Он по-прежнему говорил как старомодный Полубог, но для меня это звучало так мило и сексуально.

Пока Пакстон, Зак и Аксель продолжали делать друг другу предложения, мое внимание переключилось на Гектора. Он еще не сделал предложения.

Бог Смерти улыбнулся Пламени — мне — в высшей степени уверенный, что я никогда не покину его.

Он устремился ко мне, его обсидиановые крылья коснулись моего Пламени, лаская его. Я чуть не застонала от удовольствия. Предсмертный свет Полубога проник в рябь моего Пламени. Его любовь, преданность и страсть окутали меня. Он предложил мне свою душу Полубога.

Независимо от того, какую форму я бы приняла, Гектор всегда любил бы меня и был со мной. Все мои пары остались бы со мной до конца, но если бы я осталась как Пламя, я не смогла бы соприкоснуться с ними лицом к лицу.

Я бы не смогла скакать на них так жестко. Захотела бы я отказаться от плотских удовольствий?

Гектор поцеловал мое Пламя, представляя через брачные узы, как он будет трахать и лелеять меня после того, как я снова стану Мэриголд, начиная с того, как он с любовью и грубой силой войдет в мое лоно, положив мои лодыжки себе на плечи, его большой, твердый член заполнит каждый дюйм моего тела и растянет меня. Он будет толкаться и толкаться, наслаждаясь и заявляя на меня права…

Я хотела этого.

Я хотела всех тех неотразимых предложений, которые делали мои пары, и я хотела их всех. Они были моим сердцем, моим якорем и моим домом.

Пламя изменилось.

— Та-да, — крикнула я с озорной и довольной улыбкой. Я была Мэриголд из плоти и крови. — Парни, я вернулась.

Мои пары бросились ко мне, все одновременно, и заключили меня в свои объятия. Голод, нежность и желание обладать мной горели в их глазах. Они шептали мне нежные слова, прикасаясь и ощупывая, чтобы убедиться, что я настоящая и цельная. Затем они покрыли поцелуями каждый кусочек моей обнаженной кожи и издали довольные звуки, подтверждающие, что я действительно вернулась к ним в образе Мэриголд.

— Это было потрясающе, — сказал Тартар с благоговением в голосе, хотя и осторожно наблюдал за нами с некоторого расстояния.

Ни один из оставшихся стражей не смог пробиться сквозь стены из плоти, которые были воинами Лилит, охранявшими меня как свою принцессу. Я не наказала начальника тюрьмы и охранников, которые не сопротивлялись нам, но это не значит, что я им доверяла.

В этом мире доверие к кому бы то ни было может дорого обойтись.

Титаны отца надежно укрылись за открытой дверью серебряного купола. Они отказались от своих примитивных инструментов и перешли на копья и мечи — военные трофеи. Они сменили свои роли с заключенных на тюремщиков, чтобы не дать Богам и другим Титанам сбежать из купола. И теперь они обменивались непристойными шутками, которые не казались мне даже немного смешными. Но все они запрокидывали головы и от души хохотали над каждой шуткой. Парочка Титанов спела непристойную песню, в которой было что-то о сражениях и постельных девицах. Мужчины, Боги и Титаны — все вели себя одинаково, когда дело доходило до исполнения вульгарных песен об унижении женщин.

Я слишком устала, чтобы спорить с пещерными людьми-титанами из-за их выбора развлечений, и, кроме того, они сражались за нас с папой. Я также смирилась с тем, что не все парни, сражающиеся на стороне добра, были достойными парнями.

Монстры, которых я освободила, патрулировали периметр, как я и приказывала. Некоторые чудовища все еще питались Титанами и гигантскими стражами, которых они уничтожили, и я позволила им. Они слишком долго голодали.

Труп Ареса нигде не был найден. Возможно, он сейчас в пасти монстров — судьба, которую он пытался уготовить мне и моим парам.

В данный момент я не хотела углубляться в переживания Акселя. Прямо сейчас он изо всех сил старался не искать тело своего отца. Хорошо, что я обеспечила ему отличное отвлечение.

