− Хорошо… только страшно, − стонет моя старушка, изображая полуобморочное состояние. — Но у меня шикарный провожатый был, Сашенька. Такой добрый мальчик.

К нам торопятся гости и домочадцы. Со смехом и радостью обнимаются и целуются. Странно, когда в моей жизни появился Руслан и его семья, мы все сплотились. Нашли общий язык с моей мамой, сестрой и ее мужем.

У меня теперь большая дружная семья!

Только сейчас понимаю, что раньше я была одинока, когда жила со Степой.

− Милый, ты не видел, куда я задевала Лёвкин комбинезон? — кричу Руслану из кладовки, рассматривая многочисленные коробки, но не знаю, за какую взяться. — Сколько раз говорила, что надо подписывать, и дату ставить.

− А разве Левкин комбинезон не перекочевал к его кузену в прошлом году? — в дверях появляется любимый муж, на плечах которого восседает довольный трехлетний сын. А я припоминаю, что отдавала сынишке Эли вещи, которые стали малы Леве, но не новый, который еще не надевали.

Зима в этом году началась рано, лыжный сезон открыли на две недели раньше и горнолыжка уже битком забита туристами. Наш «Айсберг» разросся за четыре года, там теперь целый развлекательный городок.

− Ладно, сама найду. Вы посуду домыли?

− Да! — отвечает сын, воодушевляясь. — Гулять пойдем?

− Да, только мамочка найдет твою одежку, сынулечка, − хватаю первую коробку с верхней полки.

− Тебе помочь, детка?

− Нет. Лучше позвони сестре, они тоже с нами собирались в «Айсберг».

Руслан уносит Левушку, а я спокойно роюсь в коробках. Зимние вещи обнаруживаю в седьмом по счету ящике, достаю комбинезон, шапку и варежки сына. Ставлю коробку на место, но вдруг замечаю краешек фотографии, застрявшей за полкой.

Вытаскиваю снимок. Я и Степа. Помню тот день, это было в самом начале медового месяца. Мы на пляже, как раз познакомились с Настей, которая нравилась Артему, кузену моего мужа на тот момент.

Я тогда думала, что счастлива. Улыбаюсь во весь рот, обнимая Степу. Неожиданно вся наша с ним жизнь пробежала в памяти, как черно−белое кино. И тут же жизнь с Русланом. Мы прожили вместе столько же лет, сколько с Елецким.

Вот только кино с Русланом в главной роли было цветным и веселым. И если счастье с одним мужчиной было призрачным, с налетом лжи и грязи, то счастье с другим как безоблачное небо, с огромной радугой.

Все познается в сравнении. Но без Степы не было бы Руслана. Без подлости бывшего мужа, я бы не познакомилась с отцом своего любимого сынишки.

− Чего зависла? — неожиданно раздается голос мужа возле уха, вздрагиваю. — Напугал? Это что там у тебя?

Он втискивается в кладовую и места сразу не хватает. Показываю ему снимок.

− Вот, за полку завалилось. Вроде чистили дом от его вещей, но все равно попадаются.

− Порви и выбрось, − дает совет любимый мужчина, и я с удовольствием пользуюсь им. Потом подставляю губы для поцелуя. Он прикрывает дверь и прижимает меня к полкам.

− Надо внутри щеколду приделать, − играет бровями и тянет руки к моей талии.

− Папа, мы гулять пойдем? — дверь открывается и бирюзовые глаза с любопытством взирают на нас.

− Эх−х… − Нечаев треплет малыша по темноволосой головенке, разочарованно вздыхая.

Год назад мама Ника вышла замуж за своего давнего возлюбленного и переехала с мужем в новый дом, который построил для них Руслан. И теперь наш Левушка реже бывает с бабушкой, зато больше видит папу. Потому что мама теперь тоже работает. В «Айсберге».

− Давай няню наймем? — в очередной раз просит Рус, зная, что я откажу. Я не доверю своего ребенка чужому человеку. — А потом отправим Левку с няней гулять, и…

− Ура−а! — прыгает сын, услышав любимое слово. — Гулять! А к бабе пойдем?

− Нет, − качает головой отец. — Мы поедем кататься на лыжах. Мама, ты нашла Левин комбинезон?

− Конечно. Вот, одевайтесь.

