Я побежала вниз по дороге, ведущей к набережной. Было чудесно снова двигаться, ощущать, как не по-зимнему теплый ветер приятно обдувает лицо, как солнечные лучи словно поглаживают, стараясь убедить, что в жизни еще осталось что-то хорошее, то ради чего стоит двигаться дальше. Свернув в небольшой сквер, я просто наслаждалась бегом, на какое-то мгновение даже захотелось позабыть обо всем. Когда я добежала до своей любимой аллейки, то невольно залюбовалась нею: голые кроны деревьев были словно подсвечены ярким утренним солнцем, а лавочки по обеим ее сторонам казались золотистыми.

Я остановилась и потянулась, вдыхая полной грудью и чувствуя, как в меня снова вливается жажда жизни. Но вдруг увидела три фигуры, появление которых снова выбило почву из-под ног. В противоположном конце аллеи, мне навстречу не спеша шли, держась за руки, Аннет и Робер с Биллом на поводке. Они что-то друг другу говорили и не замечали ничего вокруг, но Билл сразу же меня заметил и рванулся с такой силой, что вырвал поводок из рук и побежал в мою сторону. Подбежав, он радостно залаял, виляя не только хвостом, а казалось, всем телом. Потом подпрыгнул, положил мне лапы на плечи и попытался лизнуть в лицо. Робер звал его, но собака не реагировала. Билл радостно поскуливал и повизгивал, когда я трепала его за ушами, и даже ласково покусывал мою руку. Мне, оказывается, так не хватало вот этой искренней привязанности этого милого существа, я обняла собаку за шею и прижалась щекой к его мягкой шелковистой шерсти. Подняв голову, я увидела, что Робер замер в нерешительности, он уже не звал Билла, но приблизится или просто уйти не решался. Тогда я прижала еще раз к себе своего любимца, поцеловала его в холодный мокрый нос и, глядя в его не по-собачьи смышленые глаза, произнесла:

– Я очень по тебе скучала, малыш, и так рада тебя увидеть, но сейчас ты должен вернуться к хозяину. Обещаю, что когда мы в следующий раз встретимся, мы обязательно поиграем. А сейчас иди. Возвращайся к хозяину. Иди домой.

Билл меня послушал, опустил голову и медленно побрел к Роберу. А все то время, что он шел, я смотрела на своего бывшего парня и его новую невесту, и вдруг почувствовала, что сейчас отпустила не только свою собаку, но и все, что с нами произошло, позволив ему стать моим прошлым.

2 февраля 20..г.

Если честно, то я уже думала, что не вернусь к своей писанине. Мне действительно намного легче и необходимость изливать душу на бумагу уже не такая острая. Но то, что случилось сегодня, меня снова выбило из колеи. В офисе я старалась не замечать Аннет, держалась от нее подальше. Хоть я и прекратила свои нападки на нее, но атмосфера в офисе все еще оставалась накаленной, и это замечали и чувствовали все за исключением нашего шефа. Вот сегодня он решил поручить нам с Аннет встречу с одним очень важным клиентом в его офисе на другом конце города. И как я его не уговаривала, убеждая, что каждая из нас сама сможет выполнить прекрасно это поручение, он остался непреклонен.

Выйдя взбешенная из его кабинета, я столкнулась нос к носу с Аннет.

– Я подумала, что ты против совместной работы, – пробормотала она, опустив голову. – Поэтому я решила попросить шефа, чтобы он поручил этот контракт тебе, ты ведь сама с ним справишься.

– Опоздала, – бросила я ей. – К величайшему сожалению, шеф уперся и хочет, чтобы мы работали над этим проектом вдвоем. Так что не будем терять времени, поедем туда и побыстрее решим все вопросы.

