Дальнейшее помнил лишь краткими вспышками. Я очутился на импровизированном танцполе. Мне казалось, что тело двигалось само, невероятными для обычного меня, даже пьяного, кульбитами. Лица смазывались, ни одно я не мог разглядеть.

А дальше – пустота. Проснулся я утром, в своей постели, от звона будильника. Надо было отправляться на занятия. Но я ничего не помнил о прошедшей ночи. Ушёл сразу или пробыл там до конца? Ничего не помню! Когда-нибудь я выясню, что же произошло, интересно же. А пока что побежал на занятия. И придётся повременить с признанием однокурснице.

Вот и настал мой черёд выходить во взрослую жизнь. Кажется, что только недавно получил диплом об окончании университета, но уже месяц ходил на собрания по трудоустройству. Все компании и организации, у которых были вакантные места, присылали об этом информацию на такие собрания. И мы поступали на работу без беготни по всему городу. В отличие от других городов, где ярмарок вакансий не устраивали, и выпускникам предстояло ещё найти, где же есть свободная должность. Правда, нам не давали выбора и просто распределяли по заводам, школам и другим заведениям с большой текучкой кадров.

Вот только что-то слишком мало вакансий стало в последнее время. Людей, способных работать, становилось с каждым годом всё больше, а количество мест росло очень медленно. Из-за этого мы и ждали своего назначения довольно долго. А может, складывалось такое ощущение из-за насыщенности студенческой жизни? Пока могу только предполагать. А дальше – рассудит время.

– Оператор ЧПУ на производстве металлических изделий! – выкрикнул рекрутёр.

Интересно, когда же я услышу своё имя?

– Барнаби Люк, Джуди Лис и Рейвен Камил. Проходим к стойке регистрации, не задерживаемся.

Я сидел в шоке. Меня, выпускника факультета земной магии, направили работать на завод металлообработки! Ну, уже что-то. Хоть какая-то работа досталась для начала. Теперь не надо думать, как прожить очередной день на пособие по безработице. Хотелось бы, конечно, работать как Савьер, мой однокурсник, удалённо, но этому не суждено было бы сбыться. Ведь Савьер проявил способности к планированию и созданию различного рода программ, вот и взяли его в свой штат прямо на окончании церемонии вручения дипломов в одну из самых крупных компаний. Или Катерина, которая устроилась на службу к королю ещё при обучении. Остальным же пришлось довольствоваться подобными собраниями и надеждами, что вскоре их заметят. Лисаветта, помнится, на первой же ярмарке получила свою должность и была тоже не совсем довольна: учителем в школу для обычных детей, у которых не было магических способностей. Такие, как мы, способные к магии, встречались довольно редко, и поэтому в школах для детей-магов хватало преподавателей. Чего не скажешь про людей, не обладающих магическими способностями.

У стойки регистратуры стояли ещё два моих однокурсника, которых вызвали вместе со мной. Они уже заполняли бланки.

– Имя? – скрипучим голосом спросила регистратор.

– Рейвен Камил.

– Держи, заполняй бумаги, – она протянула мне три больших листа.

Стандартный список вопросов, который был напечатан на листах, не заставил меня долго с ним возиться. Через пару минут я вернул бумаги регистратору.

– Держи, это твой график работы, куда явиться и что с собой можно принести, – регистратор вручила мне взамен бумаг небольшой прямоугольник с надписями и стала обрабатывать данные следующего кандидата.

Вернулся домой не совсем удовлетворённый. По сути, я не об этом мечтал. Хотел работать с земляными заклинаниями. Поддерживать плотины, проверять плодородие полей, или на худой конец работать садоводом. Но точно не этим заниматься. Станки, завод, рутина – совсем не моё. Правда, я не пробовал, но и не стремился туда. Возиться с металлом для мага земли удручающе. Он не содержал в себе ни крупицы магии и с трудом поддавался воздействию, и то, надо было влиять на него с помощью других средств. Что уж говорить о других волшебниках, которые не находили в металле ни семян, ни воды, ни способности к возгоранию?