Мои мужчины удаляются в гостиную с охапкой одежек, а я вдруг осознаю, какой подарок хочу получить от Нечаева на этот новый год.

Дочку!

И у нас есть пара месяцев, чтобы поработать над подарком. Пока прибиралась в кухне после завтрака, мечтала, какой будет малышка. У сына мои глаза, все остальное от Руслана. А у дочки хочу огромные шоколадные папины глаза. И мои светлые локоны.

Сердце зашлось от видения. Вот только муж может не согласиться, в прошлый раз досталось ему, до сих пор вспоминает.

Пока я собралась и вышла из дома, Руслан с сыном уже успели снеговика слепить. Веселый звонкий смех нашего малыша добавил уверенности, что Левушке нужна сестренка. Я еще не успела насладиться материнством. Сынишка так быстро подрос. А меня до сих пор умиляют пинеточки−распашоночки…

Мы заехали за Элей и Даней, и двинулись в «Айсберг». Хотелось прокатиться, да и малышей уже пора ставить на лыжи. Герман по−прежнему присматривает за нашей горнолыжкой, работа ему нравится.

− Эх, покатаемся, − восторженно выдыхает муж, останавливая машину возле пункта проката.

− Папа — лепечет Даня, увидев своего отца, спешившего нам навстречу.

Герман подхватывает сына и обнимает жену за плечи. Сначала идем в кафе, теперь это не вагончики, а красивое уютное двухэтажное здание. Панорамные окна на втором этаже позволяют наблюдать за канатной дорогой и катающимися лыжниками.

Раздеваем мальчишек, отпуская их с няней, которая здесь работает в детском уголке. Сами заказываем блины и кофе, садимся у окна.

Я оглядываю окрестности и довольна тем, что вижу. Дядя Егор радуется, наверное, глядя как разрослась его любимая лыжная база. Теперь работает три канатных дороги. Одна со скамейками на тросах, другая с вагончиками. А третья простая, лыжник хватается за поручень и на своих же лыжах поднимается наверх.

Вот этот подъемник полюбили туристы особенно, внизу даже очередь скапливается. Смотрю на веселую кутерьму и счастливо вздыхаю.

− Я хочу новую трассу опробовать, ты со мной? — отвлекает меня от созерцания пейзажа за окном голос мужа. Но он к другу обращается.

− Ты на экстремалку решил? Не, я пас, у меня дела, − Герман, притягивает к себе довольную Элю, целует ее.

Они как молодожены, такие счастливые, постоянно касаются друг друга. Был момент, когда Эля чуть не потеряла Германа, перепугалась сильно. Года три назад у самолета, на котором летел Герман, отказали моторы, он не разбился только потому, что сели на воду. Море спасло Германа и еще восемьдесят четыре человека.

Но те часы, которые мы провели в неизвестности, нам показались вечностью. После того случая перелеты Германа и Эли прекратились, потому что она переехала сюда, в Горноснежинск.

− Руслан, не надо на экстремалку, она пока не обкатана, − распереживалась я, услышав, куда собрался муж.

− Ну и что, как раз обкатаю, − смеется, прихлебывая горячий кофе.

− Катя права, там снега много, а под ним валуны, не убрали их еще, − поддерживает меня Герман.

− Ну вы чего? У меня глаза есть, и сейчас день, а не ночь. Каждый валун видно. Я не собираюсь нестись сломя башку. Но как владелец базы, просто обязан прокатиться первым по новой трассе, − стоит на своем Руслан, а я все больше переживаю.

Сердце так недобро сжимается почему−то, кожа мурашками покрывается. Эта экстремалка задумывалась вот для таких, безбашенных, кто любит риск. Трасса проходит между соснами и елями, там нужно быть внимательным. Создали трамплины, и резкие повороты.

− Я с тобой поеду, − поднимаюсь с места. Говорю Эле:

− За Левой присмотришь?

− Так, все, никуда не еду, − тут же сдается Рус, − мы чего приехали? Левку на лыжи поставить и покататься просто. Вот и пошли.

Я успокоилась, мы все оделись и вышли из кафе на площадку, где были установлены детские карусельки. Надели на малышню маленькие лыжики, показали, как нужно держаться. Каруселька медленно двигалась и мальчишки радостно смеялись, держась за поручни.

− Мама, я еду! — восторженно кричал Лева, а я снимала его на камеру.