— Система… — не знаю, почему я начал говорить вслух, наверное, от накопившего нервного напряжения, — а ты можешь понять, исчезнет ли эта штука после использования?

И как долго он будет копить этот заряд? — спросил я уже мысленно.

— Н-да… Дилемма.

В принципе, я признавал, что являюсь довольно жадным человеком и к Эмилии, кроме ностальгической симпатии геймера, который неоднократно проходил её историю, испытываю в основном чисто сексуальный интерес, помноженный на насквозь практические соображения. То есть в основе моих действий по отношению к ней лежали насквозь циничные желания: заполучить её в свою постель и хорошо устроиться на вершине местного социума. Тем не менее это отнюдь не значило, что я являюсь эгоцентричной мразью или хочу ей становиться. Да, чисто теоретически, если я продолжу ей помогать, то особой разницы, кто из нас возьмёт эту способность, нет, но на практике от личности лидера очень многое зависит, и смогу ли я, со своим постмодернистским цинизмом человека, испорченного хентаем, заменить искренность чистой и благородной девушки — это очень большой вопрос, вызывающий массу сомнений. Кроме того, у меня есть Система и возможность способности тупо копировать, а с таким читом заниматься пошлым шкурничеством, таща под себя вообще всё, — это надо быть конченой свиньёй. Опять же, а вдруг наличие этой способности позволит спасти Эмилии жизнь, когда меня по той или иной причине не будет рядом?

— Система, ты можешь скопировать эту способность без поглощения энергии святилища, чтобы заряд остался для Эмилии?

Хм-м… Что-то мне это не нравится. В смысле… а я его так не активирую?

— Ну ладно…

Причин не верить Системе у меня не было, как, впрочем, и причин полностью доверять, тем не менее проверить её правдивость был лишь один способ, потому я осторожно подошёл к странному устройству и медленно положил ладонь на поверхность одного из трёх металлических лепестков, между которыми для моего «фейного» восприятия клубилась густая дымка аквамаринового цвета. И стоило моей ладони коснуться блестящей поверхности, как её кольнуло потоком маны, что попытался влиться в пальцы, но… будто наткнулся на преграду. Что тут же прокомментировала и Система:

— Отлично, — отнимаю от святилища руку и на всякий случай оглядываюсь по сторонам. Но нет, свидетелей не появилось.

По итогу данный «алтарь» дал много полезного и интересного, и в ракурсе скорого похода к магам стоит протащить через него Эмилию как раз на пути к ним. Не знаю, много ли это даст в ракурсе её харизмы, но пренебрегать даже малым шансом на полезный бонус не стоит.

Ну и, приняв подобное решение, я поправил заплечный мешок и двинулся дальше — мне всё ещё нужно было сместиться южнее.

Исток реки я нашёл где-то часа через полтора, солнце уже начало клониться к горизонту, хоть ещё и не норовило за него зайти, то есть было где-то часов шесть-семь вечера, но это несущественные детали. Куда интереснее был пресловутый источник. Представлял он собой старинный фонтан, здоровенный. Это, скорее, было круглым бассейном, в центре которого располагалась на возвышении каменная чаша, из которой била струя воды на добрых три метра вверх. Вода искрилась и сияла в свете светила… Перед моим же лицом выскочило очередное окошко:

А ещё этот фонтан явно тоже «видал виды» и «знавал лучшие дни» — бортики были изрядно выщерблены и потёрты, да и с регулировкой водоотвода тут были явные проблемы: фонтан переливался через борт бассейна и широким каскадом разливался на землю, давая начало той самой реке, рядом с которой построилась деревушка. А ещё всё тут было буквально залито маной: она витала в воздухе, стояла в земле, разливалась вместе с водой. Находиться здесь было очень приятно, словно ты из душной жары зашёл в помещение с кондиционером. Правда, меня терзали некоторые сомнения в том, что сие место такое уж благое и приятное. Почему? Потому, что у фонтана было настоящее кладбище! Точнее, я заметил несколько десятков человеческих костяков, что лежали прямо в воде. Да тут целый отряд в полсотни бойцов « лёг»!

— Так-так, кто посмел явиться в мои владения⁈ — из-за фонтана вышел мужчина лет сорока пяти, в уже хорошо знакомой мне характерной бордовой мантии, как у Квентинуса и магов-отшельников у Лонгортона, только богато расшитой золотой нитью и лучше сохранившейся, хоть и тоже явно не новой. В его руках был зажат красивый тонкий посох, расписанный какими-то рунами по древку и венчаемый золотистым кольцом с алым кристаллом-фокусировщиком по центру, сам мужчина имел окладистую бороду, уже изрядно потерявшую изначальный рыжий цвет в пользу подступающей седины, кустистые брови и прямой нос (кажется, такой называют «греческим»). Но вот что мне в нём очень не понравилось, так это глаза. Чуть навыкате, неестественно блестят и как будто смотрят куда-то вовне… Доводилось мне встречать наркоманов под веществами, вот у них был очень похожий взгляд. А ещё я тут стою, открытый со всех сторон, и даже сныкаться некуда, а этот тип, явно не прячась, умудрился до последнего остаться незамеченным просто из-за этого грёбаного фонтана.

Целый лист умений, высветившийся над головой незнакомца, тоже заставлял быть осторожным: