— Как тебя зовут?

— Кара, — ответила я, не оборачиваясь.

— Что за странное имя такое? Ты не Кара. Есть другое имя?

— Чего привязался?

— Сама позвала.

— Действительно сама. Моё полное имя Кармила, — я замедлила шаг, поравнявшись с парнишкой, чтобы отследить его реакцию на имя, — но все зовут Кара.

— Мила тебе подходит больше, — он не думая, назвал ту часть имени, которым меня называли большую часть жизни.

— Ты сейчас серьёзно?

— Не имею привычки врать и обманывать, но если тебе не нравится, будешь Ками.

— Как скажешь, пусть будет так. Звучит вроде неплохо. А ты у нас кто?

— Эджей. Просто Эджей.

— Пришли, просто Эджей.

Поднявшись на лифте, мы вошли в квартиру, и я провела гостя в ванную комнату.

— Мой руки. Там возьмёшь полотенце, — я указала пальцем на шкафчик.

Сама отправилась на кухню разогреть суп, только вчера сварила целую кастрюлю. Пётр Алексеевич любит домашнюю еду, а мне несложно. Поставила тарелку с рассольником на стол и нарезала хлеб. Положила в блюдце нарезку из колбасы и сыра. Подумала и поставила кастрюлю с водой, чтобы сварить пельмени.

Эджей ел быстро, быстро глотал, сам себя одёргивал, стараясь не торопиться, но голод побеждал. Пока заваривался чёрный чай из запасов Петра Алексеевича (я предпочитала кофе, но он как всегда неожиданно закончился), он добрался до дна второй тарелки с супом. Вылизывать не стал, видимо, воспитание не позволило.

— Лучше стало?

Эджей икнул и виновато улыбнулся.

— Ты не представляешь, какое это блаженство.

— Сейчас отдышишься, и продолжим, у меня есть невероятно вкусный торт. Обязательно надо его съесть.

— Я очень даже за это столь нужное дело. Хочешь, уберу все твои шрамы? — неожиданно предложил он.

— Ты что, волшебник? Взмахнёшь палочкой-выручалочкой и готово?

Его предложение не показалось обидным. Своим отношением ко мне он напоминал соседа. Пётр также спокойно смотрел на моё уродство и не видел его. Рядом с ним и я забывала о шрамах. Эджей сказал о шрамах так, будто это обычное дело и уж точно не то, из-за чего стоит переживать.

— Нет, но могу помочь. Когда надумаешь, только скажи.

— Я подумаю.

— Думай, — разрешил Эджей и широко зевнул, прикрыв рот ладошкой.

Мы перебрались в комнату. Эджея после обеда разморило и он, не дождавшись торта, уснул, сидя в кресле. Ростом Эджей был выше меня, мне не хватило бы сил перенести его на кровать, поэтому просто укрыла пледом, подложив под голову подушку.

Зеркала не любила и раньше, а после аварии выбросила все, осталось одно на хромированной ножке. Обычно убирала его на подоконник за штору, в этот раз забыла и вздрогнула, когда увидела своё отражение. Уродка, ну и пусть. За прошедшее время, как мне казалось, стала жёстче и циничней, нарастила броню. Если указали на дверь один раз, не стоит оставлять попыток найти работу. Два и три раза тоже не причина опускать руки, и так до тех пор, пока не услышу внятного объяснения причины, по которой меня считают недостойной этой вакансии. Внешность в большинстве случаев не повод для отказа. Зеркало я всё-таки спрятала с мыслью, что если я не могу смотреть на себя, то как могу осуждать за это окружающих?

Эджей проснулся в девять вечера. Я обжарила сваренные днём пельмени, порезала помидоры и огурцы, получился вполне сытный ужин. Когда мы перешли к сладкому, решилась на разговор.

— Эджей, а ты не хочешь вернуться домой? — мне казалось, что ему не понравится, что лезу не в своё дело, но он спокойно ответил:

— Хочу.

— Так, может?..

— Я не могу вернуться домой по многим причинам и надеюсь на то, что меня найдут. Просто…

— Что просто?

— Не знаю, сколько для этого понадобится времени.

— Прости, не понимаю, в чём сложность, можно пойти в полицию. Может, есть другие родственники. У них ты сможешь дождаться родителей. Я помогу добраться до родни.

— Если бы всё было так просто.

