– Тут ничего нет. – сказал Кирилл.

– В смысле? – промямлил Макс.

– Это ерунда какая-то. – Кирилл потряс бумагами. – Тут вкратце описана авария, машина отца и рассказ одного свидетеля, хотя народу на мосту в ту ночь было много. Даже фотографий нет.

– Подожди…

Макс прошёл между Алиной и Кириллом, остановив черноволосого парня.

– Тимур, это точно все документы?

– Да не знаю я, Макс. Я говорил, что достану отчёт из архива. Три дня его копировал, по утрам, пока никого не было. Но доступа в электронную систему у меня нет. Я обычный помощник следователя. К тому же стажёр. Извини, это всё, что я могу.

– Ладно, я понял. – сказал Макс, потирая лоб. – Всё равно спасибо.

– Да не за что. – ответил парень, и скрылся в участке, махнув рукой на прощание.

Макс тяжело дышал. Кирилл беспомощно сжимал кулаки.

– Мне кажется, нужно обратиться к журналистам. Они что-то знают, но почему-то не могут рассказать. Помнишь тот новостной выпуск?

– Кир, слушай. – Макс подошёл к другу и сжал его плечо. – Ты ищешь призраки. То, что тебе могло показаться, не обязательно существует. Тебе нужно сходить к Илье.

Кирилл взглянул на Алину и скинул с плеча руку Макса.

– Помолчи, пожалуйста. Пусть по-твоему это призраки. А я знаю, что они реальны. Может это единственное, что реально. Я не успокоюсь, пока не узнаю, как они погибли. Это самое важное в моей жизни, и теперь я ещё раз в этом убедился. Если кто-то так старательно прячет информацию из отчёта, значит мне нужно искать упорнее.

Макс звучно выпустил воздух из губ. Но ему больше нечего было сказать. В момент, когда он уже приготовился к разрыву, ниточка ожидания снова натянулась, и казалось стала ещё крепче. А ему оставалось только прислушиваться к внутреннему крику.

Алекс волочил ноги по обочине дороги. Палящее солнце усугубляло и без того жалкое состояние. В любой момент парень мог упасть посреди пустынного поля. Никому не нужный, зависимый и выброшенный жизнью. Но тело будто само по себе плелось вперёд, поддаваясь теперь только лишь инстинктам, которыми Алекс живёт уже долгое время.

Иногда, в моменты просветления Алекс думал, о том, что было бы с ним, не будь рядом отца. Часто казалось, что тогда его жизнь приобрела бы более приятный оттенок, но тут же приходила реальная картина, и было понятно – без отца и его денег Алекс перестанет существовать быстрее, чем успеет это осознать. Без таблеток, которые так легко достать сейчас, Алекс не проживёт и недели, а каковы будут эти дни даже и представить страшно.

Он вошёл в огромный дом и шаги эхом отскочили от стен в гостиной и кухне.

Анна старательно оттирала белоснежные шкафчики гарнитура, часто поправляя непослушный чёрный локон, падающий на глаза. Приятная на вид домработница с добрыми серыми глазами выглядела намного моложе своих сорока трёх лет. Только вечно грустные и блестящие от слёз глаза выдавали немалый жизненный опыт. Много раз Алекс хотел выпроводить женщину подальше из этого дома, но зная её положение, мог только молча смотреть, как Аня потихоньку растворяется в этом месте, превращаясь в последнего альтруиста.

– Отец дома? – Алекс уселся за стол, где были разложены красные яблоки, помидоры и зелень, которые Анна подготовила к обеду.

– В кабинете. – ответила женщина. – С ним двое парней. – добавила она, когда оторвалась от мойки овощей и заметила, что Алекс собирается вставать.

– Может, пока поешь? – спросила Аня. – Дмитрий Андреевич будет обедать через час.

Алекс двинул уголком рта.

– Давай.

– Твои любимые отбивные.

Анна вынула из духовки противень с парящими кусочками мяса, покрытыми золотистым слоем сыра. Алекс поморщился. Теперь все его любимые блюда были такими же противными, как и всё остальное, и последнее время парень заталкивал в себя еду силой.

– Зачем же ты так себя убиваешь… – проговорила Аня, когда поставила перед парнем тарелку с мясом и нарезанными овощами. Их глаза встретились.

