– У вас не найдётся немного свободного времени пообщаться в более приятной обстановке, чтобы мы вместе могли настроить наши флюиды на позитив?

– Елизавета Андреевна, вы пикапер?

– Андрес, как можно? – искренне удивилась Лиза. – Я вообще-то феминистка в прошлом.

– Хорошо, вы меня уже заинтриговали, – неожиданно для самого себя согласился Андрес, – я в номере 202д, пришлите время для состыковки графиков.

Встретились они в баре отеля ближе к вечеру. Елизавета Андреевна была в белой футболке с короткими рукавами и отложным воротником, на грудном кармашке слева и на петлицах воротника логотипы «экост» вышиты фигурными вензелями, тёмно-синие брюки, белые полукеды на липучках с декоративной шнуровкой, штатный браслет на руке, – вот и всё. В инструкции для посещающих экост запрет, который постоянно нарушали, на платья и каблуки, а также любые украшения. Безопасность и экономия веса, прежде всего. Гардероб Андреса был в том же стиле: голубая футболка с логотипами, полуспортивные чёрные брюки, спортивные сандалии белого цвета. Заняли скромный столик на двоих. Елизавета Андреевна оплатила легкий ужин на правах пригласительницы. Андрес не возражал, ибо в средствах был стеснён. Они согласовали музыкальный портал вокруг столика, заказали каждый себе любимый напиток. Динамическая система освещения в орбитальном отеле имитировала световой день по среднеевропейскому времени, показатели продолжительности соответствовали первой декаде июня. Бортовое флеш-окно, кроме освещения, баловало посетителей записями космических пейзажей, можно было заказать любую прогулку со звуками, но ограничились орбитальными видами.

– Не вижу особого отличия от земных отелей, – глядя на проплывающий в окне спутник, начала беседу Елизавета Андреевна, – всё это с такой же помпой по желанию устраивают и там внизу.

– Согласен, с одной лишь оговоркой, – доброжелательно подключился Андрес, – сюда не проникнут неформалы, и отсюда не сбегут туристы, пока счета их не обнулятся.

– Намекаете на добровольную тюрьму? – дама удивлённо приподняла брови, бросая испытывающий взгляд поверх стакана.

– Хуже – на принудительный отдых, – парировал Андрес, принимая условия лёгкой пикировки.

– Андрес, простите за нескромный вопрос, как вы сюда попали и сколько вам лет? – Елизавета Андреевна посчитала, что на правах хозяйки имеет право на бестактные вопросы, оттого нисколечко и не смущалась, задавая их.

В ответ Андрес лишь кокетливо улыбался, разведя руками.

– Я серьёзно, выглядите неопределённо. Всюду один, в контакты не вступаете, – продолжала она наседать, потягивая бирюзовый напиток из высокого прозрачного стакана.

– Что вы хотите, Елизавета Андреевна, я только получил образование, а теперь соискатель доходного места, – отшучивался он.

Следуя её примеру, он поднял стакан и лишь смочил губы прозрачной жидкостью.

– Зовите просто Лиза, ведь всё равно после процедурного порцифинизма мы никогда не вспомним, что общались, – она полупустым стаканом легонько повела в его сторону, создавая намёк на чоканье за переход на более дружеский уровень общения.

– А если я просто турист, прибыл полюбоваться орбитальными видами, и ни каких процедур у меня не запланировано? – продолжая троллить её, он ответил наклоном своего стакана.

– Тогда странно, зачем посещали тренинг?

– Из любопытства – все куда-то спешат, торопятся, решил проверить, куда?

– Вам интересна нудятина и пошлятина?

– Нет, конечно, и спешу вас обрадовать, мне также отформатируют гиппокамп, поэтому можем откровенничать прямо и начистоту. Отсюда вопрос: мне непонятно, зачем вам заглаживать вину перед кем-то, если предположительно на следующей неделе все забудут об этом забавном случае на тренинге, и вы в том числе?

– Неделю ещё прожить нужно, без эксцессов желательно, и потом, он всё пишет, – она ткнула указательным пальцем куда-то вверх, – придёт время, и, просматривая эти воспоминания, накроет стыд, и будет противно…стыдно…

– Индульгенция на будущее? – иронично перебил Андрес. Сделав большой глоток, он неожиданно поморщился, не сдержавшись.

Тут же последовала реакция от Лизы:

– Вы случайно не водку потягиваете?

– Я даже никогда не пробовал и не интересовался. Это всего-навсего берёзовый сок.

– Невероятно, вы пьёте сок дерева? – она искренне удивилась и, развивая свой восторг, спросила без иронии: – И почему берёзы, а не, положим, каштана? И где вы воспитывались? В семье… короедов?

– В приёмной семье, но мне оставили небольшие воспоминания о настоящих родителях, где мой папа рассказывал мне, что его дедушка по весне водил в берёзовую рощу, и они там пробовали сок, который вытекал из раны дерева.

Он поднял стакан на уровне глаз, повертел его, будто стараясь обнаружить что-то в подтверждение своих слов, но, не обнаружив, поднёс ко рту и пригубил.

– А мне можно глоточек?

– Пожалуйста, – и он протянул стакан ей.

Она взяла двумя пальцами, сначала лишь смочила губы, а потом сделала небольшой глоток. Вернув напиток хозяину, задумчиво произнесла:

– Сладковатая водица – кровь дерева, приятная, если хотите, но я предпочитаю энергетики. Так меня приучил родитель номер один.

– Вы также воспитывались в приёмной семье? – оживился Андрес, будто встретив родственную душу.

– Почему, я из пробирки, и моя семья – родитель один и два, – остудила его пыл Лиза.

– Что же вас привело в этот отель? Уж точно не туристический позыв.

– Да, не туристический, сюда я прибыла за процедурой порцифии, чтобы не ждать очереди на Земле. Я имею сильное желание завести ребёнка, но не из пробирки, а естественным путём.

– Для меня это открытие, кто-то добровольно соглашается на порцифию, – удивился Андрес.

– Как понимаю я, вы устраиваетесь в некую компанию, в требованиях которой при приеме сотрудников есть пункт обязательной порцифии? – продолжала вытягивать из него информацию Лиза.

– И да, и нет, – уклончиво ответил Андрес.

Ему уже не нравился поворот беседы, из познавательно-развлекательной она превращалась в допрос. Его мозг начинал заряжаться агрессией, подсказывая свои вопросы с элементами пошлости и хамства, как иногда поступают молодые люди по отношению к старшим. В том, что Лиза была старше его, он в не сомневался, но дело не в возрасте, а в озвученной жизненной парадигме – человек, сидящий напротив, хочет иметь детей, и как можно быстрее. Он о таком даже не задумывался. Его сознание, извлекая самые светлые воспоминания из ещё неотформатированного гиппокампа, заставило тем самым мозг сформулировать компромиссный вопрос.

– Я не спрашиваю, где вы и чем занимаетесь, но если вы сами произнесли о желании завести ребёнка естественным путём, то я, наверное, могу полюбопытствовать о личности производителя сперматозоидов?

В конце вопроса его молодой разум все же обманул сознание и, не сдержавшись, нахамил.

– Полюбопытствовать можете, но я не стану делиться с вами о личном в подробностях, скажу лишь одно: не из репродуктивного банка.

– Моё нахальство тут подсказывает, что вы ищете «радикала»?

– Как вы могли подумать? Я точно не хочу представить своего ребёнка похожего на вас.

– Вы видите смысл жизни в детях?

– Одни видят смысл в родителях, другие в детях, что в том плохого?

– Как сказал однажды наш мудрый правитель: «Человек, не обременённый поисками смысла жизни, живёт долго и счастливо!»

– Ну да, без своих детей, без своих родителей, ни беспокойств, ни забот, только он и великий разум, машина, одним словом, или сказочный герой – Кощей Бессмертный.

Она посмотрела ему в глаза так, будто искала в них реакцию на свои слова. Андрес, спрятавшись от её взгляда, стал демонстративно рассматривать лицо, уже не опасаясь, что его обвинят в непристойности. Её светлый волос, сильно утянутый назад, как на тренинге, волнистыми прядями галсировался в обычный хвостик. «Оттого и глаза навыкате, – ёрничал мозг Андреса, почувствовав слабину сознания, – так спрямляет кудрявость, что глазам больно, а толку нет, ха-ха!» Зрачки явно под дорогими линзами, потому что меняли цвет оболочки постоянно, как хамелеоны. Форма лица правильная овальная, с ухоженной кожей, одним словом, обычный женский тип не лишённый привлекательности. Живые полные губы, возможно, свои от рождения, и если подработанные, то совсем немного, бледно-алые. «Ну, тут уж явно макияж», – вклинился ироничный мозговой комментарий. Нос небольшой, прямой. «Женский тип, – подытожил мозг, и тут же выдал фразу, обобщающую обзор и свойственную молодым пошлякам: – обычный виртуальный тип!»