Но такая привязка работает в обе стороны. Русалочку тоже тянуло к жертве, которая сбежала практически из её пасти. Короче, морская нахалка слепила себе новое тело из песка и ила и явилась в замок. Непонятно, как она прошла мимо стражи, в легенде об этом не говорится, но русалочка добралась-таки до принца и набросилась на него, чтобы придушить. Тут бы и сказочке конец, но в этот момент появилась невеста принца. Что уж она подумала, увидев незнакомую девицу в объятьях жениха, нам неведомо, но визг невестушка подняла такой, что полопались витражи в окнах. Тело русалочки осыпалось на пол мокрым песком и водорослями. Почему-то эта нечисть не выносит определённой тональности женского голоса, да и любовь к тому же обладает мощной защитной энергетикой. Вот теперь – конец истории!

– У нас есть похожая сказка про русалочку, но так всё гораздо романтичнее, – произнесла я в ответ. – В любом случае мне такой вариант не подходит. Я не умею визжать с такой силой, да и влюбляться в клиента не собираюсь. Он намного старше меня.

– Тогда откажись от этого клиента. Всё равно он уже, считай, нежилец, – посоветовал чёрт. – Ему даже оберег не поможет.

Меня словно током дёрнуло.

«Оберег! Как я сразу не догадалась?! Нечисть можно отпугнуть защитным амулетом! В дневниках моей прапрабабки Анны наверняка есть описание, как его изготовить. Ну а в крайнем случае я могу дать на время Михаилу свой Рубежник!»

Когда-то я получила от одной домовихи этот мощный амулет, способный защитить от злых духов. Рубежник помог мне одолеть чёрта и вышвырнуть его в призрачный мир. Полагаю, что и с русалками этот оберег справится легко.

Есть только одна проблема: Рубежник был дан мне во временное пользование, и если домовиха решит, что я применяю его не по назначению, то может отобрать. Да и жалко мне отдавать в чужие руки такой ценный артефакт. Значит, придётся самой мастерить оберег для Михаила.

Я сердечно попрощалась с Жульеном, который снова пообещал когда-нибудь выбраться и уничтожить мою душу, и собралась достать старинные записи прапрабабки Анны, но тут домой вернулась Клара.

– Ты чего это такая взбудораженная? – спросила она с подозрением.

– С чего ты взяла? – я невинно захлопала ресницами и принялась суетиться у плиты. – Просто тебя ждала, бабулечка. Вот картошечку-пюре тебе сделала и котлеток пожарила, угощайся.

– Ну точно, что-то задумала, – проворчала Клара, присаживаясь к столу. – Ты меня сто лет «бабулечкой» не называла. Признавайся, вляпалась во что-то? Сразу говорю, что выручать тебя больше не собираюсь! Ты уже не ребёнок, пора самой за свои поступки отвечать.

«Я и так всегда сама с проблемами справлялась. И в этот раз обойдусь без посторонней помощи, – обиженно подумала я, но вслух ничего не сказала».

Весь вечер мне пришлось провести с бабушкой, слушать про её работу и делать вид, что ничего особенного не происходит. Перед сном я достала записи прапрабабки Анны, полистала пожелтевшие страницы, исписанные чернилами, и поняла, что искать информацию про обереги придётся долго. В дневниках Анны не наблюдалось какой-то системы, да и почерк был неразборчивым.

Я взглянула на круглый серебряный медальон, лежащий на туалетном столике возле зеркала. Отдавать Рубежник Михаилу совсем не хотелось.

«Ладно, утро вечера мудренее. Сейчас уже глаза слипаются. Завтра с утра на подработку надо идти, а вот вечером займусь изготовлением оберега».

Я разделась и легла на кровать. Воздух в комнате едва заметно заколыхался. Это мой постельничий дух Котень решил навестить хозяйку. Так уж получилось, что с самого детства он стал моим самым преданным и добрым другом.