В конце концов, нам пришлось бы справляться с этим вместе. Нужно было бы многое исправить, но я бы помогла ему справиться. Мне пришлось бы назначить ему несколько дорогостоящих сеансов терапии, но он был моей парой. Хороший секс тоже мог бы помочь ему, и другие мои суженые наверняка выбили бы из него немного злости, так или иначе, Полубоги справлялись с травмами.

Мама и папа разговаривали, в основном флиртовали, после того как они были разлучены на десятилетия. Мамины рожки вспыхнули алым, что означало, что она все еще любит папу, и папа смотрел на нее со звездами в темно-зеленых глазах.

Мой пылающий холодный взгляд остановился на Тартаре, и мышца под его левым глазом нервно дернулась, когда он попытался изобразить улыбку, которая, что неудивительно, превратилась в гримасу.

— Я не был на стороне изначальных Богов, принцесса, — он поспешил оправдаться. — Я рискнул вызвать их недовольство ради тебя.

— Если бы ты встал на их сторону, — сказала я, — ты бы присоединился к ним в куполе.

Тартар вздрогнул, как будто сильно замерз.

— Мы должны просто отправить начальника тюрьмы и всех стражников в купол и покончить с этим, — посоветовал Аксель. — Они и пальцем не пошевелили, чтобы помочь нам.

— Я сделал это, — закричал Тартар в знак протеста. — Я оставил дверь открытой, чтобы выпустить твоего отца-Титана, чтобы уравнять шансы для тебя.

Я посмотрела на него, и он опустился на одно колено.

— Принцесса Пустоты, я обещаю тебе свой меч и услуги.

Остальные стражники, которые благоразумно решили не падать вместе с Богами, опустились на колени и скрестили руки на груди в знак капитуляции.

— Должны ли мы также присягнуть на верность принцессе? — Спросил Титан, и они перестали петь. — Все преклоняют колени.

— Зачем? Мы уже служим королю Гипериону, — в замешательстве спросил другой Титан.

— Его наследница более могущественна, — вмешался другой Титан. — Ты хочешь вернуться в свою камеру?

— Нет, — ответил вопрошающий Титан.

И тогда все Титаны опустились на одно колено перед дверью в купол.

— Принцесса-наследница, — произнесли они. — Мы присягаем тебе на верность, как когда-то присягали твоему отцу.

— Все в порядке, — сказала я, жестом предлагая им встать, и они тут же вскочили на ноги, собираясь снова запеть непристойную песню. — Вам не нужно охранять купол. Мое пламя подойдет.

Я взмахнула рукой, и три сплетенных огненных кольца окружили серебряный купол, а дверь захлопнулась, заглушив рев и крики ругательств внутри.

— Ты защитила купол своим пламенем, принцесса? — Тартар моргнул и спросил.

— У тебя с этим проблемы? — Прошипел Пакстон.

— Нет, конечно, нет. Просто у принцессы нетрадиционный метод, — сказал Тартар, бросив на Пакстона обеспокоенный взгляд. — Мне было просто интересно, что случилось с древним замком, который мы использовали для защиты Вечной тюрьмы. Мой молот был подключен к этому замку. — Он повернулся ко мне. — Твои пары очень властные и агрессивные, и это хорошо.

Он терпеть не мог, когда кто-то проявлял к нему агрессию. Именно поэтому он не был поклонником изначальных Богов.

— Тебе больше не нужен этот твой эффектный молот, — сказала я. — Он вышел из моды и не откроет ни одну дверь. Ты можешь попытаться захлопнуть любую дверь, если не доверяешь мне.

— Я доверяю тебе, принцесса, — сказал он, желая только угодить мне. Я была новым боссом. И я готова поспорить, что, как только я отвернусь, он начнет тыкать им повсюду, чтобы проверить, но только разочаруется и почувствует горечь.

— Тогда дай мне свой молот, — сказала я.

Он поколебался, прежде чем протянуть мне свой молот.

Я взмахнула запястьем, и его молоток перелетел ко мне в руку. Я мгновение рассматривала его и покачала головой.

— Папа, тебе это нужно?

Не дожидаясь кивка, я бросила молот в его сторону. Он крутился в воздухе, пока папа не поймал его за рукоять.

Глаза Тартара чуть не вылезли из орбит, на его лице было написано трагическое выражение. Он пользовался этим молотом целую вечность. По его словам, он спал и ел с ним.