В затылке засвербело, по телу прокатилось лёгкое тянущее чувство. Хефф устало поморщился. Такие вызовы вполне можно было и не принимать, толку от них всё равно было никакого, но дребезжание в голове раздражало. Планёрка, к слову, раздражала не меньше. Если он ещё раз услышит про KPI, он точно что-нибудь подожжёт. Хефф встал со своего места, вежливо кивнул коллегам, виновато улыбнулся князю и стремительно покинул кабинет.

В коридоре Хефф тут же сбросил скорость, и в холл с пентаграммами вошёл почти прогулочным шагом. Мелкий служащий около ближайшей свободной пентаграммы посмотрел на Хеффа со смесью восторга и ужаса. Сдавленно поздоровался. Хефф осторожно растянул губы в улыбке. Если он показывал зубы, особо слабонервные могли и в обморок упасть. Хотя зубы у него ничуть не изменились за последние столетья. Его внешний облик, в общем-то не особо изменился. Разве что приобрёл дизайнерский костюм.

Изменилось отношение. Если раньше он был незаметным клерком, вроде этого служащего у пентаграммы, то теперь он Самый Жестокий Демон. Хефф уточнял: все слова пишутся с большой буквы. Насколько официальным считается этот титул Хефф так и не понял, но ему подарили табличку на дверь и три кружки с этой надписью.

Мелкий демон настраивал пентаграмму, не сводя с Хеффа восторженно-испуганного взгляда. Хефф привычно поёжился.

Самый жестокий.

Скорее, самый лживый. Хефф успокаивал себя, что лживость – тоже прекрасная демоническая черта. Возможно, даже более почитаемая. Хефф был отличным лжецом. Первоклассным. Если бы не редкие приступы панического страха при мысли о том, что с ним сделают, когда – если! – обман раскроется, Хефф бы даже сам себе поверил.

Пентаграмма мягко засветилась. Холл сменился тесной, заставленной свечами и книгами комнатой.

– О, исчадие Ада, исполни моё желание! – торжественно протянул потёртого вида мужчина в мантии. – Взамен я обещаю отдать свою душу великому демону…

Чернокнижник замялся.

– Хефферу, – вежливо подсказал демон. Хефф обожал такие моменты.

–– Хеффер, Хеффер, Хеффер, – пробормотал мужчина, перебирая книги и шурша страницами. Хефф знал, что тот ничего не найдёт. Технически, это было не его имя. Технически, это было даже не имя. Большую часть своего существования Хефф провёл в роли безымянного мелкого беса. У него из своего был только угол в адской пещере и порядковый номер в картотеке. Хефф даже в мечтах не представлял, что у него будет собственные имя, дом и хотя бы одна кружка. А потом всё завертелось, и герцог ада на приёме спросил имя у тогда-ещё-не-Хеффа, и тот запаниковал, а ему в тот период так нравилась та гадалка. Сначала было странно, но за пару столетий привык.

Чернокнижник закончил мучить книги и вопросительно уставился на Хеффа. Демон в ответ пожал плечами. Большинство «классических» гримуаров, пророчеств и других мистических текстов были написано задолго до того, как у Хеффа появились влияние и имя.

– Я хочу…! – взвыл мужик.

– Нет, – перебил Хефф, не утруждая себя очередным желанием власти, денег и унылого секса.

– В смысле? – чернокнижник моментально растерял весь пафос. – Ритуал, демон, всё получилось же.

– Сделки не будет, мы не заинтересованы, – пояснил Хефф. В самом начале эти разговоры развлекали, но всё рано или поздно приедается.

– Я же душу продаю, всё по правилам! – запротестовал человек.

– Она и так попадёт в ад, – Хефф шёлкнул пальцами, развернул материализовавшийся свиток и пояснял: – Твои грехи, наслаждайся. Ничего крупного или интересного, если начнёшь каяться и исправляться прямо сегодня, может, лет через двадцать сможешь повторить попытку.

– Но моя душа… – ещё раз попытался чернокнижник.

– Является очень ненадёжным вложением, – строго продолжил Хефф. – Подумай сам, ты бы стал покупать то, что и так станет твоим с вероятностью процентов в девяносто девять? Я бы и сто дал, но нам запрещено. У человека есть выбор, сам понимаешь.

Человек выпучил глаза в ответ. Хефф засомневался, что его тут понимают.