— Я не выгоню тебя на улицу, но хотелось бы получить объяснение. Надеюсь, ты не прячешься от плохих парней, — Эджей отвёл взгляд. — Тебя ищут? Эджей, что происходит?

— Ты не поверишь.

— Не решай за меня. Расскажи, а я уж как-нибудь разберусь, что к чему. Поверю тебе или нет, зависит от того, что ты расскажешь.

— Вот в этом и заключается проблема.

О своей просьбе пожалела через пять минут после того, как Эджей решил сообщить мне, кем является на самом деле. Космогид, или по-простому кочевник, который родился на Земле, а на данный момент живёт с родителями на Кимэе. На Землю заглянул из любопытства, посмотреть на место, где родился, и неудачно открыл туннель при помощи каких-то там вибрирующих энергий. Он оттянул ворот водолазки, открывая вид на шею.

— Видишь ошейник?

Я кивнула. Действительно, это украшение по-другому не назовёшь.

— Пока он на мне, не могу даже мостик бросить. Знаешь, как бесит.

Я не знала, но кивнула, соглашаясь с ним.

— Можешь высказать всё, что думаешь, я же вижу, что ты не веришь.

— Ты не обижайся, но на учёте ни в какой организации не состоишь? Судя по тому, что рассказал, ты не один такой в семье. Знаешь, есть такие наследственные заболевания. Ну, они из ряда тех, что могут передаваться из поколения в поколение, словно бракованный механизм, что не подлежит ремонту, а владельцы не догадываются об этом и делают копии по этому образцу.

Я замолчала, Эджей с интересом слушал меня, ожидая продолжения, при этом я ощущала себя как на экзамене перед учителем, когда не знаешь ответа на вытянутый билет, а говорить что-то надо. Вот и несу всякую умную чушь, в надежде получить зачёт.

— Мама у меня обычная, такая как ты, она тоже папе не сразу поверила. Он мог показать ей, как это — мгновенно перемещаться, — Эджей дотронулся до ошейника. — Я пока не могу. Его невозможно снять без введения кода доступа. В любом другом случае произойдёт мини взрыв, так как это будет считаться попыткой взлома, а я жить хочу. Без головы это будет затруднительно.

— Ты говорил про глушилку.

— Пока работает, но кто знает, что может случиться завтра, — Эджей внимательно посмотрел на меня, что-то решая для себя. — Неужели поверила?

— Скорее да, чем нет. В любом случае, если тебе некуда идти, поживёшь у меня. Надеюсь, ты не привередлив в еде.

— Всеяден, когда надо, могу обойтись одним хлебом.

— Ну, не всё так плохо.

В то, что рассказал Эджей, поверить невозможно, но для того, чтобы придумать историю с такими точными подробностями, надо обладать особым талантом. На все вопросы он отвечал сразу без запинок, спокойно и действительно верил в то, что говорит. Не похож Эджей на шутника, мне не удалось поймать его на лжи. Либо настолько верит в то, что рассказывает, либо я наивная дурочка, что желает поверить в волшебную сказку про кочевников и другие планеты, населённые разными расами. То есть энками, как их называет мальчишка.

Эджей уснул сразу после того, как я постелила ему на полу импровизированную кровать, в таких случаях меня выручал надувной матрац. Первое время после переезда в комнату спала на нём. Мебель приобрела гораздо позже, с тех пор матрац так и пылился в шкафу, не думала, что когда-нибудь ещё пригодится, но выкидывать не стала. Есть у меня привычка хранить ненужные вещи.

Мальчишка завернулся в одеяло, словно в кокон, и тихо сопел. Насыщенный денёк выдался. Я вымыла посуду и, подумав, решила обратиться за помощью к старому знакомому. Связалась по скайпу с бывшим парнем теперь уже бывшей подруги. Наша дружба не прошла проверку на бескорыстие и преданность, от меня отказались. Пряча глаза, она сказала, что стесняется того, как я выгляжу. Это было больно. После этого она практически сразу рассталась с Фимой и, конечно, обвинила в этом меня. В чём-то бывшая подруга была права. Я стала той лакмусовой бумажкой, что проявила не самые приятные черты её характера, показав истинное отношение к людям и то, что они для неё значат. Фима стал одним из немногих, кто всегда был рад видеть меня и предлагал свою помощь.