На радужке глаз Юлии погасли сверкающие до этого искорки:

– Рица, берегись большой воды, – сказала она, – ну, мне пора.

– А что станет с моими песнями? – воскликнул Аридоний.

Взгляд Юлии вновь засиял:

– Они будут жить в веках! Правда, – добавила она грустно, – их будут считать народными.

Лицо музыканта посветлело:

–Значит, их узнает весь народ! Спасибо тебе, Звездная фея!

– За что?! – удивилась Юлия, – Вы сами делаете свою судьбу. Я просто считала информацию. Ну, прощайте!

Вестрянка приготовилась к телепортации. Она рассеяла свою плоть, чтобы придать ей волновую природу.

Минерецциане стали свидетелями, как существо, казавшееся женщиной, приподнялось в воздух, стало светлым и прозрачным, немного расплылось, и, вспыхнув огненной искрой, исчезло, будто его не бывало.

Остолбеневшие от потрясения люди какое-то время пребывали в прострации. Аридоний, хоть и видевший впервые, как исчезает его нимфа, но уже несколько раз общавшийся с ней ранее, пришел в себя первым.

– Бегите домой, уже темнеет, – сказал он, и стал собирать отару.

Ребята двинулись к лесу. Пробежав несколько метров, Рица остановилась.

– Я за камнем сережку потеряла, – сказала она Арнею, – ты иди, я тебя догоню.

Она подкралась к перебиравшему отверстия рожка музыканту, старавшемуся запомнить недавно рожденную мелодию, прижалась всем телом к его спине и зашептала ему в ухо:

– Аридоша, а давай ты женишься на мне, когда я вырасту! А я обещаю очень быстро расти.

– Не балуй, Рица, – засмеялся Аридоний, – ну что за блажь!

А потом тихо и мечтательно добавил:

– Я хотел бы жениться на фее.

Рица отстранилась, немного постояла, глядя в никуда и побежала догонять Арнея. Добежала до опушки леса, резко повернулась в сторону Аридония, высунула язык и прокричала:

– Аридошка, Аридошка, съел протухшую картошку!

По дороге домой Арней и Рица почти не разговаривали, а перед входом в село твердо решили никому не рассказывать о сегодняшнем приключении.

Весь вечер Арней был молчалив и рассеян. Это было настолько несвойственно ему, что мать, обычно не замечавшая паренька, особенно после смерти Анисты, встревожилась:

– Сынок, что с тобой? Ты не заболел?

– Нет, мама, я здоров, – успокоил ее парнишка.

– Но ты какой-то не такой. У тебя неприятности? – не унималась мать.

– Нет. Просто мучает совесть. Ведь я, как и все на селе, думал, что Аридоний хоть и талантливый поэт, и музыкант, но немного сумасшедший. А это не так.

– Что же убедило тебя в правдивости его фантазий? – поинтересовалась мать.

– Позволь не отвечать. Я не хотел бы об этом говорить, – попросил сын, – просто поверь.

– Ну, хорошо, – согласилась она, – я верю.

Ужинали молча. А когда Арней уже начал засыпать, сквозь призрачное сновидение он почувствовал, что кто-то трясет его за плечо. Он открыл глаза и увидел над собой Хсавира – своего старшего брата.

– Давай колись, Арнище, что ты видел сегодня вечером? – потребовал он.

– Где? – спросил еще не стряхнувший с себя сон Арней.

– Не придуривайся! Я слышал твой разговор с маманей! А еще я видел, как после обеда вы с Рицей пошли в лес, как раз в ту сторону, где пас свою отару Аридошка. А не расскажешь, я вызнаю все у Рицы, – пригрозил брат, – ты, я знаю, врать не умеешь, а она и соврет – недорого возьмет!

– Нет, Хсавир, не трогай Рицу! Мы с ней обещали друг другу, что никому не расскажем о том, что видели сегодня, – заступился за подружку парнишка.

– Ну, ты-то, может, и сдержишь слово, вот только хорошо ли это будет, если Рицкино вранье облетит всю округу! – усмехнулся брат.

– Не правда, Рица не такая! – отстаивал девчонку Арней.

– Ты это кому-нибудь другому расскажи! – усмехнулся Хсавир, – Через недельку будет видно, кто из нас прав. Ну так что, сам расскажешь, что было, или ее спросить? А ведь, наверное, хочется поделиться?! Или ты кому-то кроме Рицки обещал молчать?

– Нет. Никто такого обещания и не требовал, – пожал плечами парнишка.

