Фальт осторожно приподнял голову девушки, приоткрыл ей рот и осторожно просунул за зубы тонкую деревянную трубочку, другой конец которой исчезал в небольшом пузырьке с питьем. Едкая жидкость побежала вниз по трубочке, смачивая пересохшие губы и рот, вниз по пищеводу, вызывая слабые реакции в еще спящем организме. Наконец, когда жидкость в пузырьке закончилась, он оставил Хариту приходить в себя внутри саркофага и проделал то же самое с Аром.

Добрых двадцать минут потребовалось телу девушки, чтобы начать подавать хоть какие-то признаки жизни. Шутка ли, но подобное путешествие не каждый мог пережить, из-за чего самых старых и молодых пассажиров перевозили только самые отчаянные пилоты и исключительно в специальных саркофагах особо большого объема.

— Бляха-муха-а-а… — простонала Харита, продирая глаза сквозь жесткую корку.

— Ну слава тагацу, — выдохнул уже успевший порозоветь и проголодаться пилот. — Кардиец только-только начинает дышать. Побудьте здесь, я скоро принесу еды и воды.

— А-ага… — только и смогла выдавить из себя измученная девушка.

Еще никогда в ее жизни ей не приходилось просыпаться в настолько ужасном состоянии. Казалось, будто бы она не спала вовсе, а лишь на десять-пятнадцать минут прикрыла глаза после двух суток непрерывного физического труда. Все тело онемело и начинало ныть… Но самое страшное было лишь впереди.

— Ай… яй-ай-ай! — ее стон перешел в тихий писк, когда кровь побежала по телу, оживляя нервные окончания.

Отсидеть ногу было неприятно и больно. Тысячи иголок будто бы впивались в онемевшую конечность, вызывая острую боль при каждом малейшем движении.

Но сейчас таким было все ее тело.

До расслабленных, еще не привыкших к шуму ушей донеслись крики пассажиров соседних цепеходов. Никому не нравился процесс “оттаивания” после цутского молока. Некоторые, что путешествовали особенно часто, учились даже специальным техникам пилотов чтобы не пить эту гадость, а лишь впадать в длительный транс через медитацию — пилотам приходить в себя было гораздо легче, о чем явно свидетельствовал убежавший за пайком Фальт.

Пользуясь открывшейся возможностью, в трюм почти бесшумным шагом вошел Кастор, отбрасывая длинную тень на два саркофага. Харита, постанывая, медленно поднялась чтобы сесть, тогда как Ар еще лежал, только-только приходя в себя.

— Фальт..? — тихо, хрипло спросила девушка. — Кто это?

Она хваталась дрожащими пальцами за бортики саркофага. Отросшие, длинные ногти царапали гладкую каменную поверхность и неприятно цеплялись за край.

— Вы кто? — громче повторила она.

Кастор сделал шаг вперед, скрестив руки за спиной. Он окинул медленным взглядом пустой, безжизненной маски сперва кардийца, пытающегося отдышаться, а затем девушку, что стала испуганно отползать от него, пытаться вырваться из холодного каменного плена.

— Меня зовут Кастор, — наконец элегантно поклонился пьярим. — Вам помочь, госпожа Харита?

— Ч… Чего? — непонимающе уставилась на него девушка, глаза которой пока еще плохо адаптировались к свету. — Ар..!

Кардиец в саркофаге застонал, стал подниматься, что-то тихо повторяя себе под нос. Через каждое слово в его речи звучало короткое, ёмкое “гух”, а руки мужчины сжимались в кулаки. Наконец, проведя сухим языком по таким же сухим губам, он прохрипел:

— Пошел вон, швабра на ножках.

— А это, полагаю, ваш спутник? — Кастор кивнул на сородича, тихо вздохнул.

— Ар, кто он такой? — спросила Харита уже своего защитника.

— Пьярим. Клан гузнолюбов…

Кастор позволил себе негромко, сдержанно засмеяться в ответ на такую нелестную характеристику, однако возражать грубому сородичу не стал. Снова взглянув на Хариту, он повторил:

— Вам помочь встать, госпожа?

— Чего ты меня госпожой называешь, гузнолюб? — проворчала она. — Ты из прозелитов, да? На них работаешь? На, сковывай. Поймали…

Пьярим застыл на месте, когда девушка в саркофаге протянула ему свои руки, словно приглашая связать их. Такое поведение той, кому он столько лет служил, было для него как минимум необычным, пусть его и предупреждали о чем-то подобном. Пытаясь сохранить самообладание и не выдать своего удивления, он решил ей подыграть:

— Нет… Но я полагаю, что их люди уже идут сюда.

Это было ложью. Никто не отправлял на Эрцилль летучую мышь, не предупреждал о том, что сюда летит Харита из дома Артанитов. С тем скандалом, что она устроила на Шуррахе, сюда скорее прибыла бы дипломатическая делегация, но никак не жалоба в орден прозелитов, с которым архат Тюри Эрвель не желала иметь никаких дел.

— Не верь подонку, — прохрипел Ар. — Этих с пеленок учат врать. Ему собаку покажи, он тебя убедит, что это кошка.

— Где вы нашли такого интересного изгнанника? — улыбнулся Кастор, подойдя к саркофагу Ара. — Обычно кардийцы ведут себя куда скромнее с пьяримами, если у них нет защиты клана.

С этими словами он резко, не дав Ару ни секунды на реакцию схватил его за руку, потянул на себя, заставляя подняться. С удивительной, скрытой от глаз силой Кастор буквально вытащил не пришедшего в себя кардийца из саркофага, да так, что тот шумно грохнулся на пол.

— Не трогай его! — выкрикнула Харита, и Кастор, что потянул было руку к Ару, остановился.

Парень медленно разогнулся, так же медленно и плавно убрал руки обратно за спину, словно показывая, что не собирается ничего делать.

— Кто ты такой? Кому ты служишь? — нахмурившись, настойчиво спросила девушка.

— Как я уже говорил, мое имя Кастор, — он снова отвесил короткий поклон. — В данный момент моими нанимателями являются двое цутских принцев, прибывших на Эрцилль для дипломатических переговоров.

— Чего тебе от нас нужно?

— Уверяю вас, ничего дурного, — пьярим поднял руки перед собой, раскрыв ладони. — Мои наниматели лишь желают заручиться вашей поддержкой в переговорах, только и всего.

— Использовать меня, опять? — усмехнулась Харита. — Знаешь ведь, что было на Шуррахе, раз нашел нас.

— Конечно, — снова соглал, улыбнувшись, Кастор. — И прозелиты знают. Поэтому прошу вас, пройдемте со мной. Уверяю, я для вас не угроза.

— Харита… — прохрипел Ар, поднимаясь на ноги.

Но она молчала. Прикусив сухую, потрескавшуюся губу, она пыталась понять, можно ли верить ему. С одной стороны, он был ей совершенно незнаком и всем своим видом показывал, что доверия вызывать никак не может. Слишком вежливым и галантным он был, этот Кастор. Да и имя не соответствовало той традиции, по которой назвали Ара.

С другой… Что ж, не было бы удивительным, если бы прозелиты и вправду узнали о том, что она прибыла на Эрцилль. Точно так же они с удивительной точностью узнали о проведении ритуала и нагрянули силами верных тагацу кардийцев как раз в тот момент, когда он был закончен, не пощадив никого, кто на нем присутствовал.