— Ч-... что? — таких слов Женя не знал, пусть чужая голова и услужливо подсказывала основной вокабуляр местного языка.

И снова удар.

— Ахей, такурат, селение. — повторил Менкр.

— С-с-сука… — прошипел Женя, чувствуя, как рот заполняет металлический привкус крови. — Я с Земли, планета Земля. Россия, Иркутск!

— Планета Земля? — поднял бровь капитан, усмехнувшись. — Это какое-то местное название, Менкр? Слышал о таком?

— Нет. Где атлас?

— М, вон там, погляди, — указал толстым пальцем Гайлит, второй рукой разливая по двум бокалам алую жидкость. — А, ты ж у нас трезвенник. Ну, что ж…

Залпом он опрокинул в себя один из бокалов, поморщившись, и встрепенулся, широко улыбаясь. Второй же аккуратно взял в левую руку, облизываясь.

— Райцун, Ревви, Рна, Роза… — нахмурившись, тихо шептал про себя прозелит. — И никакой России нет. Ты лжешь.

— Я говорю правду! — воскликнул Женя. — Я с планеты Земля, система Солнце! Дайте мне бумагу и что-нибудь пишущее, я могу показать!

— Нет, серьезно, Менкр, кого ты привел в мой дом? — теперь капитан уже насторожился. Отпив вина, он причмокнул и ухмыльнулся: — Мы с тобой, конечно, хорошие друзья, но я не думал что ты притащишь ко мне настоящего врага тагацита! Мне, знаешь, хватало и тех зашуганных котят, которых ты объявлял еретиками.

Прозелит молчал. Держа в руках раскрытый атлас, он задумчиво глядел в широкое окно, выходящее в сторону верхней палубы. Годы тренировок не прошли даром — ни Женя, ни даже хорошо знакомый с ним Гайлит не могли сказать, о чем в этот момент думал мужчина.

— Дай ему письменные принадлежности, — наконец, сказал он. — Но освободи только одну руку.

Тут же воин, оставшийся на страже, подбежал к Жене и освободил одну из его рук, придвинул его стул поближе к широкому письменному столу. Капитан, недоверчиво поджав губы, нехотя передал ему лист грубой, желтоватой бумаги и чернильницу с вырезанным из кости пером.

— Это — Солнце, — приходилось временами переходить на русский, так как названия его родной звезде в местном языке не дали. — Так, здесь Меркурий, дальше Венера… Вот Земля. Марс…

Он схематично, грубо рисовал небольшие круги на орбите одного, большого круга. Рисовать пером было непривычно, неудобно, то и дело чернила оставляли большие, грязные кляксы, отчего капитан кисло усмехался, сетуя на то, что стол потом нужно будет отмывать. А вот прозелит молчал. Ничего смешного в том, что показывал юноша, для него не было — слишком подробную, слишком правильную карту чужой системы рисовал он, и это наводило на мрачные мысли.

— Подпиши, — он ткнул когтем в бумагу. — Напиши свое имя.

И Женя стал выводить кривые от непривычного инструмента буквы русского языка. Тут уже и капитану стало не до смеха — он поставил бокал с вином, отодвинул и перегнулся через стол, с раскрытым ртом наблюдая за тем, как пленник выцарапывает на бумаге неизвестные ему символы.

— Кого ты привел?! — уже не скрывая раздражения завопил капитан. — Кого ты, сволочь, привел?! Кто это?!

Прозелит кивнул воину. Тот грубо схватил Женю за руку, снова крепко связывая ее за спинкой стула под возмущенные хрипы самого юноши.

— Я срочно отбываю на Эрцилль. Следи за ним, ни у кого не должно возникнуть идеи, что он чем-то отличается от остальных рабов.

— Ты совсем из ума выжил?! Да он же… Да у меня даже слова приличного нет! Как я его тут буду прятать?! Как ты собираешься… Почему не отправить письмо?!

— Потому что, Гайлит, — внезапно повысив голос жестко отрезал Менкр. — Я больше никому не позволю забрать то, что нашел я. Понятно?

Капитан шумно сглотнул и, утирая пот со лба дрожащей рукой, упал обратно в кресло. Он коротко, нервно кивнул.

— Теперь это наш общий секрет. И если не хочешь до конца своих дней гнить в этом болоте, ты будешь его хранить, пока я со всем не разберусь. Понял?

— Понял… — пересохшими от страха губами едва смог произнести толстяк. — Я понял, понял. Хорошо.

— А что касается тебя… — задумчиво добавил прозелит. — Забудь о своем имени и происхождении. Теперь ты — Калеф, и тебе запрещено называться иначе.

Он снял со стены одну из масок. Подошел, наклонился, и произнес, глядя в глаза пленнику:

— И если хоть раз тебя кто-то увидит без маски либо услышит твое настоящее имя — тебя высекут так, что оголятся кости. Понял?

Не дожидаясь ответа, он надел на лицо юноши маску черной собаки. Ответ был уже не нужен.

***

На нижней палубе, где содержались рабы, стоял смрад немытых тел, который перебивал разве что въевшийся в само тело корабля запах крови. От лестницы, ведущей наверх, основную часть палубы отделяла железная решетка с тяжелой дверью, что отпиралась длинным, странного вида кривым ключом. А за решеткой палуба делилась на три части, каждая из которых была закреплена за своей группой рабов.

— Этого — к “скотам”! — рявкнул кто-то из воинов, и Женю толкнули внутрь.

Высунувшиеся в проходах грязные морды рабов загоготали, заулюлюкали. Кого-то даже пришлось отгонять копьями, чтобы главный тюремщик мог закрыть ворота.

— Здравствуй-здравствуй, красотка! — заржал кто-то из дальней комнаты. — Добро пожаловать в наш замечательный райский уголок!

Другие подхватили, гогот усилился. Те, кто были в первой и второй комнате, впрочем, не смеялись. Лишь подняв голову, Женя увидел, что здесь было больше всего женщин и детей, а те немногие мужчины, кто оставались, были либо больными, либо, видимо, оставались со своими семьями.

— Ох-ох… Ну и потрепали же тебя, старина, — над ухом Жени раздался голос старика. Он цокнул языком. — Так ты работать не сможешь, это надо вытащить.

— Нет, стой! — вскочил на ноги юноша. — Не трогайте меня!

— Тише, спокойно, — улыбнулся ему невысокий, дружелюбного вида старик с длинной, почти белой бородой. — Неудобно, небось, со стрелой в спине ведь.

Чуть успокоившись, парень сел. Усталость, что накопилась за этот длинный день, разом навалилась на него, но он не мог даже нормально лечь из-за ранения.

— Почему они смеялись? — он кивнул в сторону дальней комнаты.

— Ложись. Мы вытащим стрелу, — поманил его рукой старик. — Ну же. Если начнет гноиться — будет гораздо хуже. Вот так, молодчина. Неман, Шкас, подержите его. Как тебя зовут?

Двое мужчин навалились на израненное тело юноши. Один держал его за руки, а второй кое-как удерживал ноги. По спине побежали крупные капли пота от осознания того, что вот-вот должно случиться.

— Ж… Келеф… — буркнул он.