На ее ладони вдруг вспыхнул огонь. Неужели она собирается убить меня? Или может она хочет изуродовать меня? Это было бы лучшим возмездием с ее стороны.

Гусинра достала колбу с черной жидкостью. Темная жижа зловеще мерцала в свете факелов.

– Купила у твоей матери, пока она еще была жива. – с издевкой произнесла Гусинра.

Меня начало трясти.

Гусинра вылила содержимое колбы на ладонь, в которой пылал огонь. Он вдруг взметнулся черным пламенем.

Один из мужчин бесцеремонно задрал рукав моего платья. Он же вытянул мою руку вперед и я увидела метку видящих. Черный огонь Гусинры устремился к моей коже, и я заорала. Невыносимая боль пронзила все мое тело.

Вскоре я почувствовала, как Гусинра что-то плеснула на мою руку. Я услышала шипение. Боль не давала сосредоточиться на происходящем.

– Ты больше никто. – проговорила она надо мной. – Ты пустое место.

Один из похитителей что-то влил в мое горло и опустил рукав платья вниз. Я ощутила, как меня обволакивает тьма. Я одна, и мне никто не поможет.

Я начала приходить в себя в карете. Одетая в свой меховой плащ, я все равно ужасно мерзла. Моя рука. Она все еще горела. Уничтожив мою метку, Гусинра сделала все, чтобы опустить меня на самое дно.

Карета подпрыгнула на ухабе, и я больно ушибла плечо. Рука снова заныла.

Куда меня везут? Наконец-то в моей голове появилась хоть одна ясная мысль.

– Эй! – слабо закричала я.

Но никто мне не ответил.

Гусинра решила избавиться от меня?

Я начала дергать дверцы. Но они не поддавались. Видимо, карета была зачарована.

Куда мы так несемся? Но если Гусинра хотела бы меня убить, то зачем стерла метку?

Я снова ударилась, но теперь уже головой.

Карета вдруг резко остановилась.

– Вылезай. – послышался грубый мужской голос.

Меня снова затрясло.

У меня с собой даже оружия нет. А если бы и было, его бы уже давно забрали. Я не умею драться. Неужели это конец?

Я дрожащими пальцами дернула ручку и чуть ли не выпала на дорогу. Едва я успела покинуть карету, как она сорвалась с места и оставила меня одну.

Я подняла глаза и заморгала. Я стояла напротив дома цветоводов.

У ограды находилось несколько человек. Скорее всего, они заявились к Миранде. Они не обратили на меня никакого внимания.

Солнце было еще высоко. Я очень надеялась, что отец пока на работе. Все, что мне нужно было сделать, так это незамеченной проскочить в свою комнату.

Я быстрыми шагами направилась к входу, придерживая руку. Слава богу, на моей голове был капюшон, и никто не видел моего лица.

Распахнув входную дверь, я ринулась через гостиную наверх по лестнице. Краем глаза я заметила Миранду. Она как обычно принимала больных.

– Райли? – окликнула она меня.

– Все в порядке. – сказала я, но мой голос был хриплым и сдавленным.

Черт, зачем только я произнесла фразу «Все в порядке»? Надо было сказать что-то другое.

Наконец-то я добралась до второго этажа. Даже простой подъем дался мне с таким трудом. Я прошла к себе в комнату и попыталась отдышаться. Глянула на время. Четыре часа вечера.

В дверь негромко постучались.

– Я переодеваюсь. – проговорила я, хотя на самом деле еще и плащ не сняла.

Скинув сапоги, я села на кровать и притянула к себе ноги. Я привалилась спиной к стене и уставилась в одну точку. Мое зрение расплывалось.

Гусинра, эта сволочь…

Не успела я погрузиться в безрадостные мысли, как дверь отворилась. В комнату прошла Миранда. Я тут же опустила ноги на пол.

Черт, ну почему я не закрыла дверь?

– Что случилось, Райли? – она скинула с меня капюшон и отпрянула.

Я опустила глаза.

– На тебя напали? – ошеломленно спросила она, снимая с меня плащ.

Я ничего не ответила.

Миранда оглядывала меня со всех сторон.

– Я могу сделать осмотр. – сказала она.

– Тогда я встану в очередь. – я попыталась улыбнуться.

– О чем ты, Райли? – возразила она. – У тебя еще хватает сил на шутки?

Я сглотнула.

– Мне просто нужно помыться. – устало проговорила я.

