Соответственно, считаем, что в целом ст. 2 ГПК РФ абсолютно правильно определяет в качестве магистральной цели судопроизводства защиту прав и интересов различных субъектов права[269], дефектным в данном случае является лишь отсутствие в названной статье указания на общественные интересы в числе тех объектов, которые могут быть защищены судом. Ведь во многих случаях такие интересы становятся самостоятельными объектами судебной защиты, а не заключаются лишь в полезных эффектах, оказываемых обществу правильным решением суда по любому делу[270]. Добавление общественных интересов в число непосредственно указанных объектов защиты необходимо также и для ясного понимания, что они не поглощаются интересами другого рода, в том числе интересами публичных образований, что очень важно для их эффективной защиты[271].

Надо, впрочем, обратить внимание, что представление о том, что следует считать судебной защитой и ее объектом, не статично. История показывает, что нередко суды выступали лишь проводником воли иных властей и не защищали отдельных лиц, их группы, общество от их произвола. Законодательство умаляло или, наоборот, гипертрофировало интересы одних лиц и групп относительно интересов других лиц, групп, государства в целом.

Кардинальные изменения произошли в связи с развитием прав человека и идеи правового государства, благодаря чему суд стал рассматриваться как абсолютно особенный орган, который кроме защиты прав и интересов, предусмотренных позитивным правом, мог в отдельных случаях поступать contra legam, основывая свои решения на правах человека и базовых правовых принципах. Наконец, защита также достигается в процессе поиска баланса интересов. Такой подход применим даже в рамках жесткого позитивизма, однако в тех случаях, когда норма позитивного права это дозволяет. Еще в большей мере защита путем поиска баланса интересов возможна при признании за судом роли субъекта, который может защищать и от государства, опираясь на основополагающие правовые начала, при необходимости давать защиту тому, что позитивным правом не предусмотрено, или в ситуации, когда позитивное право очевидно в противовес таким принципам и правам человека умаляет интересы лиц или их групп. Безусловно, в разных государствах зачастую неодинаково в большей или меньшей степени учитываются те или иные интересы, однако во многих случаях тот или иной тип отношений, алгоритмы вступления в них, развития и выхода, а также защиты предопределяются интересами особого рода. Так, например, как уже было замечено, любой из типов правовых отношений в той или иной мере может служить удовлетворению тех или иных частных, общественных и государственных интересов, однако реализация и удовлетворение таких интересов в таких отношениях происходит не одинаково. Например, в гражданских, т. е. имущественных и связанных с ними личных неимущественных отношениях, главным образом напрямую реализуются и получают удовлетворение интересы отдельных частных лиц. Однако за счет реализации таких частных интересов возникает множество дополнительных полезных эффектов – экономическое развитие государства, увеличение благосостояния граждан, возможность удовлетворения различного рода общественных потребностей в имущественных и даже неимущественных благах. Адекватным тем интересам, которые реализуются в соответствующем типе отношений, должно быть и их регулирование, поскольку отход от признания примата частных интересов ведет к тому, что они не получают оптимального удовлетворения, а в результате возникает стагнация и во всех других положительных эффектах. Учитываться это должно и при защите соответствующих интересов судом, поскольку в наибольшей степени достижение соответствующей цели процесса происходит лишь тогда, когда порядок защиты учитывает характер защищаемого интереса.

Далее заметим: то обстоятельство, что закон должен в первую очередь, конечно же, обеспечивать максимально возможное достижение первой цели судопроизводства, абсолютно не означает, что остальные его цели не важны. Эти цели достигаются как следствие правильного рассмотрения дела и защиты прав и интересов, на чем, собственно, сконцентрирована судебная деятельность, а вот процессуальный закон должен способствовать достижению соответствующих дополнительных целей, поскольку в них содержится важный общественно полезный эффект. Многие положения ординарного судебного порядка, с одной стороны, обеспечивают правильность судебного порядка, а с другой – достижение дополнительных целей. Например, гласность судебного разбирательства обеспечивает возможность общественного контроля при осуществлении правосудия и одновременно формирует понимание у представителей общественности, как именно происходит рассмотрение дела, на чем основывается суд при вынесении своих решений, а следовательно, формирует уважительное отношение к судебной власти, веру в нее и в право.

2.2.3. Как было сказано ранее, среди целей судопроизводства, которые выделяются в действующем процессуальном законодательстве, предусмотрено также содействие мирному урегулированию спора. В действительности окончание судебного процесса имеет значительный полезный эффект для отдельных лиц, общества и государства, поскольку, в частности, способствует сохранению добрых и зачастую партнерских отношений и правовых связей и т. д. Однако нет уверенности, что в выделении такой цели судопроизводства была насущная необходимость, ибо это может привести к превратному представлению, что суд во что бы то ни стало должен примирить стороны, хотя ясно, что обращение в суд изначально происходит не с целью помириться с обидчиком, а для получения защиты, примирение же – лишь один из возможных вариантов развития событий при наличии на то воли тяжущихся, а следовательно, само по себе примирение и примирительные процедуры не должны рассматриваться как непреодолимый барьер в получении судебной защиты лицом, которое не желает примириться. Однако если примирение действительно достигается, что приводит к окончанию судебного процесса путем заключения мирового соглашения, это, разумеется, соответствует цели защиты прав и интересов[272]. Елена Ивановна Носырева пишет: «Поддерживая включение задачи содействия мирному урегулированию споров в перечень основных задач судопроизводства, важно отметить, что она не вступает в противоречие с целью гражданского судопроизводства, которая заключается в защите нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов, а, наоборот, тесно с ней взаимодействует… В современных условиях есть все основания рассматривать в качестве способов защиты прав и примирительные процедуры»[273]. Соглашусь с указанным автором в том, что само по себе стремление к возможному примирению сторон не противоречит первой цели судопроизводства. Более того, именно окончание дела миром является наиболее предпочтительным вариантом окончания многих общественно значимых дел, поскольку устраняет социальное напряжение полностью[274]. Однако происходит это лишь в том случае, если примирительные процедуры не подменяют собой сам порядок рассмотрения и разрешения спора судом или не создают препятствия для доступа к нему.

Заметим также, что именно о судебной защите можно говорить в контексте примирения, если сторонами было заключено, а судом утверждено мировое соглашение, поскольку, утверждая его, суд осуществляет защитную функцию как минимум даже потому, что выявляет реальную волю сторон на прекращение спора, а также то, что соглашение не носит противоправный характер и не нарушает права и интересы других лиц. Кроме того, в ряде случаев обеспечивает реализацию тех прав и интересов, которые в соответствующем соглашении определены.

2.3.1. Различные типы общественных отношений не могут регулироваться одинаковым образом.