Многие подходы к правосудию, которые в настоящее время воспринимаются варварством, были органичны для обществ прошлого. Например, ордалии, по указанию ряда ученых, соответствовали детскому магическому мировоззрению средневекового человека, а также имевшей место жестокости общества того времени. Однако постепенно отношение к ордалиям изменилось, они перестали носить очевидно жестокий характер и стали более гуманными. Это было в числе прочего связано с постепенным переосмыслением ценности человека и различных социальных групп в обществе. Интересно также, что в отдельных случаях перспектива ордалии стимулировала примирение сторон. Это в первую очередь касалось так называемых двусторонних ордалий, когда суду божьему подвергались обе стороны спора. В таких случаях каждая из сторон всячески пыталась отдалить ордалию, что в результате нередко приводило к их примирению[169].
В настоящее время несовместимыми с правосудием признаются любые формы подношений тяжущимися судьям. Однако в Средние века при определенных условиях это воспринималось в качестве нормы.
Различалось тайное и открытое подношение, к первому было отрицательное отношение, а ко второму вполне нейтральное[170].
Изменение и усложнение общества рано или поздно приводило к модификации судопроизводства и ряда связанных с ним явлений. Однако порой такие модификации претворялись в жизнь неумело, что в конечном итоге минимизировало пользу нового и даже создавало значительные проблемы для общества. Например, усложнение общественных отношений, регулируемых правом, повлияло на судопроизводство.
В результате того что простые граждане не всегда могли самостоятельно разобраться в правовых вопросах, появилась социальная группа юридических помощников – адвокатов.
Указанные лица были призваны помогать тяжущимся разобраться в юридических тонкостях и оказывать помощь тем, кто не имел самостоятельной возможности обратиться в суд. Однако в действительности адвокаты зачастую запутывали и без того сложные дела еще сильнее, а судебные процессы благодаря их усилиям велись неимоверно долго, что обеспечивало таким «помощникам» наличие постоянного дохода от тяжущихся, а это, в свою очередь, вызывало негодование общества, ненависть к адвокатам и отторжение правосудия[171].
Правосудие долгое время характеризовалось зависимостью от власти правителя, которого Фемида коснуться не могла. Суд был лишь ретранслятором воли правителя и защитить от его произвола не мог. Тем не менее это далеко не всегда означало тотальную несправедливость любых судебных решений. Например, в средневековом Провансе (XIII–XIV вв.) судьи были подчинены консулу, при этом выделены в число главных помощников городского правителя. Однако несмотря на сказанное порядок судопроизводства был ориентирован на правильное решение дела. «Судебная деятельность обеспечивалась определенными гарантиями, которые можно воспринимать в качестве прообразов современного подхода к пониманию гарантий правосудия»[172].
Развитие общества, формирование и влияние на государство и общество философских и правовых учений, в частности, о разделении властей, о необходимости ограничения власти государства и его ответственности перед обществом, о значении и ценности каждого отдельного человека и необходимости поиска возможностей обеспечения различных интересов привели и к изменению судопроизводства и места суда в системе власти. Суд уже не рассматривался лишь в качестве одной из форм реализации воли суверена, а стал восприниматься как абсолютно особая власть, которая является частью государства, тем не менее может и даже должна защищать и от произвола со стороны иных властей. Сказанное не могло не повлиять и на судопроизводство, которые постепенно стало включать систему гарантий, направленных не только на правильное с точки зрения действующего права разрешение правового спора, но и на защиту от какого-либо произвола при осуществлении правосудия, в том числе и со стороны государства. В данном случае важно отметить, что в определенной мере произошла переоценка того, что представляет собой общественный интерес. Если ранее он практически повсеместно приравнивался к интересу государства, выражаемому в действии власти, то позже он стал восприниматься как интерес населения государства. Задача же государства сводилась к обеспечению интереса общества.
Постепенно провозглашались такие принципы правосудия, как равенство перед законом и судом, независимость судей, гласность, поскольку было признано, что открытое судебное разбирательство за счет общественного контроля способно существенно минимизировать возможный произвол при рассмотрении дела, и некоторые другие. Мыслителями предлагались конкретные меры по реализации таких принципов[173].
Уже обращалось внимание на то, что в некоторые периоды в отдельных странах суды принимали безапелляционные решения. Тем не менее постепенно формировались системы проверки судебных актов, разрешавших дело по существу. Конечно, те или иные формы пересмотра судебных актов были известны судопроизводствам многих стран мира издавна[174]. Однако именно во время формирования названных основных принципов судопроизводства на пересмотр стали смотреть как на одну из важных гарантий обеспечения права заинтересованных лиц на правосудие[175].
В то же время формирование базовых основ судопроизводства даже в Европе произошло далеко не одномоментно. Например, «с XII века в Англии сложилось гласное и письменное судопроизводство. По воле короля Генриха возник институт присяжных, а в 1679 г. был принят Habeas Corpus Act, оградившей от произвола личную свободу граждан, привлекаемых к уголовной ответственности»[176]. В свою очередь, по замечанию известного исследователя зарубежной юстиции С.В. Боботова «до революции 1789 г. Франция имела суды, но не имела правосудия… Как отметил один из видных писателей того времени Луазо, „при феодализме не существовало ни прав, ни правосудия, ибо сила стояла выше разума и права… Французское правосудие страдало от коррупции и нравственного разложения, тогда как в соседней Англии народ уже давно трудился над улучшением своих государственных учреждений… В XVIII веке наука, разум и общественное мнение обрушились на правосудие с критикой; его пороки были едко высмеяны просветителями, особенно Вольтером, поднявшим свой голос в защиту Каласа“»[177].
В Декларации прав человека и гражданина 1789 г. и других правовых актах того времени, включая Билль о правах США, нашли закрепление права человека первого поколения, которые имеют непосредственное значение для судебной деятельности, а также многие из принципов, важных в том числе для судопроизводства или напрямую определяющих его новое лицо. Таковы принципы равенства всех людей перед законом, состязательности, гласности и устности судопроизводства. Новые принципы в немалой степени способствовали устранению открытого произвола феодального времени, ознаменовали качественное преобразование самой концепции правосудия[178].
«Наполеон I высоко оценил функции правосудия в обществе, однако судебную власть он превратил в придаток своей авторитарной системы. Ж. Бартелеми писал, что Наполеон заботился об укреплении только двух ветвей власти – законодательной и административной»[179]. Тем не менее в ГПК Франции 1806 г. получили закрепление и дальнейшее развитие такие принципы правосудия, как гласность, диспозитивность и состязательность при формальном равенстве сторон[180]. В дальнейшем в него вносились многочисленные изменения. Французские правовые реформы оказали сильнейшее влияние на многие страны Европы.