Существует несколько разновидностей домовых: банник, овинник, дворовой. О них есть упоминания в славянском фольклоре, а вот постельничий дух незаслуженно забыт, хоть и является не менее полезным. Мой Котень взбивает подушки, делает постель мягкой и уютной, лечит ссадины и синяки, навевает сладкие сны, помогает проснуться утром в нужное время и в хорошем настроении. Он отличный защитник и чрезвычайно любознателен. Иногда, когда мы с бабушкой посещали музеи, выставки или театр, я брала с собой наволочку от подушки, чтобы Котя тоже мог приобщиться к искусству. Ещё он обожает, когда я читаю книги вслух или рассказываю, как прошёл день. Вот и в этот раз Котень стал царапать своими незримыми коготками поверх одеяла, требуя, чтобы с ним поговорили.

– Ну чего ты опять? – пробурчала я, зевая. – Давай завтра пообщаемся, спать хочу.

Котень снова принялся царапать одеяло, и я поняла, что сонливость пропала без следа.

– Какой же ты вредный! Я тебе сказочница, что ли?

Под боком слегка завибрировало, словно рядом замурлыкала кошка.

– Ты ведь не отвяжешься? Хорошо, расскажу, как прошёл день, может ты подскажешь, как мне помочь Михаилу.

Я постаралась вкратце изложить историю своего клиента о русалках и поделилась идеей о создании оберега.

–…Вот только не знаю, как делать эти талисманы, – закончила я рассказ. – В записях Анны всё так запутанно, не разберёшься…

Последние слова уже произносились с трудом. Я сладко зевнула и провалилась в царство Морфея. Снов никаких не видела, спала как убитая. Проснулась с ясной головой и чётким осознанием того, где искать информацию про оберег.

Я взяла дневники прапрабабки и сразу открыла нужную страницу.

На работу я опоздала. На десять минут. Вернее, это и не работа была в прямом смысле слова, а, вроде как, подработка. Я решила на летний период найти хоть какой-то заработок, и бабушка договорилась со старой знакомой Ириной Рабенко, чтобы та взяла меня в цветочный магазинчик.

Когда-то мы помогли Ирине избавить квартиру, которую она снимала, от маленьких, но мерзких злыдней. Так уж вышло, что вместе со злыднями ушел и её муж. Впрочем, это пошло Ирине на пользу. Она решила, что не желает больше зависеть от мужчин и вообще от кого бы то ни было, уволилась с работы и открыла цветочный магазин. Сейчас у нашей знакомой уже четыре палатки в городе, она смогла купить собственное жильё, где и проживает вместе с дочкой Юлей.

В магазинчике, в котором я теперь тружусь, Юлечка числится старшим продавцом. Почему-то она сразу невзлюбила меня и всячески старается подчеркнуть это.

– Ты опять опоздала! – закричала она злорадно, едва я переступила порог. – Скажу матери, чтобы высчитала с твоей зарплаты!

Я фыркнула себе под нос, но промолчала. Не хотелось ссориться и портить себе настроение. Юля смерила меня презрительным взглядом и повернулась ко второй продавщице, Веронике.

– Зачем мы её взяли? – растягивая гласные, продолжала возмущаться скандалистка. – Прекрасно без неё справлялись. Только го́тов нам тут и не хватало.

«Не тебе решать, кому тут работать, – подумала я, проходя в подсобное помещение и закрывая дверь. – И вовсе я не похожа на го́та».

Почему-то мой стиль одежды бесил Юлечку больше всего. Мы с ней являлись антиподами друг другу. Я невысокая брюнетка со стрижкой каре, с голубыми глазами, подведёнными тёмно-фиолетовыми тенями, в чёрных кожаных брючках и такой же жилетке, надетой поверх белой футболки, в кроссовках на толстой подошве. Юля – длинная, худая, как палка, кареглазая, с белёсыми редкими волосами до пояса, вся в розовом – начиная от макияжа и заканчивая туфлями на шпильке. Я считаю себя обычной, она воображает себя богиней. Только вот клиенты почему-то предпочитают общаться со мной, а не с ней.

И всё же Юлечке удалось задеть меня словами. Нужно выдохнуть и переключиться на работу. Сегодня нам привезли пионовидные розы, надо поставить их в воду и сделать несколько букетов на продажу.

Я обожаю цветы. Когда начала тут работать, то вдруг обнаружила, что растения могут передавать людям свои эмоции. Они воздействуют не напрямую, а на уровне подсознания. Вы ведь наверняка замечали, что ромашки, к примеру, вызывают умиление, а строгие каллы – создают ощущение торжественности. Примерно так они пытаются общаться с людьми.