– Чуть позже по твоим заявлениям и наглому поведению стало понятно, что ты не хитроумно обученная шпионка. Те ведут себя как коматозные поначалу. Наблюдая за тобой, я убедилась, что стукачество – не то, чем ты промышляешь. Уж точно не после той шумихи, что ты устроила сегодня среди патрульных. А моя фраза насчет того, что ты сбежишь и оставишь нас, – Крата стала говорить серьезнее и тише, вглядываясь в глаза Вивиан вкрадчивее, чем раньше, – была к тому, что привязываться к тебе нет смысла. Тобою движут личные мотивы. Сразу было понятно, что ты несильно нуждаешься в соратниках. Вот к чему я.

Повисло молчание.

Вивиан пару минут размышляла над словами девушки, а затем почти полностью переключила внимание на изучение происходящего вокруг: несколько юношей, совсем еще подростков, которых Крата наверняка назвала бы кадетами, передвигали из одного угла ангара в другой большие ящики, чем-то наполненные.

В центре несколько компаний разбились на группки, галдели беспечно, почти также, как в ту роковую ночь в баре у Буггиды, пестря яркими одежками, выделяясь красными банданами.

Все в совокупности не убеждало Вивиан ни грозности их секретного сборища, собиравшегося пошатнуть веками устоявшуюся и слаженную жизнеспособную систему существования, ни веры в то, что из этих совсем еще неокрепших умов и тел, что тут сновали, вылупится нечто большее, чем просто очередное скопление беспомощного отсталого первого класса, неспособного прыгнуть выше своего генотипа.

Крате, похоже, вновь стало скучно или надоело молчание, но она обратилась к Ви с вопросами:

– Как зовут тебя, кстати?

– Вивиан.

– Что это ты выкинула на Кварцевой площади, Вивиан? Это была спланированная провокация? Собиралась выманить побольше патрульных из ЦГЛ? Или, дай угадаю, кого-то конкретного? Личные счеты с кем-то из «вторичных» прислужников?

– Проще, – нехотя признала Ви, которой стало неуютно от столь плотного потока конкретных вопросов Краты. Но, не желая сердить ее, девушка вздохнула и нашла в себе силы сознаться: – Я не продумывала этот акт. Все просто вышло из-под контроля.

Крата улыбнулась так, что стали видны желтоватые заостренные зубы:

– Надо же, не одна я страдаю от бесконтрольного гнева!

– У меня было достаточно резонов для того, чтобы сорваться и выйти из себя, понятно? – Чувствуя, как груз пережитого вновь тащит за собой во тьму, нервно выпалила Вивиан, вызвав на лице Краты растерянно-виноватое выражение.

– Я, представь себе, понимаю. Ты пережила паршивые моменты, так ведь? – С толикой участия и соболезнования проговорила «вторичка», не пытаясь набиваться в слушатели или закадычные друзья. Она решила помолчать и не докучать больше новенькой назойливыми вопросами.

Но беседа возродилась вновь. Спустя пять минут напряженного молчания Виви, склонив голову вниз, негромко выговорила:

– Сегодня, когда еще была в состоянии аффекта, я неосознанно лезла на рожон и огрызалась. Твоя реакция была вполне обоснована.

Ви с трудом выпрямила спину, чтобы, произнося слова, которые и так били по самолюбию, еще больше не выглядеть побитой собакой в глазах «вторички».

Теперь чувства легче поддавались анализу, и Вивиан съедало подозрение, что она повела себя чересчур импульсивно и напрасно продемонстрировала необузданный гнев этим изгоям, которым дела нет, по сути, до ее личного горя. И которые к нему никак непричастны.

– Обоснована? – Крата изящным движением погладила волосы и возвела глаза к потолку. Наверно, она часто так делала, когда пыталась что-то понять для себя. Или вспомнить. Через секунды две девушка иронично выгнула бровь:

– Так ты прощаешь мой наезд?

Вивиан совсем не нравилось общаться с посторонним человеком и пытаться поддерживать беседу. Все это казалось ей чуждым и бессмысленным, особенно в свете последних событий. Теперь же она впервые ощутила, что не одна страдает от нехватки социального такта.