– Душа же, демоны обязаны, – чернокнижника немного заело.

– Хорошо, что мы всё выяснили.

Хефф исчез с громким хлопком и удушающим запахом серы. О да, ради этого стоило тренироваться.

Клерк у пентаграммы смотрел на Хеффа так, будто хочет попросить у него автограф. Хефф давно научился распознавать такие взгляды. В конце концов, культ успеха был придуман в Аду.

– Господин Хеффер, сэр, – смущённо начал мелкий демон, замолк, приободрился после короткого кивка и продолжил: – Я просто хотел сказать, что восхищаюсь вам. Ваш карьерный рост вдохновляет, говорят, со дня на день вам предложат герцогские регалии. Это вдохновляет. Когда-то обычный безымянный демон, вроде меня, станет… Ой, я не хотел сравнивать вас со мной. Конечно, ваши таланты… Я ни в коем случае!…

Служащий окончательно смешался и умолк, вжав голову в плечи и зажмурившись. Ожидал наказания. Хефф знал это чувство. По-хорошему – по-плохому, кончено же – зарвавшегося клерка следовало наказать, оторвать ему пару конечностей или обдать огнём, доказать свой статус, свои силы и свою демоническую натуру. Свою жестокость.

Служащий пентаграммы осторожно открыл один глаз. Хефф благосклонно улыбнулся, предусмотрительно не разжимая губ. Мелкий демон вздрогнул.

– Мне понравилось, – доверительно сообщил Хефф и добавил почти шепотом, – я тщеславный.

Клерк просиял и бодро закивал. Хефф великолепно лгал.

– Можно? – мелкая сошка окончательно обнаглел от безнаказанности и с мольбой уставился на Хеффа. Тот вздохнул и распахнул крылья. Конечно же, все хотели увидеть его крылья, именно крылья и сделали его адской суперзвездой. Иногда Хеффу хотелось схватить кого-нибудь и прокричать в лицо: «Мои глаза тут!».

На самом деле, крылья являли собой довольно жалкое зрелище. Не особо крупные или густые, стандартные для безымянного служащего, – они нисколько не облагородились, когда Хефф получил новую должность. Ад был жестоким местом.

Ко всему прочему благородный чёрный цвет то и дело прерывался мерзкими грязно-серыми вкраплениями. Никакого благородного угольного шёлка за спиной, Хефф походил скорее на побитого жизнь голубя и прекрасно знал это.

Послышался тихий вздох, клерк с благоговением уставился на перья перед собой. Потянулся рукой, сам себя хлопнул по пальцам.

– Этот цвет…

Серые перья были позором. Признаком, что демон размяк, растерял свою сущность. Начал слишком сочувствовать людям. Начал их любить. Это было отвратительно, как сказал бы любой обитатель Ада. Серые перья были отвратительны.

Только если ты не глава отдела посмертной логистики добровольно отчуждённых душ, или, до начала двадцать первого века, Мастер сделок. Должность Мастера сделок вселяла ужас в добрую – злую – половину Ада. Если ты занимаешься покупкой душ и всё ещё не выцвел, ты уже герой.

Хефф присмотрелся к бейджу клерка. Пришлось наклониться немного фамильярно, но большие страшные демоны так себя и ведут – фамильярно и развязно. Хефф пару десятилетий репетировал перед зеркалом.

– Второй, Два или Ноль-Два? – уточнил Хефф, разглядывая последние цифры длинного номера.

– Сто-Два, – клерк чуть улыбнулся.

– Элегантно, – похвалил Хефф. Сто-Два смутился. – Так вот, Сто-Два. Мне просто повезло. Ты ведь помнишь, сколько демонов сменилось на этой должности? Будь твой номер раньше моего, ты бы сейчас мог стоять на моём месте.

Хефф снисходительно похлопал Сто-Два по плечу, но тот вздрогнул от прикосновения.

– Нет, – печально выдавил он, переступая через гордость. – Думаю, нет. Я не могу бы стать вами, я бы оказался среди тех, кого отправили «на отдых».

В глубине души Хефф тоже был уверен, что никакого восстановления для посветлевших демонов не было, «сломанных» демонов просто запирали на нижних уровнях, чтобы не портили вид. Возможно, изгнание ожесточало. И это даже можно было считать терапией. Наверное.