Стоит согласиться с Гарапоном в том, что нынешняя концепция правосудия предполагает сочетание наук и что существует множество, а не один-единственный ориентир в контексте принятия решений судами; с тем, что в государственной позитивной юридической системе не может быть выражен единый для всех идеал, а также с тем, что конкретные случаи иногда нуждаются в индивидуальном решении. Кроме того, в определенной мере близки нам и подходы Бруно Леони, который, как уже говорилось, считал, что в профессиональном юридическом, судебном правотворчестве зачастую больше пользы для общества, нежели в том, которое осуществляет законодатель.
Однако всё перечисленное мы принимаем с некоторыми уточнениями. Напомним, что в разделе настоящей монографии, посвященном праву и общественным интересам, сказано, что права человека, взвешивание различных интересов и как результат – их баланс, а также принципы права являются правовыми универсалиями, которые безусловно должны учитываться при создании права, а также в процессе правоприменения. Главная же задача права – это обеспечение сосуществования в рамках одного пространства различных лиц и их групп, которые могут иметь различные потребности, интересы, а также ценности.
Основная функция по защите прав, интересов и свобод различных лиц, их групп и общества в целом возложена на суды. Безусловно, во многих случаях суды должны исходить из действующего в государстве права – иное приведет к состоянию фатальной правовой неопределенности для общества. То обстоятельство, что право не может выражать общего для всех идеала, не отменяет указанных правовых универсалий, реализация которых собственно и обеспечит реальное, а не теневое существование если не всех, то многих и неодинаковых для различных социальных групп идеалов. Соответственно, индивидуализация и нетиповое решение правового вопроса необходимы:
А) когда норма позитивного права дозволяет это применительно к той или иной ситуации (в рамках нормативно предписанного судебного усмотрения);
Б) когда поставленный перед судом вопрос не регулируется нормой позитивного права, но нуждается в правовом урегулировании. В данном случае важно то отличие судебного нормотворчества от законодательного, на которое обращал внимание Бруно Леони. Оно заключается в том, что законодатели нередко создают право в ситуации, когда общество их об этом не просит, суд же всегда решает вопрос лишь при обращении к нему, а следовательно, есть лица и даже их группы, которые как минимум полагают, что существуют те их интересы (порой имеющие значение для многих), которые не учтены позитивным правом, но нуждаются в правовой защите. Суд же – это юридический орган, который в принципе должен быть в состоянии понять природу соответствующих интересов, понять причины их неучтенности законом, уметь взвесить такие интересы и определить необходимость их правовой охраны;
В) когда суду очевидно критическое противоречие позитивного права и названых выше правовых универсалий.
В такой ситуации решение суда и нашедшие в нем отражение правовые универсалии будут обеспечиваться силой государственного принуждения, что минимизирует возможность произвола со стороны различных лиц и их групп. Подобный подход в целом допустим в случаях защиты как частных, так и различных общественных интересов при столкновении последних между собой, а также с интересами государства – с учетом того, что, как опять же неоднократно подчеркивалось в настоящей монографии, запрещение реализации интересов должно допускаться только тогда, когда она может принести существенный вред другим лицам, группам, обществу в целом. В таких ситуациях суды, по сути, занимаются правотворчеством[249].
Такого рода случаи отступления от установленного государством права каждый раз нуждаются в особом обосновании, однако сама по себе подобная судебная деятельность вносит вклад в развитие права государства, имеет корректирующий характер не только применительно к тому казусу, с которым столкнулся суд, но и устраняет дисбаланс интересов на будущее для любых аналогичных ситуаций. Данный подход имеет сходство с известным истории человечества механизмом поиска и развития права через иск (actio – ius).
Развитие общества и отношений внутри него приводит к постановке вопроса о новых правах, некоторые из них иногда даже пытаются называть правами человека четвертого и даже пятого поколения, правда зачастую по-разному определяя их перечень[250]. Тем не менее как такие права ни назови, вопрос об их защите ставится перед судами, даже когда они в законе не предусмотрены.
Важно в данном случае также, что первоначальные дела по защите таких прав можно считать определенного рода тестовыми, а их результат имеет общественное значение. Это связано с тем, что, хотя иногда в таких делах суды решают вопрос о защите отдельных лиц, формируемая при этом практика (решение по делу, постановления проверочных инстанций), в сущности, предопределяет судьбу любых аналогичных дел, а следовательно, имеет значение для вероятного множества лиц и создает правовой подход к соответствующему вопросу.
В нашем представлении, безусловно, важно, что в настоящее время суды всё чаще рассматривают дела, связанные с непосредственной защитой общественных интересов, т. е. с возмещением и предупреждением вреда окружающей природной среде, сохранением объектов культурного наследия, созданием необходимых объектов социальной инфраструктуры, устранением сегрегации в обществе и любых форм угнетения различных социальных групп и др. При этом, по нашему мнению, с одной стороны, должно происходить формирование и дальнейшее совершенствование судебных порядков защиты таких интересов, что обеспечивает более качественный результат, а с другой – у судов должно быть больше свободы в определении того способа защиты, который требуется применить в той или иной ситуации[251].
Важные для общества в том или ином отношении дела в каком-то смысле можно сравнить с обработкой драгоценного камня. Попадая в суд и двигаясь по судебным инстанциям вплоть до высшего суда страны (что иногда происходит не единожды), такие дела становятся предметом суждения многих профессионалов, привлекают внимание общественности и власти к проблеме, связанные с этими делами вопросы нередко решаются путем привлечения лиц, обладающих специальными знаниями. В такой ситуации конечный ответ судов по заявленному иску представляет собой результат, в котором были учтены все возможные за и против, взвешены все интересы и подобрано оптимальное решение проблемы. Так камень, вышедший из-под резца ювелира, обретает совершенство и законченную форму.
В то же время решение любых правовых дел, и особенно непосредственно важных для всего общества, приносит пользу отдельным лицам и обществу в целом лишь при условии высокого профессионализма и независимости судей. Хотя понятно, что профессионализм и в определенной степени независимость необходимы представителям любой власти.
2.2. Цели (задачи)[252] гражданского судопроизводства и общественные интересы
2.2.1. В юридической науке зачастую ставится вопрос об эффективности судопроизводства. Автор не будет в настоящей монографии освещать существующие подходы к этой проблеме, а лишь заметит, что, по его мнению, говорить об эффективном судопроизводстве можно тогда, когда цели судопроизводства оказываются полезными для отдельных лиц и общества – и в первую очередь в области защиты прав и интересов. Когда закрепленные в законе правила судопроизводства в случае их реализации позволяют достигать соответствующих целей. Когда реальная процессуальная деятельность отвечает таким правилам.
Вопрос о предназначении гражданского судопроизводства, его целях и необходимости их достижения тем или иным образом ставился издавна. Ранее автор обращал внимание на то, что роль суда на разных этапах развития государства и общества менялась. Историки права склонны полагать, что первые суды должны были предотвращать или хотя бы обуздывать самоуправство путем направления спора в более приемлемое для всего общества и государства русло. Понятно, что определенные полезные для отдельных лиц, их групп и общества в целом эффекты судебной деятельности появлялись не сразу, а возникали лишь в связи с развитием суда.