Аннет выглядела растерянной и смущенно произнесла:

– Я смогу поехать, если ты возьмешь меня с собой. Понимаешь, обычно меня привозит на работу и забирает Робер. Поэтому я без машины…

Я лишь молча кивнула и пошла к стоянке, где была припаркована моя машина, Аннет поплелась за мной следом. Я уже и так была на взводе, когда села за руль, а тут еще и Аннет попыталась в очередной раз поговорить о нашей непростой ситуации:

– Софи, прости нас и не держи на нас зла, пожалуйста. Никто не виноват, просто судьба сложилась так. Меньше всего мы хотели сделать тебе больно… Конечно, нужно было сразу все тебе рассказать, но у меня смелости не хватало…

Но чем больше она говорила, тем сильнее во мне закипало раздражение, тем глубже я вдавливала педаль газа. Я уже не замечала, что машина мчалась на бешеной скорости, я еле успевала лавировать среди немногочисленных в этот час машин, которые старались уступить мне дорогу от греха подальше. Хорошо еще, что я не попалась на глаза полицейским, а то меня бы точно лишили прав до конца жизни за такую гонку по городу. Только когда я с трудом разминулась с джипом, внезапно выскочившим из боковой улицы, я сбросила скорость и тогда же я заметила, что Аннет молчит и уже, наверное, давно. Я бросила на нее взгляд, она была бледная как полотно, даже губы побелели, она вжалась всем телом в сиденье и выглядела так, как будто вот-вот упадет в обморок. Я не на шутку встревожилась.

– Прости, я немного вышла из себя, но зато мы быстро добрались до места назначения, – попыталась я пошутить.

– Останови машину, – еле слышно выдохнула она, все еще судорожно вцепившись в сиденье.

– Тебе нехорошо? – спросила я, перестраиваясь в правый ряд и подыскивая место, где можно было бы припарковаться.

Как только машина остановилась, Аннет выскочила из нее так поспешно, что споткнулась, и, чтобы не упасть, схватилась за дверцу.

– Я дальше с тобой не поеду, – бросила она. – Можешь пожаловаться шефу, мне все равно. Сейчас я хочу только одного – позвонить Роберу, чтобы он приехал и отвез меня домой.

Она судорожно начала рыться в сумочке в поисках телефона, но вдруг согнулась пополам, схватившись за живот, и, издав громкий стон, начала оседать на тротуар. Я поспешила к ней, снова усадила в машину и помчалась почти на прежней скорости к больнице, которая находилась всего в паре кварталов.

Пока Аннет занимались врачи, я позвонила Роберу, и не дав ему произнести и слова, сообщила о том, что произошло и где ему искать Аннет. Я уже хотела уходить, как вдруг одна из медсестер сказала, что меня хочет видеть пациентка, которую я привезла. Я вошла в палату Аннет, она бледная, с осунувшимся лицом, лежала под капельницей. Услышав звук открывающейся двери, она открыла глаза и, устремив их на меня, со злостью произнесла:

– Если с моим ребенком что-нибудь случиться, это будет на твоей совести. Я хотела, чтобы мы все выяснили и как цивилизованные люди остались, если не приятельницами, то хотя бы хорошими знакомыми, коллегами, привыкшими работать в паре, а не точащими нож за спиной. Но вижу, что это невозможно. Ты никогда нас не простишь.

Я хотела заверить ее в обратном, но она не позволила и рта раскрыть.

– Да, я виновата. Я поступила подло. И за это можешь наказывать меня как хочешь. Но в чем виноват мой ребенок, ребенок, которого ты чуть не убила сегодня своей злостью? Я не знаю, как я бы вела себя в подобной ситуации. Наверное, также. Поэтому, чтобы лишний раз не раздражать тебя, я уволюсь с работы. Если нужно, мы даже переедем в другой город…

– Ничего не нужно делать, – прервала я ее охрипшим голосом. – Ты же не думаешь, что я опущусь до мести беременной женщине, или смогу навредить ребенку. Живите и работайте спокойно, растите своего малыша. Я клянусь, что больше не буду никому из вас вредить. Я знаю, что сейчас ты мне не поверишь, но я уже отпустила Робера, вы стали моим прошлым, которое я никогда не захочу вернуть.

И не дожидаясь, что она скажет мне в ответ, я просто вышла из палаты. Но не успела сделать и пару шагов, как налетела с разгону на Робера, который мчал по коридору с встревоженным лицом. Когда он меня увидел, его лицо перекосила злоба, он схватил меня за плечи, припечатал к стене и просто прорычал мне в лицо: