Вероятно поэтому меня мало привлекали сверстники, казались примитивными и закомплексованными, а их юношеские потуги самовыражения, стремление выделиться среди себе подобных – жалкими и смешными. Зато самое пристальное внимание привлекали зрелые, состоявшиеся мужчины, настоящие личности, с которыми мне было интересно. К сожалению, таковых встречалось немного – умники всегда наперечет. Меня же буквально тянуло к интеллектуалам. Наличие интеллекта у мужчины заводило меня гораздо сильнее, нежели возможный секс, о котором я тогда имела чисто теоретическое понятие, – здесь я не беру во внимание эротические фильмы, которые лет в тринадцать смотришь, затаив дыхание.
И вот, окончательно решившись на своеобразную дефлорацию, я принялась подыскивать кандидата на роль моего первого сексуального партнера. В таком серьезном деле не должно быть места случайностям: мужчину предстояло выбрать умного, продвинутого, без комплексов и приятного мне физически. Но главное, чтобы затем с его стороны не возникло никаких притязаний на продолжение отношений: сделал свое дело – и гуляй смело! Согласна, для молодой девушки подход к подобному «мероприятию» далеко не бесспорный, однако если претендуешь играть с мужчиной на равных – единственно приемлемый. Обыкновенно такие события не планируются, или же планируются девушками с тем, чтобы «случайно» забеременеть и затем охомутать подходящего на роль мужа избранника. Последнее, конечно, весьма примитивно, однако вполне действенно и в двадцать первом веке.
Здесь стоит пояснить один немаловажный нюанс. В реальной жизни все мы играем определенные роли. Даже не играем, а проживаем, примеряя на себя по мере взросления маски определенных персонажей: дочери, ученицы в школе, студентки в институте, жены, матери и т.д. Так уж устроено человеческое сообщество: совершенно неосознанно мы начинаем приспосабливать к своей личности некие социальные маски–роли, и затем пытаемся существовать в этих своеобразных, отведенных личности обществом воображаемых «клетках», исполняя принятую на себя социальную функцию. Правила придуманы не нами и расписаны на годы вперед, но мы вынуждены с ними считаться, чтобы чувствовать себя комфортно в социуме. Интуитивно я всегда ощущала, что моя роль примерной ученицы в школе, хорошей студентки в институте и, вообще, «хорошей девочки» – никогда в полной мере не отражала моего истинного «я»; что неудивительно, ибо любая личность значительно шире предлагаемой ей обществом социальной роли. Теперь–то я понимаю, насколько мое собственное «я» было объемнее тесной маски «примерной девочки», навязанной мне в детстве, и даже во многом ей противоположно. Однако примерные девочки тоже нравятся мужчинам – это разжигает у них похоть. Но это я выяснила несколько позднее.
Итак, когда моя идея фикс окончательно оформилась – она настоятельно потребовала своего воплощения. А на ловца, как известно, и зверь бежит.
В тот памятный вечер я отправилась на день рождения к подруге. Лето. Жара. Платья с декольте до пупка, короткие юбки, едва прикрывающие трусики, – короче, наряды «смерть мужчинам!» Света старше меня на два года. Несколько лет мы жили с ней в одном подъезде на разных этажах и дружили еще со школы. В противоположность мне, типичному интроверту, хотя и прекрасно ладящему с людьми, она всегда была ярким представителем племени экстравертов, то есть человеком открытым и компанейским. Да и в школе никогда не ходила в идеальных ученицах вроде меня, хотя училась достаточно прилично и в институт поступила без репетиторов. В настоящее время она служила экономистом в какой–то фирме и, кажется, была вполне довольна. Для выполнения обычного «женского минимума» ей теперь недоставало выйти замуж. Впрочем, у нее уже почти год как имелся постоянный парень и в перспективе явно просматривался его постепенный перевод из разряда потенциального жениха в законного супруга.
