Незваные гости почтительно склонили голову.

– Юри! ― седовласый мужчина, обойдя девушку кругом, заглянул ей в глаза. ― Густав, и как долго ты планировал скрывать то, что твоя полукровка обладает магией?

– Оставьте дочь в покое! Она откуплена моей жертвой чародейства.

– Нет, Густав, дорогой. Свою магию ты вложил в возможность остаться жить с осиротевшей девочкой, а вот её магия, это уже вопрос спора, ― Магния утратила интерес к собеседникам, вглядываясь в черты лица Юри.

– Милая, здравствуй! ― женщина протянула руку девушке.

– Юри, не прикасайся к ней! ― прокричал отец, сдерживаемый под локти стражниками.

– А чего тебе, Густав, бояться? ― Офер с издёвкой посмотрел на дочь трактирщика. ― Или ты волнуешься, что она узнает, что её мать умерла в родах от того, что связала себя с магом?

– Отец, ― в глазах Юри застыли слёзы, ― я люблю тебя! ― Девушка протянула руку навстречу Магнии. ― Я готова следовать за вами, если вы не тронете моего папу.

– Подождите, уважаемая, ― Офер метнулся к Юри, громко втянув ноздрями аромат кожи девушки, повел носом в сторону, будто пытаясь проникнуться запахом. ― Кабан этот ваш перебивает, ну и вонища. Ты, Густав, своих этих посетителей какой травой пичкаешь?

– Тебя, тлетворный, полынь смутила? ― надменно ухмыльнулся седовласый. ― Значит так, девочку оставляем при отце, достигнет шестнадцати годов, тогда и поймем, чьей она школы. А пока инцидент исчерпан, расходимся. ― Мужчина звонко щёлкнул пальцами, дождавшись, когда порталы Офера и Магнии закроются. ― Здравствуй, мой старый друг! ― Раскинув объятья, шагнул он навстречу к трактирщику.

– Здравствуй, Стоун. Вот уж не ожидал тебя в статусе повелителя встретить. ― Юри, доченька, принеси-ка нам из погреба лучшего вина, ― схитрил отец, желая остаться наедине с седовласым.

– Да, Густав, много веков миновало, а ты всё такой же авантюрист, ― мужчина потрепал трактирщика по копне рыжих волос. ― Это ж надо было столько девочку прятать. Ладно, ты выбор свой свершил в пользу обычной жизни, но ей-то дай крылья расправить.

– Она ‒ моя дочь и будет жить со мной тут! Ты же в праве вето своё наложить на её просвещение.

– В праве, но то, что выбрал ты, не делает её бесправной. Я это, чего остался-то, ― положив руку на плечо трактирщика, попытался успокоить волнение рыжебородого, ― заверни мне кабанчика своего кусок, уж очень аромат у него аппетитный. Со времен наших крестовых походов помню вкус твоей стряпни.

– Заверну, чего не сделаешь для старого друга, но пообещай мне, что подумаешь о судьбе Юри.

– Да как подумать я могу, если сама судьба сыграла с тобой злую шутку, наградив её магией. И ведь сколько противился, упрямством своим красоту такую скрывал.

– Так, а что ж не скрывать, если вполсилы в ней сочится волшебство. Не примут её в академии, засмеют, а тут так живём мы счастливо, и спрос с нас небольшой. А потом, ну что скажут те, кто знает, что отец магию предал?

– А тебе-то что, что за спиной говорить будут? ― мужчина прижал к себе пышущий жаром свёрток с мясом. ― Ты, пока время есть, подучи её, пусть утратил магию, но знания твои сильны. Слово даю, если возьмут её на обучение, сам лично защитником буду. А ты, дружище, подумывай о новой женщине, негоже одинокому век свой земной коротать. Мечтал о счастье простом, вот и борись за него.

Взмахом свободной руки Стоун начертал в воздухе магический пасс, открыв дверь в иной мир, обнял на прощание друга, шагнул в светящийся портал.

– Отец, вот! ― Юри выбежала из погреба, сжимая бутыль, покрытый пылью и паутиной. Возмущения постояльцев, которые внимали каждому слову сказочника, осекли девушку.

Для обычных людей время возобновило свой привычный ход. Дочь трактирщика послушно притихла, вглядываясь по залу в жесты гостей. Все желали отведать порцию зажаренного мяса. Она старательно кружила между столами, пытаясь исправно исполнять заказы, но мысли её не давали возможности проникнуться новой сказкой отца. Вопросы жужжали роем встревоженного улья. Кем были эти магические гости, что столько лет скрывал её отец, почему он не рассказал дочери о том, что её мать погибла в родах из-за магии? Оставалось надеяться на то, что папа поведает ей правду о случившемся.