Первичка неоднозначно пожала плечами и пояснила:

– Ну, ты вела себя грубо, но в словах звучала твоя правда.

Крата слабо обозначила улыбку и молвила в ответ:

– Ты, кажется, немного психованная, но поступаешь мудро, не конфликтуя со мной. – С заигравшей на губах самодовольной улыбкой девушка добавила. – Еще бы научилась льстить и подлизываться, так вообще заполучила бы мою благосклонность.

С усмешкой Крата наблюдала, как Вивиан закатывает глаза.

Разумеется, «вторичка» просто дразнила угрюмую и необщительную девушку, но Ви и вправду не видела смысла в налаживании связи или получении чьей-то благосклонности, не говоря уже о симпатии.

Она никогда уже не сможет найти утешения в общении или ругани с кем-то, никогда больше не расслабится в присутствии других людей.

Вивиан уткнула вновь помрачневший и безжизненный взгляд в темный пол, стараясь не возвращаться мыслями к родной капсуле, где теперь было тихо и пусто.

– Что будешь делать? – Внезапно донесся строгий голос Краты, будто отчитывавший ее за что-то. Ви подняла недоумевающий взгляд и увидела, как «вторичка» длинным указательным пальцем обвела воздух вокруг ее тела, а затем пояснила: – Со своим организмом?

– Что и положено, – хмуро отреагировала «первичка». – Умирать.

Крата понимающе закивала, сжав губы, забегала глазами по помещению, будто переваривая информацию, а затем вновь взглянула на спасенную и будничным тоном произнесла:

– Старшие могут предоставить тебе лечение. Но на него тратятся ресурсы из общей базы. Придется вступить в постоянный состав ополчения.

Ви горько усмехнулась:

– Я догадывалась об этой опции. Но это не для меня.

– Как знаешь, – мягко ответила брюнетка, не вдаваясь в дальнейшие расспросы и не требуя обоснований.

Вскоре у Краты запищал микрокоммуникатор и она прижала к нему два пальца, а через пару секунд по-военному отчеканила «да, сэр» и выключила связь.

– Мы идем к Калуну? – С надеждой молвила Ви, угнетенная бездействием и всей той пугающей неопределенностью, которой окончательно обернулась ее жизнь.

В лисьих глазах Краты впервые мелькнула тень сожаления, но затем она обаятельно улыбнулась девушке и уверенно отклонила ее предположение:

– Небольшой переполох из-за смены периода. Еще немного подождем.

Ви захлопала глазами, не понимая, о чем Крата толкует, будто та резко перешла на иной язык, а затем медленно стало вспоминаться что-то знакомое, из прошлого:

– Смена периода? Уже?

Крата слегка напряглась от удивленного выражения лица девушки и принялась утвердительно кивать.

Ви вспомнила то, о чем забылось в однообразной рутине и особенно в круговороте последних событий: смена периода происходила раз в ниципце (условный месяц, представляемый 35 земными календарными днями), когда ярко-голубой Мьерн меняется местами с черной звездой Дагат.

Это означало, что тьма будет окутывать городище низших классов большую часть суток, и лишь 7–8 часов будет сиять над планетой вредоносный Мьерн.

Следующая смена произойдет в это же время следующего ниципца.

Каждый второй ниципц в году подвластен Дагату, но это уже третье восхождение черной звезды за год.

Городская власть всегда подчеркивала значимость этого ниципца, ведь именно в этот период городские железно-механические массивы первого и второго классов оживали, принимали гостей с другого края планеты – представителей третьего и четвертого класса и даже правящей Сотни.

На Кеохон, материк низших классов, стекалось множество торговых представителей, политических делегаций и одиночных путешественников, желавших засвидетельствовать уникальный праздник на этой части Галактического Экватора – Парад Классов, а также застать незабываемое зрелище – один из этапов гонок Ковэлтара. Ведь для многих соседних планет город-материк Кеотхон являлся ближайшей точкой соприкосновения с межгалактическим спортивным феноменом.

Туристы заполняли угрюмые стеллажные и штабельные улочки, привнося международную важность в проводимые локальные мероприятия.