точно отмажут, я знаю, они могут. А знаешь, что я могу? – эффектная блондинка лениво растянулась на диванчике в рекреации. Хефф присмотрелся, узнал Семнадцать – для друзей просто Дцать. Они не были друзьями, не позволяла разница в статусах, но Хефф всё равно его – её – так называл. Хефф одёрнул сам себя, с оперативниками отдела было сложно. Ещё недавно Дцать был бритоголовым качком с татуировкой на всю спину, и Хефф успел привыкнуть, а до этого – миниатюрной японской школьницей. Хефф иногда и сам не понимал, как умудряется постоянно её узнавать.

Аналитики не щадили соблазнителей, конструируя идеальные образы под каждую душу. В прошлом тысячелетии аналитики спасли этот отдел, и теперь никто не смел им перечить.

Хефф бесцеремонно скинул длинные ноги с подушки и рухнул на диванчик. Удостоился приветственного кивка. Дцать продолжила уговаривать своего собеседника устроить ночной разгул с гонками, пьянкой и полным наплевательством по отношению к окружающим. Хефф задумчиво разглядывал её новый вид со смесью страха и зависти. Хеффу не хотелось бы потерять себя в калейдоскопе новых внешностей и характеров. Но в то же время, он признавал, что уж как-то слишком прикипел к своему облику. Последние пару десятилетий Хефф размышлял над тем, чтобы сменить причёску, но всё никак не мог решиться.

Дцать наконец-то договорила по телефону.

– Берёшь работу на дом? – подколол Хефф. Дцать рассмеялась, она должна была быть в командировке на поверхности, и они оба это знали. Сотовая связь разбаловала демонов.

– Не беспокойся, ещё пара дней и добрый домашний мальчик превратится в настоящего эгоиста и порочного мажора, – Дцать плотоядно облизнулась. – Обожаю таких конфеток. Гораздо приятнее портить чистеньких, чем затаскивать пониже уже и так готовых. Как думаешь, обвинят жестокие компьютерные игры или слишком вольную студенческую жизнь?

Хефф попытался ответить, но голову прострелило невыносимой болью. Будто на затылке отрос второй рот и в нём разом заныли все зубы. Замутило. Хефф сосредоточился и отключил это чувство. Странно, что у демонических воплощений вообще были такие ощущения в базовых настройках. Цепляясь за эту мысль, Хефф покачнулся, осторожно встал и самым плавным шагом, на который был способен, двинулся к выходу. Дцать замерла, потом кивнула сама себе и снова растянулась на диване.

В первые настоящие вызовы Хефф практически бежал, мечтая поскорее избавиться от скручивающей боли. Всю его сущность тянуло зовом, одновременно с этим отталкивало чистым светом, разрывало и опаляло одновременно. Невыносимо.

Опыт принёс понимание, что бег делает только хуже. Теперь Хефф аккуратно вплыл в зал пентаграмм, казалось, одно резкое движение и боль расплещется, перельётся через край. Хефф даже позволил себе опереться о дверной проём. Все пентаграммы оказались заняты. Смена Сто-Два ещё не закончилась, он мазнул взглядом по Хеффу, вздёрнул брови и начал быстрее размахивать руками, а напев превратился в речитатив. Этот клерк всё схватывал на лету, Хефф уцепился за эту мысль, заставляя себя размышлять, нравится ли ему это или пугает.