Громыхали лавки, посетители, сытые и довольные, покидали свои места. Щедрые завсегдатаи сыпали в ладонь Юри горстки монет. Мужчины обнимали трактирщика на прощание, с хвалебными одами его мастерству. Сознание девушки по-прежнему не хотело возвращаться в привычное русло. Там, за дверью, густой туман завесой преграждал путь гостям, они исчезали в прохладной пелене. Юри чувствовала себя такой же обречённой от неизвестности грядущего, единственным, кто мог спасти её от страха непроглядья, был отец. Девушка всматривалась в его черты. Ещё утром он был родным человеком, но после визита незваных гостей отдалялся от неё за гранями сокрытого прошлого. Хотелось забыть то, что произошло, прижаться крепко к нему и знать, что их мир ‒ это стены трактира и цветущие вокруг холмы. Что утро начнётся с рассветными лучами солнца, когда за окном прокричит задира петух. Она спустится вниз из своей крохотной спаленки, а там папа уже накрыл стол к завтраку. Жизнь потечёт своим чередом, замелькает вереницей привычных дел.

Густав заскрипел петлями дверей, брякнул крючок замка. Трактир опустел, наполнился гнетущей тишиной ожидания. Он смотрел на дочь в робком молчании. Простила ли она ему то, что лишил малышку матери в младенчестве? Юри, замешкавшись, схватила со стойки тряпку, пытаясь вцепиться в реальность своими хрупкими пальцами, прожить ещё хоть мгновение чувство тепла домашнего очага.

– Что будет дальше? ― спросила она обречённо.

– Я расскажу тебе, что было раньше, а там придумаем, что с этим делать, ―отец подошёл к жаровне, взяв кочергу, заворошил в ней остатки тлеющих углей. ― Сначала нам с тобой надо поужинать, непростой выдался денёк! ― Густав пытался успокоить волнение дочери.

Когда на столе разместились объёмные глиняные миски, ароматный пар из которых щекотал ноздри, Юри стукнула ложкой по столу.

– А знатно твоя полынь сработала, ― вдруг произнесла она, улыбнувшись, ― я не знала, что ты у меня такой хитрюга.

– О, это что! Вот было как-то, когда я в котёл так крушины напихал, что спас от нашествия город.

– Это как? ―Юри отломила краюху хлеба.

– Такие истории за столом не рассказывают, ты сначала поешь, а потом поведаю, ―Густав объял пальцами томлёную мотолыгу. Сдвинул от кости сочное мясо, заботливо перекладывая в тарелку дочери самые вкусные куски. Рыжебородый знал, что если и хочет кто вбить колья сомнений в душу, помочь исцелиться от недуга поможет только любовь.

– И как же ты спас город? ― наспех поглотив свою порцию ужина, пожелала успокоить своё любопытство Юри.

– В те далёкие времена крепость Лунного колодца осадили огры. Костры, разведённые великанами-людоедами, густым дымом завесили небесный свод. Тянулись дни. Требований громилы не выдвигали, пытаясь взять на измор жителей волшебной цитадели. Непроглядный смрад угнетал обитателей, истощая магические артефакты. Повсюду царила вонь от котлов великанов и обречённость. Маги с трудом сдерживались, чтобы не напасть на угрозу у ворот.

– Почему они не истребили их? ― возмутилась дочь.

– Видишь ли, милая. Волшебные миры населяют разные расы и народности, применение насилия по отношению к другому виду ‒ нарушение равновесия. Светлые маги при посвящении приносят клятвы богам, что не обернут свою силу во зло. Если бы мы напали на огров первые, а не в качестве защиты, нас могли бы лишить способностей. Это была провокация, испытание нашей силы духа. Представители осаждённой крепости понимали, что как только первая магическая волна ударит по лагерю великанов, выйдут те, кто стоит за ними.

– А кто за ними стоял? ― Юри заёрзала по лавке, в глазах её замерцала жажда знаний.

– Много веков назад обитатели Эриуса и Лунного колодца жили мирно. Не было разделений на тёмную, светлую магию, каждый занимался развитием своих городов и навыков. Один из потомков Эриуса увлёкся изучением тёмной материи. Глубинные познания таинств пробудили в недрах аномальные энергии, которые ворвались в наш мир и обрели власть над жителями горной гряды Эриуса. Тяга к правлению захватила их всецело. Зелёные поля, простирающиеся у подножий гор, потусторонняя материя иссушила в пустошь. Небольшой части жителей удалось бежать, они попросили укрытия в Лунном колодце. Это разгневало тех, кто уже заразился тёмной энергией. Любой волшебник обладает своим зарядом, и те, кто стал последователями нового культа, не рассчитывали, что часть сил покинет город. Это повредило их планы, бежавшие были объявлены предателями. Последствия трансмутаций Эриуса отразились на добродушной расе великанов, обитавших у подножья гор. Из-за голода и нехватки света они превратились в злобных огров. Народы Эриуса и Лунного колодца оказались на пороге войны. ― Трактирщик умолк в ожидании размышлений дочери.