– Хватит. – ответил Алекс. – Я не твой сын. И ему ты это уже не скажешь.

Анна даже не отвернулась, и первые секунды смотрела Алексу прямо в глаза, что прожгло его насквозь. Он попытался спрятаться от своей же иглы за безразличием, но где же его столько взять…

Через несколько секунд женщина молча отвернулась и продолжила работу.

Алекс с трудом проглотил один кусок отбивной. Больше не лезло. Начал ругать себя. Гены всё же не спрятать. Он никогда не сумеет скрыться от себя и отцовского влияния, ведь он состоит из этой же грязной крови. Остаётся надеяться только на единственный шанс, что его существование продлится недолго.

Парень оставил еду на столе и поднялся наверх. Ещё на лестнице услышал громкий бас отца и лепетание незнакомых голосов. Вошёл в кабинет без стука, чтобы отец даже не надеялся, что Алекс станет проявлять хоть какое-то уважение.

– Надо поговорить! – заявил Алекс с порога.

Отец замер. Гости уставились на парня округлившимися глазами.

– Что случилось, Александр? Ты же видишь, я немного занят.

– Ну и замечательно… – Алекс уселся в одно из кожаных кресел. – Что всего немного…

Губернатор опустил голову к груди.

– Можете идти.

Мужчина показал гостям на дверь, и они поспешно удалились из комнаты.

– Я тебя внимательно слушаю.

Дмитрий расположился в своём высоком чёрном кресле.

– Восстанови меня в институте.

Густые брови Дмитрия подпрыгнули вверх.

– Ты хоть представляешь, сколько людей мне нужно напрячь, чтобы это сделать?

– Да плевать. Тебе же это проще простого.

– Некоторые из них и видеть тебя не желают.

– Тебе-то какая разница, когда ты любого можешь заставить делать то, что тебе угодно?

– Стать юристом снова захотел? – ухмылялся мужчина.

Алекс со скрипом сжал кожу на подлокотнике.

– Зачем тебе это надо? Ты можешь работать на меня.

– Нет, не могу.

– Ты продал да ешь упорно противиться выстланной для тебя дороге. Так уж и быть, я снова заплачу за твоё лечение, если ты согласишься мне помогать.

Алекс задумался. В голове промелькнули ужасные долгие дни в наркологическом отделении, где хотелось только одного – умереть.

– Я сам справлюсь с этим.

Дмитрий жалостливо улыбнулся, но не стал снова называть сына наивным дураком и безнадёжным наркоманом.

– Думаю, я смогу тебе помочь. Только запомни, что нельзя вытянуть человека, который сам себе не помогает.

– Так ты восстановишь меня или нет?

– Александр, ничего не бывает просто так.

Алекс фыркнул.

– Ну и чего ты хочешь?

– Небольшую услугу. И ещё, надеюсь, ты не собираешься заявиться в институт в таком виде?

– Это уже не твоё дело. – начинал вскипать Алекс. – Я прошу тебя только об одном. Восстанови меня, и я перестану мозолить тебе глаза.

– И куда же ты пойдёшь, позволь спросить?

Дмитрий поднялся с кресла и уставился в окно, показав сыну всю ширину своей спины.

– Без денег ты уничтожишь себя через несколько дней.

– Как будто тебя это волнует! Я просто хочу уйти из этого дома.

– Прямо как твоя мать, да? – Алекс начинал тяжело дышать. – Хочешь сбежать, и в то же время просишь у меня помощи… – задумчиво пробубнил Дмитрий.

– Какой же ты ещё мальчик, Алекс. Жаль, что мне так и не удалось сделать из тебя мужчину. Теперь мне остаётся тянуть тебя до конца своих дней. Это моё бремя. Мы связаны.

Дмитрий развернулся к сыну.

– Но я дам тебе шанс. Сделаешь одно дело и можешь возвращаться в институт.

Алекс поднял голову.

– Правда?

– Но ты же всё ещё мой сын, Алекс.

Парень слабо улыбнулся, хотя его сильно трясло, ведь он никогда не позволял себе верить словам отца. Но это был его последний шанс изменить хоть что-то в жизни.

Дмитрий подошёл к столу, открыл верхний ящик и кинул на столешницу бумажный конверт.