Воздушным волшебникам, я считаю, повезло чуть больше: у них поголовно присутствовала способность к ментальным воздействиям, и таких выпускников брали на должности штатных психологов. Другой вопрос – хотели ли они заниматься подобным? Но уж точно не прозябали за станками.

На следующий день, как было указано в листе с графиком работы, я отправился на завод. Там меня принял ещё один регистратор, уже этого учреждения, заставил дозаполнить разные документы и подписать договор. Спустя полчаса бюрократии, меня отправили к бригадиру. Непонятно объяснив суть работы сложными терминами и вообще не обучив обращению с огромной стучащей штуковиной, которую я теперь должен был видеть каждый день, он смылся к своему месту. Может, ждал более подготовленного человека, что обучался именно на такое место работы? Что ж, он должен быть сильно разочарован.

Мне пришлось обратиться к коллегам, у которых рабочие места были рядом. Они всё на пальцах объяснили, что и как делать, на какие кнопки нажимать, куда ни в коем случае не лезть пальцами и как следить за станком. Один даже посмеялся, что лучше уж сейчас меня обучат и присмотрят первые часы работы, чем потом я попаду в больницу с травмой, а остальных заставят отрабатывать ещё и мою норму. В принципе, после их пояснений стало всё понятнее. Так что я подошёл к станку, сделал всё так, как мне рассказали, и стал медленно работать, чтобы не ошибиться в первый же день.

Коллеги, как и обещали, наблюдали за мной. Сначала пристально, стояли прямо за спиной и руководили всеми действиями, когда у меня что-то шло неправильно. Постепенно комментарии с их стороны уменьшались, а под конец дня они лишь поглядывали в мою сторону, уже давно разошедшиеся по местам.

За пару смен я приноровился к грохочущему станку и даже стал подходить к нему без страха, который одолевал меня при первом знакомстве. Махина каждый день встречала меня грохотом и лязгом. Она выплёвывала из своих недр заготовки для металлических конструкций, которые отправлялись дальше в обработку. Взамен я подавал в её прожорливое нутро сырьё. Мы с ней вроде как поладили.

Шло время, я немного пообвыкся на работе. Стал чуть быстрее выполнять свои обязанности. Даже периодически разговаривал с ближайшими коллегами. Нас сплотила неприязнь к неумёхе-бригадиру и ненависть к заоблачному плану по выполнению работ. Похоже, что я набил руку, поскольку выполнял всё с той же скоростью, что и остальные, и также качественно. Но монотонность меня настолько утомляла, что я пару раз засыпал прямо на рабочем месте. Благо, коллеги вовремя это замечали и расталкивали меня.

Я узнавал о других моих однокурсниках, поступивших работать вместе со мной на этот завод. Ведь мы были знакомы уже несколько лет, преодолели многое, хоть и не дружили одной компанией. Оказалось, их отправили в другие цеха, где так же были свободные места.

Незаметно для меня из-за рутинности настали праздники. Оказывается, я проработал почти год на этом месте. Наше руководство решило, что мы просто обязаны отдохнуть. В принципе, я с ними был солидарен. Начальство устроило сокращённый день, накрыло торжественный скромный стол. Вышестоящие сотрудники, ходившие ежедневно в костюмах и с белоснежными воротничками рубашек, вышли из своих кабинетов, поздравили нас и удалились. Наверное, не могли дольше смотреть на нас, вечно грязных из-за близкого контакта с машинами. На всех оставшихся были рабочие спецовки, износостойкие и одинаковые до безобразия.

У нас с коллегами завязался разговор. Выпивая из своих бокалов сок или лимонад и периодически пробуя фрукты с тарелок, мы начали обсуждать последнюю новость – извержение вулкана недалеко от места преобразования новых территорий под поля.

– С одной стороны, это хорошо – там будет плодороднее. С другой – на кой чёрт они полезли со взрывными заклинаниями так близко к месту нестабильности в коре? Была же маленькая трещинка, которая не проявляла себя на протяжении сотен лет! Могли же всё недостающее просто компенсировать химикатами или поднять с нижних слоёв плодородные почвы с помощью изменения уровня подземных вод, – рассуждал я.