– Что за беззаботная барышня, – он прислонился спиной к машине.

Близился полдень, солнце припекало и било в голову. Площадь заполнялась разговорами, звоном голосов и шебуршанием пакетов. С полей возвращались работники – ну кому хотелось иметь дело с полуденницей и еë косой? В деревне-то шаловливых полевых дев не водилось, давно отвадили от заглядывания в окна. Только жарко всë равно. Выходить на улицу без фуражки было глупой затеей, но кто ж знал, что в городе такой затор…

Рэй потянулся за бутылкой с водой, как обычно лежавшей на заднем сидении. От солнечного удара форма ещë ни разу не защитила. Но минералка, пусть даже тëплая, другое дело. Стоило сделать глоток – поперхнулся, врасплох застигнутый истошным воплем.

Под грохот колëсиков чемодана по вздувшемуся из-за старых корней асфальту бежала Ева. Вопль оглашал округу не хуже уже привычных причитаний Тамары Ильиничны. Как будто аспида или вурдалака увидела. Громкая… Рэй помотал головой, избавляясь от лишних мыслей, спешно бросил бутылку на заднее сиденье.

– Ева! – он махнул рукой. – Что случилось?

Она заметила его. Даже о чемодане забыла, бросила на дороге. Рэй опомниться не успел – Ева в мгновение ока оказалась рядом, обняла его.

Горячее дрожащее тело слишком близко, дыхание щекотало шею. Рэй закрыл глаза, вдыхая мятный аромат волос. Еë тепло и мягкость будоражили, пробуждали мысли, от которых он вроде как отказался, а теперь противиться сложно. Слишком.

Рэй положил руки ей на спину. Тонкая, взволнованная, Ева прижалась к нему в поисках защиты. А ещë недавно такой смелой притворялась.

– Ну-ну, всë нормально, никто тебя не тронет, – шепнул он, через силу отстраняясь. – Что ты увидела?

Сколько Рэй себя помнил, успокаивать плачущих и встревоженных людей ему удавалось с ходу. Всего лишь подобрать слова достаточной мягкости. Мелочь. Когда стало получаться вкладывать в них магию, проблема распалась на кусочки не больше молекулы каждый. Вот и сейчас сработало: Ева отстранилась, страх схлынул с неë волной, остался только лëгкий налëт брезгливости.

– Извини, обычно я не веду себя так, – она отошла на шаг. – Просто там такая гадость! Невозможно!

Она смешная. Юркая, вëрткая, как молодая белка. Стоило взглянуть на эти попытки отбросить волосы с глаз и раздражëнное пыхтение, губы кривились в улыбке. Главное, чтоб эта городская попрыгунья не попыталась влезть на какой-нибудь дуб.

– Что там было?

– Крыса! Полудохлая крыса в номере, еë ещë кот ел прямо там. Фу! Я там не останусь.

– Садись в машину, придумаем что-нибудь.

Рэй, как подобало джентльмену, открыл ей дверь и помог забраться внутрь. Помедлил. Сразу видно, что неженка и жизни толком не видела. Местные каких-то крыс не боялись, в них уже с детских лет умели запускать ботинки. В деревне-то что похуже водилось, чем раньше подготовишься, тем лучше. Крысы мелочь, но кот…

Большой серый кот с чëрными полосами вдоль боков сидел на верхней ступеньке гостиницы. Медленно, со смаком, он вылизывал мохнатую лапу – изрядно помокревшую. На ухе висела клипса, похожая на те, что вешали на кастрированных собак. Только у этой назначение другое.

– Василий, – он устроился на ступеньках, – снова приезжих пугаешь, чертяка полосатая?

Кот прищурился жëлтыми глазами, решая, достоин ли какой-то человек его ответа. Поднялся, прошëлся взад-вперëд по ступеньке, мазнул хвостом по ноге. Необходимость опять вычищать шерсть с форменных штанов заставила дëрнуться. Василию это не понравилось: с разбегу он запрыгнул на колени.

– А чего такого, мр-р? – по-человечески ответил кот. – Запер-мяули, одомашнили, а кормяумить кто будет?

– Вечноголодный, как настоящий кот.

– А я тепермя и есть кот. Сделал – наслаждайся.

Василий и правда был бесёнком. Пару лет назад повадился в деревню ходить да дурачить местных. Вот и пришлось вмешаться, порядок навести. Только чертяка уходить не хотел.

– Подумай о смене диеты, – пальцы тонули в приятном меху кота. – Любовь тоже питает и не хуже страха.

– А это кого как. Топай уже, твоя еда заждалась, мр-р.