Я хотела, чтобы она ушла.

Миранда смотрела на мое платье. Я купила его недавно. Слава богу, оно было моим. Ведь сейчас оно выглядело грязным и мятым. Возможно, где-то и порванным.

– Ложись. – сказала она.

Ну, начинается.

Я осторожно легла на спину, стараясь не опираться на больную руку. Это не укрылось от взгляда Миранды.

Она встала надо мной и сделала пас ладонями. Затем прикрыла глаза. Спустя несколько секунд ее выражение лица изменилось. Она нахмурилась.

Распахнув глаза, она присела рядом со мной и схватила за руку. Я едва удержалась, чтобы не застонать. Она задрала мой рукав и ахнула.

– Кто это сделал? – спросила она.

Я подняла руку, чтобы посмотреть на то, что осталось от метки. Тонкий шрам. Почти чистая кожа.

Я пожала плечами.

– Подожди. – проговорила она.

Миранда поднесла ладони к моей руке, и из них полился серебристый свет.

– Ммм. – простонала я.

Почему так больно?

– Потерпи. – велела она. – Скоро все пройдет.

Я сжала губы в тонкую линию и зажмурилась.

– Готово. – бодро откликнулась она. – Не болит?

Я осторожно потрогала внутреннюю сторону предплечья.

– Нет. – тихо ответила я. – Спасибо, Миранда. Я…

– Не стоит благодарности. – бросила она. – Мне нужно практиковаться.

Я прикрыла глаза.

Как же хорошо, когда ничего не болит.

– Кто это сделал? – снова спросила она.

– Я не знаю, кто напал на меня. – проговорила я, чуть приоткрыв глаза. Меня уже клонило в сон. Так всегда, когда приходишь домой и резко согреваешься после мороза. – Я не видела их лиц. Судя по всему, это были те же, кто устроил пожар в нашем доме.

Миранда расстроено покачала головой.

– Тебе нужно обратиться в Башню видящих. – вдруг произнесла она. – Для восстановления метки.

Я молчала. Миранда смотрела мне в глаза.

– Боюсь, меня там не ждут. – сказала я ей. – Ведь ты же знаешь, что Гусинра заведует всем в нашем городе.

Целительница кивнула.

– Миранда прошу, не говори никому об исчезновении моей метки. – проговорила я. – Никому, даже моему отцу.

Она вдруг поднялась на ноги и улыбнулась. Я перевела дыхание.

– Хорошо. – отозвалась она звонким голосом. – Только у меня есть одно условие.

Я нахмурилась, заметив перемену в ней.

– Условие? – переспросила я.

– Я никому не скажу о твоей метке, если ты уберешься из моего дома сегодня же. – отчеканила она каждое слово. – Но так, чтобы мои мать и отец ни в чем не заподозрили меня.

Мои глаза округлились. Я смотрела на торжествующее лицо Миранды. Моей злобной и завистливой подруги детства. Нет, подругой ее назвать было нельзя. Она всегда считала меня своей соперницей. Ничего не изменилось с тех пор.

– Но… – мой голос замер. – К чему вся эта игра? Зачем?

– Зачем? – наигранно спросила она. Я начала подниматься с кровати. – Мои родители должны заплатить за мое обучение. А как заручиться их поддержкой? – она приподняла брови. – Стать паинькой.

Миранда направилась к двери и, шурша платьем, вышла в коридор. Я осталась одна.

Почему я вдруг поверила ей? Неужели я думала, что она действительно изменилась? Все это было лишь игрой. А узнав, что теперь у меня нет метки, она может делать все, что ей заблагорассудится. Говорят же, не показывай врагам свои слабости. Но я думала, что мы стали подругами или хотя бы приятельницами.

Рука заныла с новой силой. Я закатала рукав. Внешне ничего не изменилось. Неужели Миранда намеренно причиняла мне боль, когда исцеляла? Ведь я не слышала, чтобы другие ее посетители стонали или кричали, а среди них были и дети.

И как только я могла думать о том, чтобы попросить ее помощи в исцелении Мариуса? Она бы не сделала ничего, даже, если бы я ее умоляла. Ведь она ненавидела меня.

Попросив слуг нагреть мне воды, я вымылась. Они вызывались мне помочь, но я отказалась. Платье пришлось выбросить. Ведь его подол был напрочь испорчен, словно по нему топтались лошадиные копыта.