– Тогда выкладывай! А я тебе клянусь, я – могила! Если, конечно, Рицка врать не станет.

– Ну, если клянешься. И правда, очень хочется с кем-то поделиться. Мы подкрались к Аридонию через овраг. Очень хотелось подглядеть, откуда он берет свою музыку. Он долго смотрел на долину через кристаллик хрусталя и улыбался, а потом сел и заиграл в рожок. Сначала он все время сбивался, а после эта его музыка так и полилась. А когда у него все получилось, он позвал фею, и она пришла. Она была в белых одеждах и вся сияла. А говорила и делала она такие вещи, о которых никто на Минерецце понятия не имеет. Она говорила, что у человека есть душа, которая и после смерти будет жить. И если человек был хороший, то он будет жить на небе.

В это время на другом конце села в летнем домике Рициных родителей собралась группа ребятишек. Они сидели на лавках, табуретах, даже на подоконнике. Сама Рица восседала на столе.

– А позвала я вас, чтобы рассказать, кем на самом деле является Аридошка и с какой такой «феей» он общается! Появилась она, как любая темная сила, из тумана. Как будто облако опустилось на Минереццу, А когда оно рассеялось, оказалось, что оно принесло эту ведьму. Аридошка ей очень обрадовался, взгляд с нее не спускал, как зачарованный. Она, похоже, еще раньше его околдовала, душой его завладела. Начал ей Иридию расхваливать.

– Зачем? – удивился кто-то на подоконнике.

– Не понимаешь?! Чтобы она здесь жить осталась. Жениться он на ней хочет, – сквозь зубы процедила хозяйка.

– С чего ты взяла? – спросила Каларетта, которая сама по Аридошке сохла. Рица это еще в прошлом году заметила.

– Да он сам мне сказал!

– Ну а ведьма что? – подал голос Сугор, Рицин брат.

– А ведьма подняла Аридошку в воздух и бросила на землю, чтобы он в себя немного пришел! – позлорадствовала рассказчица.

– И что, ведьма эта красивая? – в голосе Каларетты звучала тревога, то ли за Аридония, то ли за себя.

– Красивая, – ответила Рица, – только красота ее не настоящая.

–Как это? – удивились на лавке.

– А вот так! Проболталась она, – зловещим шепотом вещала свидетельница происшествия, – Еще сегодня утром она была водным чудовищем!

– Как же это может быть? – удивился Сугор.

– Я тоже это понять не могла, – продолжала рассказчица, – А потом, когда меня увидела, она сказала: «Берегись, Рица, воды!». Так вот я теперь думаю, топит она красивых девушек, когда им 16 лет исполняется, а красоту их себе забирает!

– А откуда она имя твое узнала, – так же шепотом спросили с табурета.

– Не понимаешь? – Рица подняла к потолку указательный палец, – Ведьма!!!

– А еще Звездная Фея говорила, что человек может все – летать, творить мир, как Аридоний песни, – сидя на постели, рассказывал брату совсем проснувшийся Арней, – главное, чтобы творения людей были хорошими – на благо всех. Злые дела и мысли могут погубить саму планету. Говорила, что придет время, когда люди научатся делать себе еду, не убивая животных, и тогда на Минерецце не будет ни голода, ни болезней. Исчезнет страх, будет только свет и любовь! А Аридонию в подарок она сделала кристалл горного хрусталя величины и красоты необыкновенной.

– А как же она приходит с неба на Минереццу? – недоумевал Хсавир.

– Аридоний зовет её, и она прилетает лучом света. Её так и зовут – Урия -Божий свет!

– А Аридошке она сделала кристалл горного хрусталя величины и цены невиданной! – говорила Рица.

– Так она что, и золото сделать может? – поинтересовался брат.

– Может все, если ты, как Аридошка, отдашь ей свою душу, – заверила очевидица, – А зовут ее Фурия – бешенство, ярость. Еще бы! Жить в море, на планете, где питаются болью и страхом, где даже в воде все живое жгут огнем!

Через несколько дней Аридоний погнал свою отару к озеру – пусть полакомятся луговой травой. Овцы и козочки рассеялись, щипля сочную зелень. А пастух сел на валун, достал свой чудесный кристалл и стал любоваться сквозь него поросшими лесом холмами. Как прекрасна Иридия! Спасибо тебе, Улия, за твой драгоценный подарок! С ним мир вокруг звучит еще превосходней. Но я больше не потревожу тебя своим глупым бахвальством, не отвлеку от твоих важных дел. Приходи сама, когда захочешь, а я буду ждать!