Стоял прекрасный субботний вечер, и даже хронически плачущее питерское небо в виде исключения соизволило прикинуться синим и безоблачным, что всегда резко поднимает настроение аборигенов этого чудесного города и подвигает их на различные шалости и безумства. Петербург, как известно, самый мистический город России, с ним связано множество необычных легенд. Быть может, поэтому его жители необычайно склонны к философии и самой разнообразной шизе. Столько чудаков на один квадратный километр, пожалуй, не встретишь больше нигде на просторах нашей необъятной родины, за исключением еще новосибирского Академгородка, где тоже пышным цветом расцветает ничем не ограниченный интеллект. Итак, я шагала по оживленным улицам, мурлыкая навязчивый мотивчик, помахивала яркой сумочкой, лавировала среди прохожих, глазела на старинные фасады домов с атлантами, кариатидами и прочей мифической живностью и ощущала себя счастливой. Такое состояние беспричинного счастья бывает разве что в юности, но со временем, увы, бесследно исчезает под давлением прожитых лет. Наконец я нырнула под арку, миновала один сквозной двор, затем другой – и оказалась в знакомом с детства дворе–колодце с чахлой клумбочкой посредине.
Едва я вошла в гостиную, в которой доминировал заставленный закусками стол, – Света великолепная хозяйка, – как тотчас обратила внимание на него. Он беседовал со Светиным женихом. Вероятно, почувствовав на себе мой взгляд, мужчина обернулся, и мы встретились глазами. Спустя какое –то время наши взгляды снова нечаянно пересеклись, и я интуитивно поняла, что он тоже сделал на меня стойку. Это вполне определенное ощущение словами объяснить трудно, здесь включается шестое чувство. Женщина, как и, очевидно, мужчина, тотчас всем организмом воспринимает некую направленную на нее сексуальную энергию, так что ошибка практически исключена. Мой нечаянный избранник по–своему был чертовски хорош, не модно–журнально–глянцево, а как–то истинно по –мужски. Не слишком высокого роста, но и не маленького, и очень гармонично сложен. Коротко и стильно остриженные темные волосы ненавязчиво говорили о том, что их владелец следит за собственной внешностью, а правильные черты загорелого лица невольно останавливали на себе взгляд. В его движениях сквозили уверенность и осознание собственной значимости, которые всегда так привлекают женщин. Но главное – он был незнакомцем, хотя Светин круг общения мне хорошо известен.
Я знала, что сегодня выгляжу просто великолепно. Обтягивающая золотисто–бежевая кофточка с глубоким вырезом, достаточно завлекательным, чтобы продемонстрировать прелестную складочку на груди и дать волю мужскому воображению, однако недостаточным для того, чтобы вульгарно демонстрировать напоказ свои прелести. Короткая юбка – само собой, не настолько, чтобы мужчина мог заподозрить меня в принадлежности к древнейшей профессии, однако предоставляющая приятную возможность любоваться совершенной формой моих ног. Тонкий ненавязчивый макияж лишь подчеркивал свежий цвет загорелого лица и делал еще ярче мои зеленые глаза. И конечно волосы – длинные черные блестящие, тяжелой волной струящиеся по спине.
Борис, так звали незнакомца, пришел не один, а с какой–то раскрашенной, как клоун, девицей, которая увивалась возле него, поддакивая всем словам и громко хохоча над его шутками. Когда мы со Светой уединились на кухне, – я вызвалась ей помочь по хозяйству и тут же приступила к расспросам, – выяснилось, что это ни много ни мало как ее теперешний начальник, что он умен, циничен, женат, имеет двоих детей. Однако жена и дети нынче за границей на отдыхе, посему он вполне свободен и вообще «еще тот жеребец», хотя мужик неплохой и рабочие кадры женского пола сексуально не угнетает, так только, флиртует. Случайно узнав про Светин день рождения, он подарил ей огромный букет, наверное, дорогущий, и буквально напросился в гости.
– Ну, вырвался мужик на свободу – чего ты хочешь? – прокомментировала подруга беззлобно. – Все они кобели.
– Это уж точно, – задумчиво согласилась я. – А что за раскрашенная кукла при нем? Любовница?
– Да черт ее знает! Такое впечатление, что подцепил где –то по дороге. Маленькая шлюшка.