♀️

Ева нетерпеливо выскочила на улицу, как только машина остановилась. За всë время в пути затекли даже те мышцы, о существовании которых она не знала. Это место отличалось от площади. На обеих сторонах тесно друг к другу стояли одноэтажные домики под серыми крышами, огороженные заборами – где железными с причудливыми завитками, где деревянным частоколом. Здесь людей ещë меньше, и во всëм этом покосившемся великолепии деревня казалась заброшенной.

– Куда мы приехали? Это ещë Кощеевская?

– Конечно, она. Гостиница тут одна, а раз ты не хочешь туда возвращаться…

За полицейским она наблюдала со всей внимательностью, как за инопланетянином, запоминала его жесты и порядок действий. Пока в этой деревне еë только пугали: жуткий косматый мужик на площади, грубая пофигистичная мадам на ресепшн, даже кот… Выделяться ещë больше не хотелось.

– Ты куда?

– Сейчас, сейчас, – Роман подошëл к металлической калитке, – Иван Степанович!

Ева вздрогнула от громкого гортанного оклика, сунула руки в карманы джинсов и отступила на шаг. Теперь над головой шумел, отбрасывая острые тени, тополь. Клочки похожего на вату пуха свисали с веток, грозя обвалиться от любого неосторожного движения. Воздух тяжëлый и жаркий, от летнего зноя волосы прилипли к потëкшему тональному крему и решение не оставаться в гостинице перестало казаться мудрым. Может, у них просто нашëлся бы другой номер. Не во всех же крысы и коты…

Ему пришлось крикнуть дважды, прежде чем дверь распахнулась, но на пороге появился тот, кого Иваном Степановичем назвать можно было разве что с большой долей иронии. Мальчишке лет десять, в светлых кудряшках застрял лист, щëки розовые. И одежда странная: красная рубаха с широкими рукавами, простые с обрезанными штанинами чëрные штаны, лапти. А в руках ухват. «Что за странный мальчик? Или у них все дети так ходят?» Привычнее было видеть вокруг маленьких джентльменов в джинсах и отглаженных рубашках.

– Нет его, – скрипучим голосом, совсем не подходящим возрасту, отозвался мальчик. – Вечером придëт.

– А-а, Кузьма, здравствуй, маленький хозяин дома, – Роман прислонился к калитке. – Аня дома?

– Позову, – мальчик важно кивнул и спрятался за дверью.

Они ждали недолго, но за пару минут Роман успел объяснить, что свободное жильё по преемлемой цене и не на окраине Кощеевской было разве что у Ивана Степановича. Еве в общем-то всë равно: она рассматривала простой дом из красного кирпича с тëмно-зелëной высокой крышей. Без излишеств, но и на развалюху не похож. Флюгер-петух на крыше будто живой. Привлекал, крутился, размеренными движениями вводя в транс… Пришлось зажмуриться.

– Кажется, тут не очень много людей.

– Точно. Молодëжь город предпочитает. Поэтому твоë появление удивило.

– Я вообще люблю удивлять, – она приподнялась на цыпочках и вытащила кусочек пуха из его волос. – Здесь спокойно? Или часто неприятности случаются?

– Тишина и благодать, только кур с чужих крыш гонять приходится.

«Вот и то, о чëм говорила AnneW, – подумала Ева. – Кого-то убили, а у них всë спокойно».

Мысль прервалась тихим стуком калитки, когда к ним выскочила блондинка лет шестнадцати. Откинула тонкие косы, поправила примятый сарафан и улыбнулась.

– Здравствуйте, я Аня. Чем могу могу помочь?

Роман и слова сказать не дал, сам объяснив ситуацию с капризной туристкой, которой не по душе гостиница. Осталось поджать губы и ждать, в мыслях лаская уязвлëнное самолюбие, пока они – Роман с Аней и Аня с дедом – договаривались обо всëм.

Над головой шумел тополь, тихо постукивали на ветру неплотно закрытые тëмно-зелëные ставни, и всë здесь и правда светилось миром и гармонией. Только Ева вспоминала таинственно исчезнувший труп и понимала: секреты этой деревни не так уж просты.

«Свободным жильëм» оказалась отдельно стоящая пристройка – вроде флигеля, но названная по-другому. Здесь было две комнаты: кухня два на два, куда влезла газовая печь и подвесной шкаф, и светлая, но в оформленная в неповторимом стиле «напихать всего побольше, чтобы выглядело богаче» комната побольше. Несколько секунд Ева с удивлением разглядывала завитки цветов на пластиковой потолочной плитке, сюрреалистические узоры на настенном ковре – возможно, местным дизайнером был кто-то вроде пьяного бородача у магазина, вот и перепутал бок и низ? – и громоздкий шкаф, в котором могла поместиться целая Нарния. Одно радовало: никаких крыс.